Как всякий вид живых организмов по мере деградации экосистемы, для функционирования которой он создан, сокращается в численности и вымирает, так же и человечество подошло к своему концу и стоит на пороге вымирания. Очень скоро, к середине – концу 2020-х гг. смертность превысит рождаемость, и это неравенство будет сохраняться, пока численность населения мира не упадёт до нуля. Жить человечеству осталось не более полутора веков (около 6 поколений).
В силу постоянства действия факторов, ограничивающих численность вида, ослабление или устранение одних факторов всегда вызывает появление и усиление других. Деградация глобальной экосистемы в ходе НТП практически исключила хищников, паразитов и инфекционные болезни (эпидемии) из числа факторов, ограничивающих численность человека. В числе этих факторов остаются недостаток пищи, мутационный процесс и социальные патологии. Несмотря на огромные возможности НТП в обеспечении населения мира средствами первой необходимости, проблема пищевого снабжения не решена: во многих колониальных и зависимых странах наблюдается хронический голод. Допустим, что это – результат капитализма и имущественного неравенства наций, создаваемого политикой колониализма, а не следствие невозможности прокормить всё население Земли, и что реальное или хотя бы потенциальное производство является достаточным для пропитания всего человечества, но его продукты распределяются неравномерно вследствие капитализма. Независимо от того, принципиальна ли проблема голода или разрешима, как полагает наука, возможно, просто по своему обычному фанфаронству, всё равно главным фактором вымирания населения являются социальные патологии, умноженные и усиливающиеся за устранением других сдерживающих факторов. Очевидно, патологией общего (высшего) порядка является капитализм. Его социальные последствия суть патологии более низших порядков, как, например, политика ограбления колоний и геноцид. Непосредственными же, движущими причинами вымирания являются экономические и демографические показатели: урбанизация, безработица, наркомания, упадок брачности и рождаемости, разрушение семьи, сексуальные извращения, инфантицид, старение населения и, как следствие их всех, отставание рождаемости от смертности.
Представляется, что если не озадачиться сохранением культуры и социума и не принять необходимых для этого мер, то вымирающее человечество закончит отпущенный ему век в состоянии полного нравственного упадка, так что предсмертная его жизнь будет крайне бедственной. Самое большее, что человек может сделать для облегчения своей участи, – это улучшение нравов. Даже в условиях переживаемого Апокалипсиса остаётся в силе завет Спасителя: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его…» (Матф. 6:33).
«Мы живём при капитализме, при самом негодяйском строе, но нам говорят, что это демократия. Капитализм, – Маркс и Ленин правы, – самое отвратительное устройство общества. Почему? Потому что самые плохие качества человека делают его внешне успешным» (Михаил Задорнов). Из отбросов общества, особенно в органах власти, где управляют деньги, т.е. богатейшие воры, социальное государство не построить. Аморальный климат, создаваемый либеральной демократией, исключает такую возможность. Либеральную демократию необходимо заменить истинной демократией, которая осуществима только при единоличном правлении. Либеральная эмансипация в виде правового государства, равенство прав при вопиющем имущественном неравенстве граждан, когда суды продажны и коррупция исключает всякую справедливость, – это упадок, с которым способна совладать только сильная деспотическая единоличная власть. Либералы считают такую власть тиранией. Во власть всегда лезут самые плохие, безнравственные люди. Однако, во-первых, это частично обезвреживается тем, что им далеко не всегда удаётся отвратить политику от высоких целей. Во-вторых, необходимость власти следует из того, что анархия много хуже: она разрушает среду жизни человека – общество. Усиление анархии в виде либерализма, антигосударственности и засилья капитала – знаки гибели общества, конца истории и вымирания человека как вида. Всеобщее моральное разложение не позволяет обойтись более слабыми средствами, чем диктатура. Равноправие (или плюрализм, если говорить об идеях) губительно для общества, а значит и для человека вообще, который без общества не развивает или теряет свои богоданные качества и существовать не может. Очевидно, что необходимо неравенство с передачей прав истине и её деятелям. Здесь либералы возмущаются и риторически, по их мнению, вопрошают: Что есть истина? Сами же они делают всё, чтобы она была недоступной, и прячут её подальше даже там, где она установлена с несомненностью. Законченный, последовательный либерал никогда не даст выяснить истину: он просто не признаёт её объективную возможность. Обычная уловка состоит в том, что истина забалтывается посредством посторонних речей, в итоге которых оказывается, что по сути дела не сказано ничего.
Сильная власть, необходимая для порядка в обществе, аналогична источнику энергии, необходимому для работы и жизни какой-либо природной системы. Эмансипация в обществе по последствиям аналогична растрате энергетических потенциалов, необходимых для работы системы, т.е. подобна выравниванию температуры, деградации системы и тепловой смерти. Итогом равноправия является разрушение общества. Мы можем лишь воображать, что тормозим наступление последних времён, но предотвратить их мы не можем. Не в наших силах сохранить монархию и другое неравноправие, но их ослабление и исчезновение мы должны понимать правильно – как нечто вроде приближения тепловой смерти при выравнивании температуры и истощении потенциалов.
Вследствие необоримой гордыни, порождённой безбожием и атеистической наукой, человек не принимает истину финализма (конечной цели) в явлениях природы, отрицает фатализм и кончину себя как вида. Наука своими утопическими доктринами служит ему для самообмана и утешения перед лицом смерти. Не этим ли объясняется невозможность повернуть её на путь истины, лицезреть которую человек не в силах? Главное прегрешение науки – игнорирование II начала термодинамики. В целях саморекламы она внушает публике, что термодинамический по сути фатализм ложен, и утешает её тем, что наука способна преодолеть все возможные трудности. Наиболее явным отрицанием законов термодинамики является эволюционизм, пронизывающий всю науку. Отсюда непреходящее обольщение, что человек, как Бог, властен над природой и над своей судьбой, и представление, что наука позволяет управлять миром по воле человека. Отсюда его надежды на вечное существование и неверие в то, что человечество вымирает.
Ясно, что вымирание неизбежно и произойдёт под действием ограничивающих численность факторов, из которых постоянно действующими являются социальные патологии и важнейшая из них вследствие глобализации – капитализм. Очевидная пагубность капитализма для природы и общества породила реакцию в виде утопического учения социализма и коммунизма, – утопического вследствие непредотвратимости действия факторов, ограничивающих численность человека, и неизбежности вымирания. Но отвести все беды и предотвратить вымирание человека вовсе не следует ставить целью коммунизма. При такой программе он плох, стремится достичь невозможного и легко может быть опорочен противниками как обман, что они и делают. Коммунизм не уничтожает трудности жизни, он только устраняет крайности имущественного неравенства, «размазывая нужду по поверхности общества», как правильно, хотя и презрительно говорят его противники. Капитализм же нужду локализует, но не ограничивает её, а доводит до летальности, за что и удостоился постоянного эпитета людоедский. Коль скоро утопический характер коммунизма (а точнее сказать, некорректных, преувеличенных притязаний его доктрины) стал выясняться на практике, этим воспользовались его враги: опять произошла буржуазная либерально-демократическая революция, нанёсшая ущерб мировому лагерю социализма разрушением СССР и стран народной демократии в наиболее разложившейся части света Европе. Человеку опаснее всего имущественное неравенство, но растлевающее действие материального богатства, накопленного в ходе НТР, привело именно к нему. Разве это не знак массовой психопатии?
Нетрудно видеть здесь, во-первых, указание на чрезвычайное моральное разложение развитых стран, которые отказались от высоких нравственных идеалов во имя прагматических, материальных интересов, во имя личного обогащения. Социальные патологии как ограничивающие население факторы одержали победу над разумом, и это безумие подтверждает, что человечество перешло в предсмертное состояние. Во-вторых, утопические учения, неизбежно атеистические, но сохраняющие остатки религиозных традиций быта и социальной справедливости, предпочтительнее стихийного, либерального разгула социальных пороков капитализма. Даже атеистические и антинаучные в целом доктрины, если они направлены хотя бы на частичное сохранение традиционных, первичных, богоустановленных порядков в обществе, должны поддерживаться в их борьбе против капитализма. Огульное, нигилистическое отрицание утопических социальных концепций чревато опасностью отринуть вместе с изъянами и то хорошее, что в них содержится. Не следует упускать из внимания их конечную цель, а именно, социальную направленность.
Вопреки словесному смыслу, утопии не топят, а спасают человечество от утопления, тогда как антиутопии, наоборот, не спасают, а топят его. Утопии противятся II началу термодинамики, а антиутопии находятся в согласии с ним. Утопические доктрины, отвергаемые наукой за их несостоятельностью, тем не менее оказываются более полезными гуманитарными приложениями общественной науки, чем технические приложения естественных наук. Их идеалы противоположны, ибо первые преследуют высшую цель сохранения добронравия и общества, а вторые – низшую, аморальную цель обогащения ради освобождения людей от труда, а тем самым разлагают нравы и общество. Для культурного образования человека следует придавать общественным наукам больший вес, чем наукам естественным, несмотря на кажущиеся бóльшие успехи последних. По той же причине религия стоит выше науки, ибо улучшение нравов людей важнее роста материального достатка.
Социальный идеал недостижим во всей полноте, особенно при настоящем состоянии глобальной экосистемы и давлении факторов, ограничивающих население, но это не причина для отвращения от порядков, где он может быть осуществлён хотя бы частично. Человечество старо, маразматично и утратило моральные силы. Многого от него требовать в условиях развития социальных патологий было бы ошибкой. Предсмертная задача человечества – отвратиться от капитализма и двигаться к социализму, невзирая на его изъяны, проистекающие из людских пороков. Многочисленные противники этому суть враги человечества, потерявшие человеческий образ, и борьба с ними требует сильной власти, облечённой нравственным идеалом. Даст ли этой власти появиться капитализм? Несмотря на эти сомнения, «Иного нет у нас пути: // В руках у нас винтовка». Когда, вследствие разрушения экосистемы и разложения общества, влияние религии и веры в сверхъестественное необратимо падает, приходится искать им замену в суррогатах утопических доктрин, сохраняющих справедливость. Если потеряны Бог, добродетель и человеколюбие, то последней зацепкой за добронравие остаётся справедливость, хотя бы и принудительная. Вопрос лишь в том, насколько у человечества достанет силы прибегнуть к ней? Или обманы (т.н. политкорректности, т.е. приличия) либерализма всё же окажутся сильнее? «Приличия - только подобие правды и источник смут» (Лао-Цзы).
Сохранению культуры в конце истории человечества сильнейшим образом препятствует развитие условий разрушения семьи. К ним относятся и те, что мешают её образованию, как бедность и психологический дискомфорт. Семья – элементарная ячейка общества, передающая культурные традиции от поколения к поколению. Поощрение материнства и семьи – это не только демографическая, но и культурная политика. Разрушение семьи входит в программу демократов 1) в целях геноцида как средство снижения рождаемости, 2) в целях разложения нравов, обеспечивающего власть денег. Аморальность достигается установлением контроля над детьми, исключающего влияние семьи, потому что дети, воспитанные родителями, в традиционных условиях семьи, становятся членами общества, а при исключении влияния семьи, особенно в полном сиротстве, – асоциальными типами. Эти цели не оглашаются, а маскируются заботой о человеке. Антисемейная программа у либералов – одна из главных, проводится с большим упорством и навязывается обществу принудительно (например, под видом ювенильной юстиции, медицинской помощи только применяющим контрацепцию или аборты, и т.п.).
Вымирание человечества мыслится в двух вариантах. 1) Оно произойдёт мирно, как смерть человека от старости. 2) Оно произойдёт при междоусобице, как смерть человека в результате убийства. Варианты не исключают друг друга, возможны одновременно в разных популяциях и зависят от политического строя и сохранения социума. Трудное дело излечения пороков общества на пороге вымирания человека может показаться бессмысленным. На это можно возразить иносказательно поговоркой: Если курит кто и пьёт, он здоровым не помрёт. До конца своих дней жить активной жизнью, умереть здоровым, а не в результате болезни, и не быть обузой для других перед смертью – великое благо для человека. Поэтому лучше в меру сил, несмотря на горечь лекарства, излечить социальные болезни загодя, чем оставить их для потомков, если, конечно, мы им не враги. Но если по глупости мы им враги, то тут и говорить нечего. Не приведи Бог человечеству дойти до такого маразма и звероподобия. Улучшение нравов – дело не личное, а общественное, обязывающее нас к строгой моральной дисциплине. Застанет ли человечество его кончина в нормальном состоянии при сохранении социального государства и культурного общества или же в состоянии маразма, когда люди, держась за капитализм, потеряют человеческий образ?
Дай Бог человечеству сохранить свой нравственный облик до конца своих дней!
