В 80 км от Нижнего Новгорода по трассе Москва — Казань стоит городок Гороховец, чье название для случайного путника мало что говорит, покоясь в длинном ряду старорусской топонимики где-то между «Городцом» и «Юрьевцем». Сам городок с трассы почти не видно. Только причудливый терем в популярном на заре прошлого века стиле «деревенский модерн» выходит безмолвным дозором на большую дорогу, манит проезжающих загадкой точеных башенок.
Но нижегородцы несутся очертя голову в Москву по делам, не до красот, когда дальний путь впереди. А москвичам — даже если на отдыхе — тоже вроде как-то приостанавливаться неохота, на полпути, во Владимире уже перекур был, да и в Нижний хорошо бы затемно попасть, а то впереди пробки. Как не тянет заглянуть, да проведать, что же такое в пряничном домике творится-деется, всё не с руки как-то.
А зря. Ведь живет в этом тереме сам царь Горох, чьи времена правления кажутся столь баснословными. Говоря о «делах давно минувших дней», разные народы пользуются порой неожиданными оборотами. Французы, например, седую старину кличут «временами короля Дагоберта». У нас же про дела забытые и давно прошедшие говорят, что «было то при царе Горохе». Вот к нему-то наконец мы и пожалуем в гости, забыв, что нам нужно на всех парах лететь еще куда-то.
Конечно, персонально его величество мы здесь не встретим, но вот раскланяться перед его эрзац-заменителем в виде куклы, восседающей в стилизованной тронной зале мы вполне можем. Дело в том, что волшебный теремок, он же дом Шорина, — местный дом народного творчества и ремесел, а в самой большой его комнате регулярно проходят потешные представления, посвященные, так сказать, жизни и деятельности именитого государя, чье имя по местным краеведческим легендам и послужило основой для названия их города. И пусть спорят между собой этимологические версии. Дескать, «под горой ховались» первые насельники сих славных мест, от того и Гороховец; или гряда горок и холмов здесь заканчивалась, а значит, здесь «горам конец»; ну, или квазиакадемическая трактовка — «хорро хо весь» на одном из финно-угорских диалектов, якобы, «занесенное снегами селение». Местные краеведы убеждены, что на самом деле город их называется не Гороховец, а ГорОховец, с ударением на второй слог. И назван был он так потому, что принадлежал князьям Гороховичам, или ГорОховцам, как раз и ведшим свой род от некоего Гороха, то ли и впрямь знаменитого царя, то ли просто родоначальника большого семейного клана. Подтвердить ни то, ни другое, равно как и опровергнуть, мы не можем, потому как было то во времена царя Гороха. Но версия выглядит симпатичной и вполне заслуживает права на существование. Ну, а может, здесь просто с незапамятных времен горох был доминирующей сельскохозяйственной культурой… Бог весть. Во всяком случае, на гербе Гороховца, использовавшегося как минимум с 1781 г., мы видем пять черенков с вьющимися по ним стебельками гороха.
А еще говорят, в старину Гороховец называли Градом Пресвятой Богородицы. Есть предположение, что Андрей Боголюбский пожаловал город в качестве вотчины владимирскому Успенскому собору. Отсюда и название.
Ну, что же, отправимся, наконец, в само царство царя Гороха — в исторический центр города, где почти на каждом шагу нас будут встречать теремки всё в том же стиле «деревенского модерна». И пусть они не столь великолепны, как палаты царя Гороха, но, как известно, «не король делает свиту, а свита короля». Приезжать сюда лучше зимой, когда снег полностью покрывает асфальтовые мостовые. Ослепительным, почти мистическим видением в зимних сумерках предстают многочисленные белокаменные купеческие палаты, храмы, монастыри. Мы как будто проваливаемся в XVII в. Впечатление еще усугубляется тем, что в городе фонари выставлены только вдоль основных дорог, а в прочих местах лишь от случая к случаю. Черты современности, приглушенные темнотой, проваливаются невесть куда и, подсвеченные лишь снегом, шатающимся в неровном свете месяца, подобно призракам прошлого вздымаются белоснежные громады зданий Града Пресвятой Богородицы, вытянувшегося вдоль Клязьмы. По-над рекой местность катится от повисшего на вершине Пужаловой горы Свято-Троице Никольского мужского монастыря (XVII в.), мимо зданий ансамбля Благовещенского собора (1700 г.), мимо набережных палат купцов Канонникова и Опарина (Селина), мимо покоящихся в некотором отдалении огромных палат Ершова (Сапожникова), прямо к Сретенскому женскому монастырю (1658 г.) на главной площади города с его доминантой — 35-метровой колокольней. Вид за рекой тоже не обезображен признаками современности: расположенный в этих издавна змеиных местах Красногривский Знаменский монастырь (1598 г.) — родной брат правобережных монастырей — довершает архитектурный облик города.
Художник Илья Грабарь, побывавший в Гороховце в 1919 г., писал: «...и дивная муромская архитектура, и сам Феофан поблекли перед Гороховцом. Правда, здесь половину дела сделала природа... Когда на дальнем высоком берегу Клязьмы показались огоньки, зажегшиеся от заходящего солнца в стеклах невидимых еще зданий, то уже это одно было изумительно хорошо. Вскоре стали вырисовываться какие-то монастырьки, тонувшие высоко вверху в зелени. Казалось, что это не город, а просто два-три десятка церквей, разбросанных по горе в каком-то игрушечном стиле... Пошли бродить по городу, который весь оказался как бы застывшим с XVII в. — ну просто как в «Спящей красавице», — до такой степени, что мы не видели даже новых домов. Все церкви белые, все, почти без исключения не тронуты с XVII в.,— не расшиты, как всюду, окна, сохранили черепичную чешую главы, старые ворота и ограды и столько старых каменных домов, сколько их нет во всей остальной России. Мы ходили весь вечер и часть ночи как во сне... Другого такого «Китежа» я не знаю».
Первое упоминание города относится к 1158 г. Это означает, что Гороховец существовал и до этого, но когда он был основан — достоверно неизвестно. Хотя высказывались предположения, что город заложил Юрий Долгорукий, при котором велась активная застройка территорий Северо-Восточной Руси. Находясь из-за своего положения в относительной безопасности, даже не будучи сильно укрепленным, город подвергался разорению не часто. В 1239 г. его дотла сожгли ордынцы
Царя Гороха некоторые неакадемические исследователи пытались сопоставить с легендарным скифским царем Таргитаем, упомянутым у Геродота.
При всех красотах Гороховца и всей его исторической достопамятности не повезло ему с географическим положением. Вроде и в план поездки по Золотому Кольцу он входит, но даже с заездом в Муром, который уж точно «положен» по программе, — хотя тоже крюк немалый от основного маршрута, — устроители экскурсий почему-то не слишком часто и охотно везут сюда туристов — уж больно городок на отшибе. Вот и получается, что перед нами — наряду с Гусем-Железным, Касимовом, Городцом, Балахной, Юрьевцем и Шуей еще один пункт неизвестного Золотого Кольца России.
