В Донецке в одном из издательств – тех самых, которые за деньги напечатают все что угодно – вышла книга Владимира Аграновича «По прозвищу Матрос». Тираж книги – всего 100 экземпляров. Однако не смотря на издательство и малый тираж, книга эта представляет собой замечательный образец, как выразились бы ученые-филологи, современного Донецкого Текста. Это художественное произведение, повествующее о двух братьях, ополченцах Донецкой Народной Республики, бойцах отряда легендарного Моторолы. Такую книгу могло бы (вместо тонн бесполезной макулатуры) спокойно выпустить тысячным тиражом любое столичное издательство, и нисколько бы не проиграло. Но увы. Столичный читатель до книги этой едва ли доберется, вряд ли она окажется на полках книжных магазинов в большой России. Однако именно потому сказать о книге имеет смысл.
Сам текст повести предваряет слово автора, который вместе с тем является персонажем повести, потому что главные герои в ней – его собственный отец и крестный. В авторском слове говорится так: «Я благодарен Матросу и Водяному (это позывные отца и крестного автора соответственно. – прим. АКЛ) за то, что мне выпала честь увидеть настоящую отвагу и мужество не в кино, а в жизни. Раньше моими героями были звезды боевиков. Сейчас – мой отец и крестный».
Книга, написанная о ближайших родственниках, казалось бы, должна бы страдать субъективизмом, предвзятостью, ведь, согласитесь, чудовищно трудно писать о своих родных отвлеченно. Но ведь, с другой стороны, именно субъективизма и предвзятости нам сегодня и недостает в отношении Донбасской истории, на сегодняшний день несколько уже подзабытой. Вернее, не так. Не субъективизма и предвзятости (которыми, кстати, повести Аграновича нисколько не страдает, на мой взгляд), но привлеченности, как говорил философ Г.Д. Гачев, противопоставляя привлеченное мышление отвлеченному. Мы все, действительно, как-то отвлеклись от Донбасской истории, как-то вдруг позабыли, что она еще не окончена и далека от окончания, что война все еще идет, что практически каждый день от выстрелов украинских карателей гибнут защитники Донбасса, гибнут старики, женщины, дети… Все это началось 5 лет назад и происходит до сих пор. Это стреляют по нам, по людям, по русским людям. Но внимание наше будто бы не привлечено этим. Потому привлеченность авторского мышления в отношении своих героев является, скорее, достоинством повести, нежели недостатком. Автор пишет о своих родных и благодарит их, что они показали ему настоящие отвагу и мужество. Но этим авторские слова должны быть и нашими, читательскими словами, ведь и мы также свидетели этой отваги и мужества, героизма и жертвенности. Если благодаря книге Аграновича мы об этом вспомним, поймем это, то можно считать, что книга состоялась.
Конечно, повесть Аграновича не относится к первому эшелону отечественной литературы. Есть в книге места наивные, есть неудачные формулировки, но в конце концов это простительно для первого литературного опыта. Поэтому не станем говорить о недостатках (к тому же, немногочисленных). Книга Аграновича - это добротный, целостный и художественно выверенный текст. Он легко читается, и читательский взгляд не запинается практически нигде, плавно следуя за историей двух ополченцев, из Славянска в Донецк, из Донецка на блокпосты, из блокпостов в госпитали и т.д. В повести действительно отразилась живая жизнь этой странной войны, жизнь ополченца вблизи, даже изнутри. Не то чтобы автору удалось показать диалектику души героя, и все же многие психологические переживания и соображения героев описаны очень правдиво – именно благодаря привлеченному мышления автора (а также, надо полагать, громадному, так сказать, эмпирическому материалу, собранному от отца). В книге есть очень удачные фрагменты, которые будто бы из самой военно-мирной донецкой жизни выхвачены и даны как они есть, просто и коротко. Вот, например, эпизод, когда бойцы на БТРе возвращаются с позиций и проезжают по городу:
«Матрос ехал верхом на БТРе с тремя бойцами. В его голове не могли совместиться две реальности: в одной идет война, а в другой – мирная, спокойная жизнь в центре Донецка.
- Ух, ты какой здоровый! – крикнул один из бойцов, когда БТР проезжал по городу миму идущего огромного и накаченного парня.
- Какие мышцы! Да ты мужик! – крикнул второй.
- А ну, напряги руку, - крикнул третий.
Матрос смеялся с товарищами, а обиженный качок опустил голову и не ответил ни слова» (с.127).
Я как будто бы сам наблюдал эту картину в Донецке. И даже не надо пояснять, что, действительно, очень многие «огромные и накаченные парни» из Донецка не пошли в ополчение, а мирно и спокойно отсиделись у себя по домам, пока за них воевали 45-летние мужики (герою книги столько лет), которые ушли в ополчение от своих жен, детей, домов, и которых война за несколько месяцев превратила в воинов. Вот строки о главном герое повести: «То настоящее, которое сидело в нем все эти годы, наконец-то вырвалось наружу. Для Матроса война стала второй женой» (с.105). В другом месте автор (в эпизоде повести уже сын) наблюдает за своим отцом и крестным, вернувшимися с позиций домой, и видит, что они стали другими: «более жесткими, но в то же время более честными и правильными. Война могла углубить в них жестокость в дальнейшем, но сейчас сыну казалось, что они все же стали лучше, нежели были до войны. Крестный помолодел и возмужал, а отец вел себя как настоящий воин и лидер, готовый быть командиром роты и даже батальона» (с.133). Это замечательное наблюдение, которое до автора уже делали многие по поводу преображающего действия войны. В этом ведь и заключается подлинная философия войны – не в рассуждениях о морали войны, справедливых или несправедливых войнах, о политических и моральных ограничителях и политике, нет, философия войны – в том, как война действует на человека, на душу его. Многие философы писали об этом преображающем действии войны, многие военные люди говорят то же самое: война выявит в тебе то, что в тебе сидело скрытно и раньше молчало, «преображающий вихрь войны» (слова философа Н.А. Бердяева) способен вынести человека к высотам, которых раньше он не достигал, при том условии, конечно, что человек к этому будет готов и будет желать этого. В том и парадокс любой хорошей книги о войне (философской или художественной), что она в действительно оказывается книгой не о смерти и страдании, но о мире, где вместе со смертью и страданием есть еще место любви, вере, жертве, состраданию, подвигу. В этом смысле книге Аграновича следует однозначно назвать хорошей книгой о войне, т.е. о жизни и любви, жертве и подвиге, о «маленькой победе обычных людей над смертью в этой большой и несправедливой войне» (с.94)
