Два века шведских амбиций
Советский историк и писатель Натан Эйдельман, подобно всем людям, имел политические пристрастия, но старался быть объективным и никогда не опускался до примитивного вранья. Однако, радуя читателей захватывающим повествованием о русских царях и революционеров, Натан Яковлевич, похоже, запустил воспитание пошедшей по его стопам дочери. Результат налицо: если папино творчество можно сравнить с изящным экипажем аристократа XVIII столетия, то писания покинувшей Россию дщери напоминают раздолбанную деревенскую телегу.
Колымагу тащат три тощие заморенные кобылы: безграмотность, ложь и замалчивание неугодных фактов. Первая кляча порождена ленью, две вторых — постоянным стремлением доказать мерзость ужасной дикой России по сравнению с гуманной и просвещённой Европой. Поскольку точно также промывает мозги своим адептам прочие либерасты, познав творчество данной особи, можно составить представление и о прочих.
Например, Швеция, по мнению Эйдельман «после поражения под Полтавой отказалась от имперских амбиций и стала заниматься своими внутренними делами». Потому и процвела на зависть злобным москалям, которые вечно лезли к соседям!
Тамара Натановна традиционно лжёт. Вторгшаяся в Россию армия погибла в 1709 году, но Швеция продолжала сражаться и даже пыталась захватить новые земли. Бежавший из-под Полтавы король Карл XII погиб 11 декабря 1718 года, осаждая датскую крепость Фредерикстен в Норвегии. Его преемники трижды пытались взять реванш, напав в 1741 и в 1788 гг. на Россию и в 1757-ом на Пруссию, но безуспешно.
Удача улыбнулась Швеции лишь когда её возглавил французский маршал Жан-Батист Бернадот. В 1814 году бравый вояка отобрал у Дании Норвегию, а через сотню лет амбиции полыхнули у его праправнука — короля Густава V. Едва Российская империя рухнула в революционный хаос, как Густав и его премьер-министр Нильс Эден вспомнили, что русские когда-то отняли у шведов Аландские острова. Шведский флот немедленно высадил на них десант, но был изгнан Германией и только тогда в Стокгольме успокоились.
Кровавый имперец Пушкин
России за такое от Эйдельман влетает постоянно, а бои на Украине ещё более усилили её омерзение к нашей стране. Пропагандистка нацепила на грудь жёлто-голубой значок, перебралась в любимую Европу, и оттуда рассказывает о гнусности Кремля. Последний раз под видом лекции о российско-польских отношениях, которую начала с рассказа об изгнании из Киева короля Польши Болеслава Храброго новгородским князем Ярославом Мудрым. Хотя Ярослава тогда на берегах Днепра и близко не было.
Потерпев поражение от Болеслава и его зятя, своего брата Святополка, князь в 1018 году бежал в Новгород, собирать войско, а победители передрались между собой. Согласно старейшей русской летописи — "Повести временных лет", «когда же Болеслав сидел в Киеве, окаянный Святополк сказал: „Сколько есть поляков по городам, избивайте их“. И перебили поляков, Болеслав же побежал из Киева, забрав богатства».
Прочитай Эйдельман "Повесть", она бы увидела, что поход Болеслава — вторая русско-польская война, а первая случилась в 981 году при отце Ярослава и Святополка, князе Владимире. Пойдя на поляков, будущий креститель Руси «захватил города их, Перемышль, Червен и другие». [В 1945 году СССР вернул Польше Перемышль (Пшемышль) и территорию, на которой ранее стоял разорённый монголо-татарами Червен].
Вот он повод для обличения русской агрессии! Но ленивая и нелюбопытная эмигрантка летописи не читает. Потому обличает только с конца XV — начала XVI вв., когда московские цари Иван III и Василий III начали возвращать земли, ранее почему-то оказавшиеся в пределах польско-литовского государства.
Каким образом? В "Хронике польской, литовской, жмудской и всей Руси" историка Матея Стрыйковского сообщается, что Великий князь Литовский Гедимин в 1320 году «осадил Житомир, где собралось много киевской шляхты, которым тоже завладел в результате сдачи (усиленно штурмовали, и оборонявшие его русские изнемогли). А выпроводив русских старост и рыцарей, для обороны в замке и в городе посадил своих литовцев. Потом двинулся далее в киевские волости, разрушая и сжигая все, что попадалось».
Эйдельман тут скромно молчит и понятно почему. Ведь получается, что Иван с Василием и правда возвращали ранее завоёванное будущими членами НАТО. Мало того: поляк Стрыйковский называет жителей Житомира и Киева русскими, а ни про каких украинцев знать не знает!
Значит, лучше несколько столетий пропустить и поплакать над разделом Польши Австрией, Пруссией и Россией в 1795 году, когда она «на полтора века исчезла с карты». Эйдельман не знает, что в 1807 году император Франции Наполеон воссоздал из бывших прусских земель Варшавское герцогство, а затем присоединил к нему часть австрийских владений? Прекрасно знает и, отвечая на вопрос слушателей, упоминает о преданности обитателей герцогства своему благодетелю.
В чём проявлялась преданность, известно. Из 530 тысяч наполеоновских солдат, вторгшихся в Россию, почти 80 тысяч оказались поляками. Дрались паны храбро: в случае победы им обещали многократно увеличить владения. «Я одобряю все усилия, которые вы намерены употребить, и сделаю все, от меня зависящее, дабы поддержать ваши намерения, — обнадёжил Наполеон польских сенаторов. — Пусть Литва, Самогития [Жемайтия — Ю.Н.], Витебск, Полоцк, Могилев, Волынь, Украина и Подолия одушевляются тем же духом, который встретил я в великой Польше, и Провидение увенчает успехом святое ваше дело»
Лекторша о варшавских аппетитах помалкивает. Как и о территориальных претензиях вождей польских восстаний 1830 и 1864 гг. видящих победную границу с клятыми москалями аж на Днепре. Зато чуть ли не рыдает, перечисляя фамилии противников повстанцев. Сам Пушкин в стихотворении "Клеветникам России" грозил вступившихся за поляков европейских миротворцев в гроб загнать! Лермонтов! Чаадаев! Декабрист Бестужев! Как они могли?!
Что? Польские интеллектуалы тоже приветствовали поход своего воинства с Наполеоном на Москву? Ну, это же совсем другое, а значит, и говорить нечего!
Сотни тысяч посмертных повстанцев
Дойдя до прошлого столетия, Натановна призывает быть объективными и признаёт: отделившись от России Польша «была тоже не прочь восстановить свои границы 1772 года, но большевики идут на Варшаву». Понятно? Поляки только «не прочь» и пока они мечтают — москали уже под их столицей!
На самом деле паны 9 февраля 1919 года захватили Брест, 28 апреля — Гродно, 8 августа — Минск, 26 апреля 1920 года — Житомир, 8 мая - Киев и двинулись на восточный берег Днепра. Всё равно они хорошие и за свободу! И пакт о ненападении с Германией в 1934 году Польша заключила, потому что «была зажата, обессилена, понимала, что вот-вот сметут её с лица земли, и она пытается как-то договориться с Гитлером». Разумеется, не собираясь присоединять соседние территории.
В 1934-ом Гитлер при всём желании не мог смести Польшу. Проиграв Первую мировую войну, Германия могла иметь под ружьём не более 115 тысяч человек без танков, авиации и тяжёлой артиллерии. Вооружённые силы на основе всеобщей воинской повинности гитлеровцы стали создавать лишь со следующего года и к концу его могли послать в бой лишь 30 расчётных дивизий, против 45 польских.
Поляки же не бессильно зажимались, а напротив лезли на всех соседей сразу. Едва получив независимость, они захватили запад Украины и Белоруссии, юго-восток Литвы и восток германской Силезии.
Подписывая пакт с немцами, Польша желала продолжить экспансию с их помощью, что и сделала в 1938 году. Когда Гитлер с согласия Англии и Франции отжал у Чехословакии Судетскую область, польский диктатор Эдвард Рыдз-Смиглы тут же хапнул Тешинский край. Хапок удивил даже будущего премьера Британии Уинстона Черчилля, назвавшего Польшу гиеной.
Само собой, Эйдельман о польских завоеваниях помалкивает и клеймит исключительно Кремль. И за договор с Гитлером, и за возврат ранее отнятых Польшей украинско-белорусских земель и, конечно, за Варшавское восстание. Оно у Натановны получилось грандиозным, как и роль поляков во Второй мировой войне. В одной Варшаве поднялось 300 тысяч бойцов, а ещё отличилась героическая армия генерала Владислава Андерса. Который, гордо не пожелал воевать рядом с москалями, добился перевода под британское командование и отважно бился с нацистами на Ближнем Востоке!
Увы, не бился. Вывод из СССР завершился 1 сентября 1942 года, ни в этом, ни в следующем году 75 тысяч польских солдат на фронт так и не попали. Часть из них, наоборот дезертировала, а кое-кто — например, будущий премьер-министр Израиля Менахем Бегин, партизанил в тылу англичан, по факту воюя на стороне Гитлера. Союзники даже сочинили анекдот «Чего не могут добиться Черчилль, Сталин и Рузвельт? — Заставить воевать Андерса!».
Лишь 18 мая 1944-го поляки атаковали немцев у итальянского монастыря Монте-Кассино. Атака провалилась, но успех союзников на соседнем участке спас положение.
«Так как польскому корпусу прорваться севернее Кассино не удалось, обстановка на этом участке оставалась сносной. — вспоминал немецкий генерал Курт Типпельскирх. — Американцы же и французы тем временем с исключительным упорством продолжали развивать наступление в горах Лепини превосходящими силами в северо-западном направлении, выйдя благодаря этому не только глубоко во фланг 10-й армии, но одновременно и в тыл 14-й армии».
Немцы в полном порядке отступили из аббатства, поляки на следующий день торжественно водрузили знамя над опустевшими укреплениями и до сих пор считают, что одержали великую победу.
С Варшавским восстанием оказалось ещё грустнее. Участвовало в нём не 300, а только 50 тысяч «штыков» и примкнувших к ним горожан. Эйдельман записала в повстанцы всех погибших варшавян, включая дряхлых стариков и новорожденных младенцев. Цель жульничества очевидна: доказать, что восстание непременно победило бы, не останови подлый Сталин наступление.
Это ложь: наступление не прекращалось. Восстание началось 1 августа, и тогда же наша 2-я танковая армия двинулась к Варшаве, овладев городками Радзымин и Воломин в её окрестностях. Немцы бросили против неё шесть танковых дивизий, включая элитные эсэсовские "Викинг" и "Мёртвая голова" и 5 августа потрёпанная 2-я танковая отступила. Однако уже 14-го атака возобновилась силами 47-й, 70-й и 1-й польской (частично сформированной из граждан СССР) армий. Документы давно опубликованы. Например, в приказе командования 47-армии от 129-му стрелковому корпусу от 15 августа предписано: «Ближайшая задача корпуса — уничтожить противостоящего противника и овладеть рубежом Крашев Новый, Липинки; последующая — выйти на фронт Радзымин, Надма».
После месяца жесточайших боёв, немцев снова выбили из Воломина, Радзымина и восточного пригорода Варшавы — Праги. Несколько советско-польских батальонов даже форсировали Вислу, но к тому времени восстание уже дышало на ладан и 2 октября поляки сдались. Нет ни малейшего сомнения, что их раздавили бы ещё в августе, но Красная армия вопреки лжи Эйдельман непрерывно шла вперёд. И не только в Праге, но и по всему течению Вислы и Нарева, захватив на их западных берегах несколько плацдармов. Гитлеровцы бросили на их ликвидацию всё что можно, а на повстанцев не нашлось ни одной целой дивизии. Задавили их сборной солянкой из охранных и штрафных частей, усиленных карателями с оккупированных территорий СССР, включая само собой и чтимых на Украине, тамошних нацистов.
Об их подвигах в лекции, разумеется, нет ни слова, зато на вопрос о причастности России к катастрофе самолёта с президентом Польши Лехом Качиньским 10 апреля 2010 года дан глубокомысленный ответ: «Я не верю в теорию заговора, что его сбили, но всё может быть в нашей стране». Столь замечательная формулировка без сомнения самая ценная часть лекции. Теперь в дискуссии с автором можно с чистой совестью можно сказать: «Я не верю, что вы лгунья и подтасовщица, но в либеральной тусовке всё может быть».
Публикация: Свободная Пресса
