Торговый дефицит ЕС составил 53 млрд евро в январе-феврале этого года, в сравнении с торговым профицитом 30 млрд евро за те же два месяца 2021 года. Бегство капитала из Германии, Франции и Италии составило 155 млрд евро за эти два месяца, с экстраполяцией на Евросоюз в целом до 230 млрд евро. Эти показатели жёстче кризисов 2008-2010 и 2020 годов, а текущий кризис для ЕС только начинается. Евросоюзу просто нечем платить за дорогие энергоресурсы.
На момент публикации данной заметки доступны данные по Евросоюзу в целом по торговому балансу за январь-февраль 2022 года и по платежному балансу за IV квартал 2021 года, а также по торговому и платежному балансам Германии, Франции и Италии за январь-февраль 2022 года.
Итак, в январе-феврале 2022 года по сравнению с теми же месяцами 2021 года Евросоюз стал в 2,6 раза больше платить за энергоносители (рост с 30 до 79 млрд евро), а получил от промышленного экспорта лишь половину (падение с 54 до 26 млрд евро). Торговое сальдо в пользу России выросло с 8 до 25 млрд евро, Китая — с 32 до 60 млрд евро, Норвегии — с нуля до 10 млрд евро. При этом ЕС продолжал «кормить» США и Британию, с которыми сохранились положительные торговые сальдо на 25 и 20 млрд евро (примерно на уровне годичной давности).
Положительное торговое сальдо уполовинилось у Германии (с 33 до 15 млрд евро) и немного сократилось у Нидерландов (с 12 до 10 млрд евро). Хронический торговый дефицит сильно ухудшился во Франции (с -15 до -24 млрд евро) и в Испании (с -3 до -11 млрд евро). Перешли из торгового профицита в торговый дефицит Италия (с 6 до -7 млрд евро) и Польша (с 2 до -3 млрд евро).
Евросоюз также столкнулся с бегством капитала. Отражением вывода капитала из Евросоюза стали падение курса евро к доллару (с 1,14 до 1,08 долларов за евро за I квартал, если не брать в расчет временный возврат курса на конец квартала), падение рынков акций на 20-25% и изъятие депозитов из европейских банков.
Бегство капиталов из немецких негосударственных финансовых инструментов в феврале составило 40 млрд евро (в январе был приток). Это бегство было профинансировано дополнительной эмиссией 20 млрд евро немецких государственных облигаций и сохранившимся торговым профицитом на 15 млрд евро.
Из итальянских негосударственных финансовых инструментов нерезиденты забрали за январь 28 млрд евро и за февраль 23 млрд евро. Источниками этих выплат нерезидентам стали сокращения на аналогичные суммы итальянских активов, ранее пополненных в относительно успешном для итальянской финансовой системы и внешней торговли 2021 году.
Французская статистика показала бегство капиталов в январе 16 млрд евро и в феврале 19 млрд евро, а также показала «ошибки» в платежном балансе (есть такая строка в официальной отчетности, когда платежный баланс по основным статьям не сходится) в январе и феврале ровно по 14,7 млрд евро (в каждом из этих месяцев, как за весь 2019 год).
Суммарно за январь-февраль только из трех крупнейших экономик Евросоюза бегство капитала составило 155 млрд евро. Эти три страны формально дают примерно половину ВВП еврозоны, но заметно больше половины финансовых инструментов. С экстраполяцией на все страны Евросоюза бегство капитала можно оценить примерно в 230-250 млрд евро. Это в четыре раза больше торгового дефицита за два месяца или примерно равно приросту обязательств Европейского центрального банка (ЕЦБ) перед нерезидентами за весь 2021 год.
Удивительно, США не оказывают Евросоюзу заметной финансовой поддержки. Страны ЕС входят в число крупнейших инвесторов в казначейские облигаций США, но эти суммарные вложения сократились лишь чуть-чуть. За эти месяцы Ирландия, Люксембург и Бельгия сократили вложения на 44 млрд долл, но Франция, Германия, Швеция и Польша увеличили вложения на 32 млрд долл. При этом США выступают основным бенефициаром бегства капиталов из Евросоюза, получают поддержку своему торговому балансу за счет подорожавшего экспорта своего сырья, за октябрь-март рекордно сократили дефицит федерального бюджета с 1,7 трлн долл год назад до 0,7 трлн за последние полгода.
Так что Евросоюз впервые столкнулся с комбинацией шоковой трансформации большого торгового профицита в большой дефицит и значительного бегства капитала. Такой комбинации не было ни после Глобального финансового кризиса 2008 года, ни во время первой волны ковида. В прежние кризисы мировые цены на энергоносители падали в разы и компенсировали падение экспорта европейских промышленных товаров. В те кризисы бегство капитала из частных финансовых инструментов было умеренным и компенсировалось ростом спроса на гособлигации на фоне тогда еще меньших объемов накопленного государственного долга.
Мартовские показатели должны быть еще хуже, поскольку промышленный экспорт продолжал падать, импорт энергоносителей оставался дорогим, а бегство капиталов – значительным. Во II квартале торговый баланс ЕС получит небольшую поддержку благодаря завершению отопительного сезона и приостановке панических настроений инвесторов, но потребление нефти и ее цены будут оставаться значительными. Трудности возрастут в III квартале, поскольку начнется подготовка к следующему отопительному сезону и увеличится спрос на энергоносители, а инвесторы получат плохую статистику по экономике в целом за II квартал, что вызовет рост панических настроений и усиление бегства капитала.
Столь удручающе беспрецедентная статистика объясняет странную позицию Евросоюза по санкциям к российским энергоносителям. С одной стороны, Евросоюз выступает с угрозами эмбарго, с другой стороны, оттягивает принятие этого эмбарго. Такая санкционная риторика уже привела к дисконтам на российскую нефть Urals в размере 30% относительно североморской Brent и дискуссии по порядку платежей за российский газ. Но поставщикам энергоресурсов из других стран придется платить полную высокую стоимость и платить без проволочек. Следует повторить, что только небольшая Норвегия и только за январь-февраль получила от Евросоюза лишние 10 млрд евро.
Как долго Евросоюз сможет финансировать комбинацию торгового дефицита и бегства капитала? В предыдущие кризисные 2008-2014 и 2020 годы основным источником финансирования был резервный статус евро, точнее, денежная эмиссия ЕЦБ на покупку гособлигаций европейских стран. Но в 2022 году резервный статус евро дискредитирован блокировками российских активов, а государственный долг бьет рекорды во Франции (112% ВВП), Италии (150% ВВП), Испании (119% ВВП).
В I квартале 2022 года Евросоюз возобновил быстрое наращивание эмиссии гособлигаций, разместив новых облигаций сверх погашений ранее выпущенных (нетто-выпуск) на 220 млрд евро. Для сравнения в III и IV кварталах 2021 года нетто-выпуск составлял по 90-92 млрд евро, а в ковидном 2020 году в среднем за кварталы по 254 млрд евро. Франция провела нетто-выпуск на 82 млрд евро, Италия — на 70 млрд евро.
Европейская комиссия и ЕЦБ уже в 2021 году были вынуждены прятать эмиссию евро посредством внебюджетного фонда постковидного восстановления экономики (громко названного Next Generation EU) вместо традиционного проведения денег через бюджет и госдолг. Сейчас Германия заявляет о создании еще одного внебюджетного фонда для наращивания оборонных расходов на 40 млрд евро (совпадение с размерами бегства капиталов случайно?). Денежная эмиссия будет еще больше разгонять инфляцию и подрывать доверие к евро.
Падение экспорта промышленных товаров напрямую сокращает их производство, а рост импорта энергоресурсов переключает деньги с внутреннего спроса на внешний. Еще и китайские товары активно вытесняют европейские с европейского же рынка. За два месяца негативный шок внешней торговли составил 83 млрд евро, с простой экстраполяцией на год до 500 млрд евро. Прямое влияние шока внешней торговли означает потерю 3,5% ВВП, плюс еще косвенный мультипликативный эффект, а также негативное влияние шока оттока капитала на финансовую систему и способность финансировать производство и продажи.
Автор — доктор экономических наук, профессор департамента Общественных финансов Финансового университета
