«Борис Годунов» (Россия, 2011, режиссёр — Владимир Мирзоев, в ролях: Максим Суханов, Ольга Гутшмидт, Михаил Козаков, Андрей Мерзликин, Серафима Низовская, Пётр Федоров, Агния Дитковските, Дмитрий Певцов).
Фильм «Борис Годунов» известного театрального режиссера, специализирующегося на оригинальных авторских постановках русской классики и пьес Шекспира, Владимира Мирзоева постигла странная судьба. Почти все кинотеатры отказались прокатывать «скандальную» ленту. Кинофестивали — за исключением «Осенних премьер» — сохранили дружный нейтрали- тет и сделали вид, что такого фильма не было. В итоге, «Бориса Годунова» можно было посмотреть лишь в одном кинозале на окраине Москвы и на нескольких спецпоказах. Интересно, что и сама драма Пушкина «Борис Годунов» была издана только в 1831-м году и была запрещена для сцены. Спектакль впервые увидел свет только в 1870-м году на подмостках Александринского театра.
Приход Бориса Годунова к верховной власти был крайне неоднозначным. В ситуации, когда на престол могли претендовать потомки Александра Невского князья Шуйские, ведущие свой род от Рюриковичей князья Воротынские и состоявшие в родстве с Иваном Грозным Романовы, царём стал безродный татарин, зять Малюты Скуратова — Борис Годунов. По мнению Пушкина, царь Борис, дабы убрать последнее препятствие к трону, подослал к законному наследнику, юному царевичу Дмитрию Угличскому, убийц. Исторически этот факт не доказан, но Пушкину нравился именно этот вариант развития событий. Достаточно вспомнить другую трагедию, где, согласно фантазии писателя, убийцей Моцарта стал Сальери.
Пушкинская трагедия, перенесённая в наши дни, пришлась, как никогда, кстати в наше смутное время. Заиграла новыми красками. Обозначила вехи русской истории, закольцованные в спираль. «Борис Годунов» и ранее обретал современное воплощение в спектакле Юрия Любимова в театре на Таганке. Но тогда нерв реальности не был столь обнажён — эпоха диктовала совсем иные трактовки классического текста. Ныне же в стране возникла ситуация, при которой пушкинские строки оказались более чем актуальны.
В отличие от известного фильма Сергея Бондарчука, Мирзоев склонен к гротеску, но именно этот приём позволяет создать нужную палитру русской жизни, глубинная суть которой едина во все времена. Фильм начинается с пролога, в котором мы видим убийство царевича Дмитрия. Затем знаменитая фраза «Москва пуста; вослед за патриархом к монастырю пошел и весь народ… » звучит в лимузине, в котором в дорогих костюмах едут два «эфесбешника» — князья Шуйский ((Леонид Громов) и Воротынский (Дмитрий Певцов). Диалог ведётся на фоне закономерного Кремля. А затем — характерного вида московского Сити. Стихотворная речь моментально вписывается в ландшафт, не выглядит натужной или неуместной. Умение заставить пушкинский текст зазвучать с новой силой в мире мобильников и айфонов — главное достоинство этой противоречивой ленты.
Максим Суханов играет Годунова с филигранным мастерством. Мирзоев использует ломовой приём — рядом с царем Борисом постоянно присутствует призрак убиенного отрока, невидимый никем, кроме его убийцы. Борис очень болен, он много пьёт и переживает кошмар за кошмаром наяву — аналогия с другим Борисом более чем очевидна. Бремя власти усугубляет и без того мрачную картину внутренней жизни верховного правителя. А тем временем Григорий Отрепьев (Андрей Мерзликин) ведёт на Москву польские танки.
Либеральная общественность с восторгом приняла фильм, послание которого не так однозначно, как это может показаться на первый взгляд. Любой митингующий ныне социально активный человек воспримет фильм Мирзоева как рупор эпохи. И еще больше ужаснётся «кошмарной стране с её дремучей государственностью». Есть только одно «но». По Мирзоеву ключевое для Пушкина понятие совести в современной России просто не существует. Несмотря на дотошное следование каноническому тексту, Мирзоев исключил то, что спрятано между строк, ту самую неуловимую субстанцию, которая является лейтмотивом трагедии.
Трактовка образа «народа» у Пушкина и у Мирзоева тоже кардинально разнится. Знаменитая фраза «Народ безмолвствует», которая во все времена требовала особой режиссёрской фантазии в театральных постановках, решена Мирзоевым предельно просто. Народ — на экране его изображают две семьи, условно обозначаемые «обыватели и быдло» — прикованы к экрану телевизора, где Леонид Парфёнов в роли думского дьяка Щелкалова вещает о перипетиях российской государственности. У Пушкина народ безмолвствовал потому, что, наконец, прозрел перед ужасами беззакония. У Мирзоева он просто устал и ему всё равно. Именно против такой участи и протестуют нынешние «несогласные» — «умы кипят, их нужно остудить».
Как говорил сам режиссёр в интервью газете. ru: «В пушкинском тексте нас интересовали смыслы, архетипы, несменяемый фундамент „русской системы“. Я предполагал, что эффект схлопнувшегося времени будет сильным, но, честно говоря, не думал, что текст ляжет на современность так, что и швов не найти. Рифмы с актуальной историей случайны и вместе с тем неизбежны, потому что круг проблем всё тот же. Самовластие, некачественная эгоистичная элита, случайные люди во власти, отчуждение начальства от народа и так далее. Это проклятые вопросы и для Смутного времени, и для поколения декабристов, и для нас».
