На северо-западе Узбекистана, в регионе Каракалпакстан и особенно в его столице, городе Нукус, произошла серия беспорядков. Неправильно считать, что местные проблемы возникли так же из ниоткуда, как новостные сюжеты в крупных СМИ. Стандартный среднеазиатский сепаратизм содержит в своём корне тот факт, что территориальные единицы в границах, определённых советской властью, не предполагались к самостоятельному существованию, а должны были являться частями одного большого государства.
Примеры мы уже видели в прошлом году, когда в Таджикистане случился пик враждебности к Душанбе в Восточном Памире, и в январе, когда нефтеносный Западный Казахстан стал ядром протестов против повышения цен на топливо. Сейчас же настала очередь Узбекистана, где отношения Ташкента и провинций никогда не отличались особой теплотой. Огромная, сухая, заполненная пустынями и, по некоторым данным, богатая газом территория Каракалпакской республики (около 40% территории всего Узбекистана) и небольшое население (чуть меньше 2-х миллионов, 6,5% населения всей страны) всегда стояли особняком.
Причина для недовольства жителей Каракалпакстана заключается в принятии проекта новой узбекской Конституции, но крупные СМИ почти не пишут о том, что именно так возмутило жителей огромного северо-запада. Секрет, если верить местной прессе, кроется в праве Каракалпакстана на отделение: в проекте новой Конституции Каракалпакская республика более не считается "суверенной" и права на выход из состава Узбекистана у неё больше нет. Уловки местной бюрократии не всегда понятны и открыты человеку со стороны, но локальные медиа наполнены информацией о том, что в 1993 году Каракалпакская республика входила в состав Узбекистана на условиях договора, действующего лишь 30 лет. На каких именно условиях Каракалпакстан отказался от провозглашённой в 1990 году независимости, неизвестно, но гнев жителей республики, активно подначиваемых местными племенными элитами, чьё влияние здесь сильнее, чем где-либо в остальном Узбекистане, намекает на то, что вхождение в территории, подконтрольные Ташкенту, признано ошибкой. Правдивость сведений про договор, действующий 30 лет, вызывает вопросы, но такая мотивация объяснила бы многое.
Сложно говорить про однозначный интерес внешних игроков. Да, каракалпакские жители и родоплеменная верхушка республики испытывают к Туркменистану и Казахстану иногда куда более тёплые чувства, чем к Ташкенту. Но большие игроки, действующие в регионе, едва ли заинтересованы в том, чтобы брать на баланс огромную пустыню и солончак, оставшийся от Аральского моря. Турция имеет на Узбекистан огромное влияние, сепаратистский раскол в стране явно не соответствует интересам Анкары. Ни Астана, ни Ашхабад также не испытывают никакого энтузиазма по поводу возможного отделения Каракалпакстана.
МИД РФ 4 июля назвало происходящее в Нукусе внутренним делом Узбекистана. Но следует понимать, что Каракалпакская республика, имеющая не только историю независимости, но и опыт существования в рамках автономной области в начале 1930-х, имеет много амбиций, но мало перспектив для независимого существования. Среди них — небольшая полоска плодородной земли на берегах стремительно мелеющей реки Амударьи, зона экологического бедствия на территории бывшего Аральского моря и катастрофическое положение, ставящее потенциально независимое государство в логистическую зависимость от Казахстана (единственное шоссе за запад идёт через Мангышлакскую область) и водную зависимость от Туркмении (единственный крупный источник воды, Сарыкамышское озеро, почти целиком располагается на территории Туркменистана). Отчаянный поиск Каракалпакстаном союзников может создать проблемы всем присутствующим: и Турции, и Британии, осуществляющей влияние в регионе через Казахстан, и России с Китаем.
