Сопровождала Толстого большую часть жизни: фактически полвека, деля с ним многое, почти всё, переписывая его рукописи, храня необходимое из гигантского наследия…
Сопровождала, споря и ссорясь, терпя неистовство и захлёст огромного человека, переживая за него и за детей, мучительно не понимая, какие могучие силы владеют им, определяя ритмы его бытия: ЕГО - отказывающегося постепенно ото всего, рвущегося куда-то, ушедшего – тяжело ли? легко? – умирать…
Всю жизнь болел смертью, жадно вглядывался в лица умирающих, стремясь понять тайну, грань перехода прощупать мысленно.
Душевно.
Едва ли она – Софья Андреевна Берс – испытывала нечто похожее, едва ли чувствовала сродно, но, коли б не она, Толстой был бы другим.
Литература бы предстала иною.
…дочь врача, родилась на даче около усадьбы Покровское-Стрешнево: дачи, ставшей любимой, до женитьбы проводила там каждое лето.
Сонная роскошь дачной, напоминавшей усадебную, жизнь; медленные, сыто и сладко наполненные дни…
Тягучий мёд взросления.
Первые годы супружеской жизни были счастливыми: Неимоверное счастье… записывал Толстой в дневнике; поляны жизни, охапки, вороха светлых эмоций.
Всё будет меняться: становиться напряжённым, вибрировать разным: прозаические громады вырастают пред писателем: надо рассмотреть их, передать другим, перебеливая по двадцать раз страницу, и Софья Андреевна будет кропотливо работать, переписывая.
Постоянные беременности: образцовая мать, верная помощница; секретарь, издатель.
Леонид Пастернак назвал её крупным человеком: в пару классику.
Сложно пережила смерть Толстого, продолжая работать, разбирать и издавать его произведения, продолжая жить – через невозможность.
Пережила Толстого на девять лет.
Её жизнь чрезвычайна важна для литературы и истории: они бы иными были, коли не Софья Андреевна.
