На французском телевидении, с истинно французским шармом, обсуждают будущую этническую чистку русского населения Крыма, которую должны провести украинские душегубы под западным крылом. Заодно легко и непринужденно придумывают и оправдания для такой этнической чистки – якобы идущую полным ходом «депортацию» украинского населения из российского Крыма.
Вообще-то рекомендуется верить тем, кто обещает вас убить.
Только за последние тридцать Франция несёт прямую ответственность за немалое количество актов геноцида и этнических чисток.
В Руанде в 1994 г. Вооруженные и обученные французами военные формирования этноса хуту, включая саму руандийскую армию, уничтожили большую часть народности тутси, до миллиона человек. Парижские ревнители «прав человека» вмешались только тогда, когда повстанцы-тутси смогли одолеть вооруженные формирования хуту. И французский Иностранный легион провел операцию Turquoise, создав зону спасения для экстремистов хуту – устроителей и исполнителей геноцида.
В Сербской Краине в 1994–1995 гг. Французские вооружённые силы, включая авиацию и наземные подразделения, поддерживали действия хорватской армии против области, исторически населенной сербами. Что завершилось операцией «Олуя (Буря)», в ходе которой 250 тысяч сербов было изгнано, а тысячи сербов были убиты или пропали без вести.
В Косовской войне в 1999 г. Франция предоставила для бомбёжек Сербии около 100 боевых самолетов (став второй ударной силой западной интервенции). Администрацию ООН в занятом натовскими силами сербском крае Косово возглавил французский интеллектуал Бернар Кушнер, ранее возглавлявший НПО «Врачи без границ». При этом адском «враче» шло быстрое уничтожение и изгнание сербской общины Косово албанскими боевиками, которых вообще-то согласно резолюции ООН №1244 надлежало разоружить. В том числе происходило похищение и расчленение сербов на органы, которые потом реализовывались на чёрном трансплантологическом рынке.
В нападении Запада на Ливию в 2011 г, в котором французская авиация стала основной ударной силой. «Свержение режима» завершилось массовыми убийствами выходцев из Чёрной Африки и туарегов, проживавших в этой стране. Исчезло население целого города Таверга – около 40 тысяч человек. В этом случае, как и во всех вышеуказанных, французская пресса набирала в рот воды и скромно молчала.
Вообще в семье западных вампиров Франция занимает почётное третье место, уступая только Америке и Британии.
У Франции, с её имиджем прекрасной страны, обладающей всякими приятностями, где каждый состоятельный человек должен прикупить шале, а то и шато, имеется наполненное кровавым дерьмом исподнее.
Франция – страна массовых убийств, перечислять которых можно долго. Начиная с альбигойских войн, сопровождавшемся вырезанием цветущих городов Прованса, с религиозных войн и преследований XVI века, когда уничтожались гугеноты, вальденсы и прочих «еретики», жертвами которых стало более миллиона человек (Варфоломеевская ночь была лишь одним из эпизодов), массовых убийств времен Французской либерально-буржуазной революции, где только в Вандее было уничтожено от 200 тысяч до полумиллиона человек. Любопытно, что подписанты «декларации прав человека и гражданина» и прочие либеральные демократы истребляли тех, кто им не нравится, с размахом и изобретательностью. Например, во время «республиканских свадеб» связывали вместе голышом священника и крестьянку, после чего топили.
Со времени революции к традиционной французской жестокости («смесь обезьяны и тигра», как обозначал Вольтер своих соплеменников) добавилась постоянная идеологическая индоктринация, напоминающая американский мессианизм. Сцены, схожие с буржуазной революцией 1789–1799 гг., повторились и во время социальных катаклизмов в 1848 г., когда при подавлении Июньского восстания либералами было расстреляно практически одномоментно 11 тысяч пролетариев. И в 1871 г., при подавлении Парижской коммуны, когда десятки тысяч человек были уничтожены либеральными демократами прямо во французской столице лишь за то, что выглядели не так, как добропорядочные буржуа. «Было плохо в этот день оказаться заметно выше, грязнее, чище, старше или некрасивее своих соседей». Тридцать тысяч французов из низших слоев общества было расстреляно и вдвое большее число сослано на абсолютно гибельную заморскую каторгу в южноамериканскую Гвиану.
Сами французские офицеры оставили такие воспоминания о своей «цивилизаторской» деятельности в России в 1812 году: «Повсюду валялись трупы детей с перерезанными горлами, лежали трупы девушек, убитых на том же самом месте, где их изнасиловали». [Россия первой половины XIX века глазами иностранцев, Л. 1991, с.270] «Офицеры, подобно солдатам, ходили из дома в дом и грабили; другие, менее бесстыдные, довольствовались грабежами в собственных (т.е. занятых ими) квартирах». [там же, с. 237]. «На улицах московских можно было встретить только военных, которые слонялись по тротуарам, разбивая окна, двери, погреба и магазины; все жители прятались по самым сокровенным местам и позволяли себя грабить первому нападавшему на них. Но что в этом грабеже было ужасно, это систематический порядок, который наблюдали при дозволении грабить, давая его последовательно всем полкам армии. Первый день принадлежал старой императорской гвардии, следующий день – молодой гвардии, за нею следовал корпус генерала Даву и т.д.» [там же, с. 236]
Аналогично французы и действовали и в Китае – полное разграбление и сожжение громадного императорского дворца в Пекине во Вторую Опиумную войну на их совести. Точно такие же сцены, как в Москве и Пекине, повторились и во вьетнамской императорской столице Хюэ.
Захват и колонизация французами Алжира в 1830-1870-х сопровождалось таким расхищением наиболее плодородных земель этой страны, что умерло от голода или бежало в Османскую империю около трети ее населения. В ходе войны, развернувшейся в Алжире после 1954, население сотен деревень было французами депортировано, около 2 млн. человек отправлено в концлагеря.
Во время колонизации Чёрной Африке погибла половина населения французского Конго – как раз начался каучуковый бум, - и исчезло до 70% этноса гбайа, основного в Убанги-Шари (нынешняя территория ЦАР). [Vansina Jan. Paths in the Rainforest. Madison,1990. P.239] Всё взрослое туземное население было охвачено системой принудительного практически неоплачиваемого труда. Для принуждения к работе рубили руки, носы и головы. Чтобы туземцы не разбегались, широко применялся захват заложников – в первую очередь женщин с малолетними детьми. На пунктах сбора заложников охрана развлекалась, насилуя беззащитных женщин. Спины и ноги негров заменяли просвещённым французам паровозы и вагоны – из дальних переходов носильщики обычно уже не возвращались. Впрочем, и железные дороги для вывоза колониального сырья строили те же негры – расход по одной жизни на шпалу. Бегемотовый кнут применялся для вразумления нерадивых работников и когда в колониях завелась добывающая промышленность, уже в XX веке. «Свободных работников» приводили туда на веревке. Местные вожди выдавали их, чтоб не лишиться головы, но все «права человека» формально были соблюдены.
До 300 тысяч малагасийцев погибло при завоевании Францией королевства Мадагаскар. Французы рубили головы и выставляли их на кольях; чтобы местные не ерепенились, у них уводился скот и захватывались все запасы продовольствия. Уцелевшие должны были высаживать кофейные деревья, кокосовые пальмы, шоколадники, каучуконосы – на благо французских рантье. Если вспомнить, Франция была тогда среди ведущих мировых кредиторов, наряду с двумя другими колониальными хищниками, Британией и Бельгией. За французские кредиты российское правительство побежало спасать belle France в 1914 году, сгубив лучшие кадровые части в Восточно-Прусской операции.
Франция вцепилась как клещ в значительную часть Чёрной Африки, где до сих пор качает из полутора десятка стран всё, что ей нужно, включая уран. И расплачивается колониальным франком КФА, который сама же и печатает, притом храня у себя в банковских резервах большую часть средств, которые зарабатывают эти африканские страны от экспорта сырьевых ресурсов. Отсюда и такая истерическая французская реакция на деятельность группы «Вагнер» в ЦАР, Мали и предполагаемый приход оркестрантов в Буркина-Фасо. Во Франции уже стали деятельно придумывать Вагнеру «военные преступления» в Африке, а России приписывать «неоколониальную политику». Хорошим ответом на типичную французскую наглость был бы поддержанный российской дипломатией иск от африканских стран к Франции на многие сотни миллиардов долларов – за работорговлю и колониальный грабеж.
