Конец февраля сохранил международную тенденцию последних трёх лет: сжигаются дипломатические мосты между странами, которым, казалось бы, и делить нечего. На очереди оказались далёкие друг от друга Бразилия и Израиль: 18 февраля бразильский президент Лула да Силва сравнил регулярные бомбардировки сектора Газа с геноцидом евреев, проводимым во время Второй мировой войны Адольфом Гитлером. Тем же днём израильский премьер-министр Биньямин Нетаньяху слова бразильца осудил, а уже 19 февраля устами министра иностранных дел Исраэля Каца объявил бразильского президента персоной нон грата. Вернуть всё обратно Луле, правда, разрешили старым-добрым способом, а именно: попросив прощения у всего Израиля, обильно посыпав голову пеплом и расплакавшись у всем известной стены. Но случилось неожиданное: вместо коллективного покаяния слова бразильского президента поддержали коллеги по региону. Главы Боливии, Венесуэлы и Колумбии усмотрели в заявлении Лулы "правду о геноциде" на фоне анонсированной израильскими войсками кровопролитной операции в Рафахе. Внезапная волна осуждения Израиля со стороны государств Южной Америки заставила подключиться даже американцев: госсекретарь Блинкен на пресс-конференции в Рио-де-Жанейро разъяснял, что вообще-то геноцид евреев геноциду палестинцев — рознь! Естественно, что при подобной риторике аж из Вашингтона извиняться не стали бы и президенты стран с весом поменьше, а уж Лула не стал этого делать тем более — слишком велики дивиденды от этого ничего не стоившего бразильцу дипломатического выпада.
Не станем обольщаться: безусловно, бразилец Лула продемонстрировал грацию слона в посудной лавке, когда прибегнул к избитому сравнению чего-то или кого-то с Адольфом Гитлером. Однако выразиться по-другому было банально невозможно в свете постоянного потакания прогрессивными демократиями израильским безумиям на военном и дипломатическом полях.
Слова Лулы зарифмовали январский иск в Международный суд ООН — там представители ЮАР точно так же прямо проговорили, что палестино-израильский конфликт из военного столкновения превратился в этническую и религиозную чистку. При этом чем дальше заходит то, что ни в коем случае нельзя называть геноцидом и сравнивать с художествами австрийского художника, тем меньше надежды остаётся для палестинцев — взять хотя бы свежий план Нетаньяху по урегулированию в Газе после возможной победы израильских войск над ХАМАС. Выдержки из плана, состоящие из слов и оборотов по типу "дерадикализация" или "южный заслон", — всё это юридические уловки для дальнейшего выдавливания палестинцев с их территорий. Добавляется сюда и желание Тель-Авива закрыть Ближневосточное агентство ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ (БАПОР) из-за предполагаемых связей его сотрудников с нападением на Израиль 7 октября прошлого года. Словом, в скором времени израильским дипломатам придётся наспех лепить очередной нарратив с доводами в пользу присвоения чужих земель. И сердцевиной любому аргументу по обыкновению будет безотказно работающее оружие Иерусалима — кипучая оскорблённость и обвинения в антисемитизме.
А пока израильские дипломаты только тренируются в благопристойной истерии, ведь в пику бразильскому президенту можно было указать на целый перечень больных мест: тут и внутренние проблемы современной Бразилии, и растущий по экспоненте наркотрафик Южной Америки, и общий нестабильный климат действующих латиноамериканских режимов. В конце концов, развивая тему гитлеризма, уместно было упрекнуть Бразилию с её соседями в прокладывании после Второй мировой войны "крысиных троп", по которым нацисты перебирались в Южную Америку. Возможно, что от подобного укола Иерусалим отказался из-за окрепших связей с Аргентиной (кстати, больше всех принявшей в свои объятия беглых гитлеровцев), ведь всё-таки президент Хавьер Милей — это без пяти минут практикующий иудей-хасид с прицелом на гиюр и переезд в Израиль после президентства. К тому же Милей давно сотворил себе кумиров и, судя по его недавней поездке на конференцию консерваторов в США и сердечному приветствию "настоящего друга Израиля" Дональда Трампа, кажется, что карьера аргентинского президента распланирована на многие годы вперёд, с учётом вроде бы грядущих изменений в Вашингтоне. Потому Тель-Авив отвечает на атаки со стороны бразильцев с хирургической точностью — обижая своих, обижаешь себя.
Руководствовались логикой "свой — чужой" и не сочувствующие израильской трагедии южноамериканские страны. Дружить против кого-то — удобнейший способ налаживания связей, особенно когда этот "кто-то" занят своими делами за десять тысяч километров. Прямо сейчас, когда в международные отношения возвращаются как разрозненность времён Средневековья, так и блоковое мышление времён холодной войны, обрести союзника среди соседей особенно важно. Отсюда и всякое отсутствие попыток Лулы хотя бы минимальными извинениями сгладить дипломатический конфликт. Напротив, бразильский президент продолжает транслировать через соцсети идею о том, что происходящее в Газе — "это не война, это геноцид". И в этом свете министр обороны Израиля Йоав Галант, пытаясь оппонировать, очень точно назвал "возмутительным подстрекательством" слова поддержки президентов Боливии и Колумбии, адресованные Луле. Только вот данное "возмутительное подстрекательство" ведёт не к какому-либо разобщению, а наоборот, к консолидации внешнеполитического курса почти всей Южной Америки, который, критикуя Израиль, становится в пику общему западному взгляду на ближневосточный кризис.
Как нельзя кстати в этот южноамериканский новостной клубок вплелось турне главы российского МИД Сергея Лаврова. Его поездки на Кубу и в Венесуэлу стали уже вторыми за последний год, и назначение у них общее — поддержание экономического контакта с перспективами военно-технического взаимодействия. В наступающие времена обязательной блоковости не блещущие процветанием Гавана и Каракас желают наладить контакт с БРИКС, дабы иметь надёжный вариант связи с компанией развивающихся экономик. Как утверждает сам Лавров, Россия готова поддержать Кубу и Венесуэлу в их желании влиться в БРИКС. С этим, однако, есть ряд сложностей: во-первых, упомянутые экономические проблемы как Кубы, так и Венесуэлы, а во-вторых, для опосредованного увеличения российского влияния в регионе нужно иметь сформулированное предложение Гаване и Каракасу, будь то обещания в рамках БРИКС или же что-то весомое от лица конкретно России.
Однако самое важное в латиноамериканском турне Сергея Лаврова — участие в совещании глав МИД "Двадцатки" в Рио-де-Жанейро 21 и 22 февраля — осталось напоследок. Саммит ведущих дипломатов мира подразумевал разговор на широкий круг тем, но во главе угла несмотря на то, что в основе "клуба двадцати" вроде как лежит взаимодействие по экономическим вопросам, стояли глобальная безопасность и споры о политике. И сам выбор главного предмета для переговоров стал свидетельством давнего кризиса "Двадцатки", ведь вместо диалога о мировой экономике вновь разгорелись состоявшие из старых аргументов дебаты по поводу украинского и палестинского кризисов. Ещё в преддверии саммита были ясны позиции каждого участника, а сам по себе саммит в очередной раз показал, что в нынешнем своём формате "двадцатка" является площадкой не для выработки общих решений, а только для высказывания собственных доводов. Иронично, что едва ли не единственным вопросом, на котором согласились почти все, стали назревшие изменения структуры ООН. Наибольший интерес к вопросу реформ проявили хозяева саммита из Бразилии — красивая иллюстрация растущего дисбаланса устоявшейся системы дипломатического авторитета, ведь именно у бразильцев есть открыто обозначенная амбиция стать постоянным членом Совета Безопасности ООН — а сколько достойных мест за столом Совбеза стран имеют такие амбиции не так открыто? И вот тут весь контекст дипломатической баталии Бразилии с Израилем начинает многократно усложняться.
Потому что на первый взгляд чисто эмоциональное заявление Лулы по поводу сектора Газа резко обрастает признаками игры вдолгую, где каждая озвученная позиция — это шажок в сторону роли локального морального авторитета, играющего в диссонансе с "общечеловеческой моралью" международных отношений, позволяющей правильным странам любые зверства. Возникающий здесь же антагонизм с Израилем становится своего рода продолжением антагонизма не заморского, а близкого — с Аргентиной, вечным соперником за звание центра консолидации Южной Америки. И потому же момент для шага Бразилии в сторону главенства в регионе самый удобный — в Буэнос-Айресе восседает почти что иудей, а Израиль стремительно теряет репутацию в глазах тех стран и регионов, чьим мнением ещё недавно было принято пренебрегать. Если кто-то становится моральным банкротом, то почему не стать нравственным банкиром — моральным камертоном всего континента?
