"ЗАВТРА". Владимир Евграфович, известно, что руководителем объединённого Роскосмоса Игорем Анатольевичем Комаровым поручено рабочим группам пересмотреть концепцию российской пилотируемой космонавтики на период до 2030 года и далее. Вероятно, будет сделана оценка целесообразности использования МКС после 2020 года, создания российской орбитальной станции, полетов к Луне, посадки на её поверхность, создания лунной базы. На ваш взгляд, что из перечисленного может быть привлекательно для российской космонавтики в ближайшей перспективе с учётом состояния нашей экономики?
Владимир БУГРОВ. Давайте по порядку. Создание МКС не было продиктовано государственными интересами. Некоторые руководители НПО "Энергия", желая продолжать полёты на орбиту, в 1993 году в сговоре (иначе и не назовешь) с руководством НАСА, втянули наше правительство в международные обязательства по созданию МКС. 20 лет в космонавтике реально планируется только выполнение международных обязательств. Продолжение полётов на МКС неизбежно приведёт к полной деградации нашей космонавтики. Но прекратить их непросто. Руководитель, отважившийся на такое решение, подвергнется нападкам со стороны большого числа пользователей этой красивой космической "кормушки". Они даже собираются вместе с фирмой "Боинг" перетащить МКС на окололунную орбиту. Но совсем отказываться от нашего присутствия в космосе, видимо, не следует.
"ЗАВТРА". А если говорить о российской орбитальной станции? Полеты на нее — такой же тупик для космонавтики, что и полёты на МКС?
Владимир БУГРОВ. Да, если не будет поставлена ясная конкретная цель. И вот тут ситуация в пилотируемой космонавтике может принципиально измениться в пользу наших национальных интересов.
Дело в том, что в Постановлении 10 декабря 1959 года, определившем перспективы развития советской космонавтики, были четко сформулированы три конкретные задачи: осуществить первые полёты в космос, создать обитаемые межпланетные станции, создать станции на планетах. Королёв планировал после полета Гагарина в околоземное пространство — полёт человека не на лунные базы и не на Марс, а в межпланетное пространство на тяжёлом межпланетном корабле, выведенном в точку либрации между Землёй и Солнцем. Всё это описано в его записках. Поэтому поручение Дмитрия Рогозина проработать концепцию российской орбитальной станции — даёт возможность разработчикам сделать первый реальный важный шаг, фактически открывающий прямую дорогу к межпланетным полётам — приступить к созданию тяжелого межпланетного корабля. Но для этого они должны расстаться с идеей о создании с американцами окололунной станции.
Полёты к Луне — мероприятие во много раз более дорогостоящее, чем полёты на МКС. Под ними лукаво скрываются замыслы о создании в перспективе лунной базы. А вы знаете, откуда появилась лунная база? Её придумал в 1974 году Валентин Глушко, чтобы обосновать создание ракеты "Вулкан" грузоподъёмностью 240 тонн. Возглавив королёвскую фирму вместо Василия Мишина, он не мог продолжать межпланетную программу потому, что любой инженер в ОКБ доказал бы ему, что это быстрее, дешевле и проще сделать на королёвской ракете Н1, а продолжать работы по Н1 не входило в планы Валентина Петровича. Поэтому идея создания лунной базы и появилась в тот период, как альтернатива всему, что создавал Королёв. К сожалению, смену межпланетной стратегии поддержали бывшие соратники Королёва. Возвращение же в дальнейшем к межпланетной программе означало бы вопрос: кто и зачем её уничтожил?
Сегодня же на фоне украинских событий планировать посадки на Марс и на Луну в обозримые сроки несерьёзно, а после 2050 года — как-то по-детски, и вспоминается стратегия Ходжи Насреддина.
"ЗАВТРА". Поэтому полёт тяжелого межпланетного корабля в межпланетном пространстве это на сегодня, по вашему мнению, оптимальный вариант?
Владимир БУГРОВ. Судите сами. Стоимость его гораздо ниже стоимости лунной базы. Политический эффект выше, чем от нашей высадки на Луну через 60 лет после американцев — впервые человек преодолеет земное тяготение — это веха в космонавтике более значимая, чем высадка американцев на Луну. Технически это принципиально новая задача — тяжелый межпланетный корабль — модуль для автономного полёта экипажа в межпланетном пространстве длительностью один-два года, без подпитки "Прогрессами" станет основой экспедиции на планеты независимо от схемы полёта и типов двигателей. Королёв и Келдыш безоговорочно приняли эту доктрину полвека назад.
"ЗАВТРА". А если сравнить лунную базу с полётом тяжелого межпланетного корабля в точке либрации?
Владимир БУГРОВ. Луна на порядок дороже, и времени на реализацию потребует больше. Использовать Луну как "Аэродром подскока" для межпланетных путешествий — просто чушь — это в три-четыре раза увеличит начальную массу, выводимую на орбиту искусственного спутника Земли.
"ЗАВТРА". Интеграция Роскосмоса и Объединенной ракетно-космической корпорации явила собой очередной виток масштабной реформы ракетно-космической отрасли. Чего следует ждать и к каким переменам готовиться? Насколько данное решение продиктовано требованиями времени и событиями, происходящими в отрасли в последние годы?
Владимир БУГРОВ. Я бы поправил: в отрасли в последние десятилетия как раз не происходят никакие события. Это и должно быть поводом для разборок. Конечно, хорошо, что полетела ракета "Ангара", что строится космодром "Восточный", что формируется система "Глонасс", но мы говорим о космонавтике, а в ней — только полёты на МКС.
Посмотрите, как была организована работа в успешные периоды нашей космонавтики. Структура предприятия, существовавшая при Королёве в начале 60-х годов, предполагала реализацию целевых полномочий по конкретным изделиям через ведущих конструкторов. Они полностью отвечали за организацию, контроль и управление процессом создания порученных им изделий, на всех уровнях и на всех стадиях разработки, реализуя полномочия главного конструктора при решении технических, организационных и финансовых вопросов по своим изделиям. Ведущие, как и проектанты, имели возможность беспрепятственно обращаться к главному конструктору с вопросами и предложениями, требующими его незамедлительных решений. Главный же, в свою очередь, имел возможность, при необходимости, обратиться на правительственный уровень для решения вопросов особой важности.
После Королёва предприятие возглавил В.П.Мишин. Были образованы тематические комплексы, возглавляемые, как правило, заместителями главного конструктора. Ведущие конструкторы сохранили подчинённость непосредственно главному.
По мере усложнения разрабатываемых пилотируемых комплексов, с целью повышения ответственности проектных подразделений за конечный результат, летом 1972 году были образованы службы главных конструкторов по изделиям. Проектные подразделения, разработавшие документацию по этим изделиям, вместе с группами ведущих конструкторов, вошли в состав службы главного конструктора, и должны были сопровождать изделие на всех стадиях его создания.
С приходом В.П.Глушко в 1974 году службы главных конструкторов по изделиям были преобразованы в службы главных конструкторов по направлениям, с целью предоставить возможность развития своих направлений.
С началом же разработки многоразовой системы "Энергия-Буран" схема организации работ, существовавшая при Королёве и Мишине, была усовершенствована и успешно реализована применительно к изделиям другого масштаба.
С появлением Российского космического агентства, перспективные программы, в виде идей, неосуществимых в ближайшие 20 лет, стал готовить ЦНИИмаш. Финансовыми потоками в дальнейшем стал управлять Роскосмос, сформулировав тезис: "Обойдёмся без главных конструкторов". То есть на высшем уровне руководства космонавтикой не только исчезла основа организационно-технического управления разработками, — служба главного конструктора, и традиционно полезный совет главных конструкторов, — но и сам главный конструктор. Это положение сохраняется 20 лет и, видимо, руководство Роскосмоса и руководителей ЦНИИмаш оно устраивало.
"ЗАВТРА". Образование Объединенной ракетно-космической корпорации в структуре Федерального космического агентства с разделением их функций на Заказчика и Исполнителя ещё дальше отодвинуло реальных разработчиков от участия в формировании космических программ?
Владимир БУГРОВ. А их недавнее объединение устранило Заказчика, который за десятки лет не смог заказать ничего внятного, кроме модулей МКС. Но это объединение насторожило некоторых радетелей о судьбах космонавтики, возмущённых "слиянием" Заказчика с Исполнителем, по поводу чего следует заметить. Семёрку, спутник, "Восток", "Союз", Н1, тяжелый межпланетный корабль никто не заказывал Королёву. Они с Тихонравовым разрабатывали предварительные проекты и прилагали немало усилий, убеждая правительство в необходимости их реализации. Правительство могло их понять и поддержать только потому, что это были реальные, технически хорошо проработанные, проекты. Сталин был заказчиком Семёрки: он в постановлении 13.02.53 г. назначил Королёва главным конструктором двухступенчатых ракет (принял его предложение), и фактически наделил его правами заказчика всего, что для этого нужно было сделать, а 19-и министрам приказал быть исполнителями и выполнять все работы, которые намечал Королёв, используя рекомендации совета главных конструкторов как первоочередные.
"ЗАВТРА". Я правильно понимаю ход ваших мыслей? Чтобы сегодня в нашей космонавтике появились проекты, равные по величине и значимости легендарным королевским, в роли заказчика должен выступить президент России?
Владимир БУГРОВ. Да он, и только он. Вот только аналогия со Сталиным вряд ли получится. Сталину понятные реальные проекты со сроком выполнения четыре-пять лет предлагал Королёв, он же выполнял всё, что предлагал. А кто предложил Президенту утвердить 19 апреля 2013 г. "Основы государственной политики Российской Федерации…на период до 2030 г. и дальнейшую перспективу", в которых основная составляющая пилотируемой программы на ближайшие десятилетия — полномасштабное освоение Луны? С кого можно будет спросить в 2050 году за то, что построить лунную базу не удалось — с генерал-полковника, который пошёл на поводу у коллективного разума, зная, что разум этот себе на уме и с него как всегда взятки гладки?
В сегодняшней обстановке сдерживания России, умаления её достоинств, переписывания истории, мне думается, что принимать решение о перспективах космонавтики нужно руководствуясь простым политическим соображением. Специалисты, предлагающие заняться полномасштабным освоением Луны (подразумевается, что опять вместе с американцами), фактически предлагают президенту подписаться под тем, что Циолковский и Королёв, мечтавшие о межпланетных полётах, глубоко заблуждались и толкали страну на авантюру. Из этого следует, что никакие мы не первопроходцы в космосе — раз открывали не ту дверь, и то, что сделано в советское время Королёвым, можно зачеркнуть. Да это уже во многом и сделано. И тут только один вопрос: а почему мудрые американцы не строят лунную базу, или ждут, когда наши кукловоды опять "обуют" наше правительство в международные обязательства?
"ЗАВТРА". На ваш взгляд, эта новая реформа дает ответ на вопрос — что будет дальше с ракетно-космической отраслью?
Владимир БУГРОВ. Сейчас компетентные специалисты как раз занимаются, насколько мне известно, формированием структуры обновлённого Роскосмоса.
Для эффективного управления созданием перспективных пилотируемых ракетно-космических комплексов и формирования программы развития космонавтики в России, мне представляется целесообразным в новой объединённой госкорпорации воспроизвести на высшем уровне схему, 30 лет успешно работавшую в ОКБ-1, ЦКБЭМ, НПО "Энергия". Конкретно: создать, в непосредственном подчинении руководителю нового Роскосмоса, самостоятельное предприятие — конструкторское бюро по пилотируемым ракетно-космическим комплексам.
Именно оно должно стать разработчиком проекта по перспективной пилотируемой программе, ответственным за его практическую реализацию и заказчиком всех его составных частей. Это фактически восстановит на высшем уровне службу главного конструктора и схему целевого управления программой, успешно реализованную в первые годы освоения космического пространства и подтвердившую свою эффективность при создании комплекса "Энергия-Буран".Это бюро должно разрабатывать основные конструкторские, организационные и финансовые документы на комплекс.
"ЗАВТРА". Владимир Евграфович, вы участвовали в разработке нашей первой пилотируемой программы и были свидетелем её дальнейшей трансформации. В ней было три задачи: первый полёт в космос, полёт в межпланетное пространство и экспедиция на планеты. Как получилось, что мы до сих пор застряли на выполнении первой задачи и никак не можем шагнуть дальше?
Владимир БУГРОВ. Хочется особо подчеркнуть, что то главное, что помешало высадить советского человека на Марс в 70-80-х годах, продолжает и сейчас мешать развитию российской космонавтики.
На сегодняшний день не так уж важно, кто именно внёс наибольший вклад в разворот нашей космонавтики в противоположном от цели направлении. Жалко, что 15-летний титанический труд сотен тысяч специалистов не увенчался в 80-х годах величайшим инженерным достижением 20-го века — высадкой советского человека на Марс. Вся материальная часть и документация по марсианской и лунной программам, была уничтожена, включая производственные заделы и технологическое оборудование на заводах по ракете и кораблям, крупномасштабные сооружения на космодроме.
Но уроки, связанные с уничтожением в 1974 году советской межпланетной программы 1959 года, наглядно показывают, к каким катастрофическим последствиям могут привести действия участников космических проектов, если они будут направлены на достижение личных целей, несовпадающих с целями проекта. То есть в межличностных отношениях ущерб от нарушения принципа системного подхода может быть куда более значительным, чем в технических системах.
"ЗАВТРА". Известно, что О.Н.Остапенко был сторонником амбициозных и дорогостоящих космических программ, как, например, создания сверхтяжелой ракеты-носителя, необходимой для экспедиций в дальний космос. Не получится ли, что в силу сложившейся кризисной экономической ситуации и необходимости в изменившейся для России международной обстановке сосредоточиться на укреплении обороноспособности обстоятельства могут привести к тому, что подобные проекты будут свернуты или отложены на будущее? В прессе уже появляются слухи о возможном намерении Роскосмоса отказаться от создания ракеты-носителя сверхтяжелого класса.
Владимир БУГРОВ. Я считаю, что если для достижения бесспорного военного превосходства необходимо закрыть пилотируемые программы, то их надо закрыть. Что такое тяжёлая и сверхтяжёлая ракеты? Мелькают цифры 80 тонн, 160 тонн. Ракета в 160 тонн просто не нужна. Королёв планировал полеты в межпланетном пространстве и на Марс на 75-тонной ракете Н1. Но даже дело не в этом. Я много лет провел на полигоне ведущим конструктором по лунному комплексу и комплексу "Энергия-Буран", и я могу себе представить, сколько чисто производственных проблем повлечёт за собой полезная нагрузка такой массы.
80-тонная ракета, если собираемся летать на планеты, нужна. Но чтобы отрабатывать тяжелый межпланетный корабль на орбите искусственного спутника Земли и выполнить полёт в межпланетном пространстве, можно вполне обойтись "Ангарой".
А вот с лунной базой без тяжёлой ракеты не обойтись. Для тяжёлой ракеты нужно искать применение в промежутках её использования по прямому назначению. В этом смысле ракета Н1 была спроектирована рационально.
Сегодня российские практические разработки ракет, кораблей, электроракетных буксиров, космодромов не объединены общим проектом, предназначаются для достижения противоречивых целей и могут оказаться тупиковыми работами. На королёвских чтениях 2014 года генеральный конструктор РКК "Энергия" в обстоятельном докладе назвал экспедицию на Марс главной целью нашей космонавтики. На одном из слайдов было написано: "Марс — цель № 1. Осуществление программы исследований и освоения Марса должно стать сегодня основным направлением развития пилотируемой космонавтики". И далее: "Луна. … Цели и задачи, дающие основание для строительства и эксплуатации в ближайшем будущем обитаемых лунных баз, отсутствуют. Для отработки элементов и технологий для полетов к Марсу полёты к Луне не обязательны, достаточно использования околоземного пространства".
Но далее в этом же докладе заявлено, что начинать подготовку марсианской экспедиции планируется с создания окололунной обитаемой международной станции совместно с фирмами "Боинг" и "Локхид Мартин", для того, чтобы отрабатывать марсианские технологии.
Какой программе отдаст предпочтение новый руководитель нового Роскосмоса — неизвестно. Но мне кажется, что ответы на два простых вопроса помогут отдать предпочтение. Первый. Сколько потрачено на 40-летние полёты на станции и какова отдача? Второй. Почему за 40 лет не сделано ни одной попытки вернуться к проекту Королёва, и что нужно, чтобы продолжить этот проект сегодня?
Объективные ответы на эти вопросы, я думаю, позволят с уверенностью предлагать правительству и президенту принять ещё одно "эпохальное" политическое решение о разработке российского тяжелого межпланетного корабля для полётов в межпланетном пространстве и отработке его на орбите искусственного спутника Земли в качестве российской космической станции.
"ЗАВТРА". Вы думаете, что эта реальная пилотируемая программа, как и постановление 1959 года, запустит механизм разработки полной структуры комплекса, соберёт воедино все элементы, разрабатываемые сегодня, покажет недостающие, выявит лишние, тупиковые?
Владимир БУГРОВ. Уверен в этом. При сравнительно минимальных затратах, но при активной поддержке государства, за восемь-десять лет будет подготовлен и выполнен важнейший этап марсианской экспедиции — первый в мире полёт человека в межпланетном пространстве с неизбежным появлением ещё одного русского Королёва и Гагарина. Подготовка этого полёта сделает космодром "Восточный" новым масштабным ракетно-космическим регионом России, а сам полёт станет таким же ярким завершением его создания, как победа нашей олимпийской сборной в Сочи завершила создание уникального горнолыжного комплекса в субтропиках. Это, без сомнений, еще больше сплотит русский мир, поднимет престиж инженерного труда, даст толчок к ускоренной индустриализации страны, вернёт России статус первой космической державы, и мы не будем зависеть от капризов за океаном.
Беседовала Юлия НОВИЦКАЯ
На фото: полёт системы «Энергия-Буран» до сих пор остаётся вершиной мировой космонавтики
