Немыслимые объёмы основного труда Тита Ливия: 142 книги; если бы дошло полностью – дочитал бы кто из современных людей, проеденных суетою, восемь тысяч печатных страниц?
«История от основания города» мыслилась как следование вечности его, просмотренной по дням, и каждый(почти) достоин внимания.
Специальное введение предпосылалось каждой декаде: именно по ним сгруппирована книга; детализация лет всё-таки меняется: Ливий рассматривает подробности с точки зрения вечности – не всё же достойно оной.
Бушуют гражданские войны, полосуя спелую плоть народа: мелькают клинки, проявляются героизм и подлость: в фокус внимания Ливия, соплетающего свою историю, попадает то, что будет интересовать современников: а потомки…
О, они восстановят эпизоды, чтобы лучше уяснялось былое.
Ему не всегда удавалось переработать источники, частенько противоречащие друг другу; иногда он просто стилистически правил оные источники.
События повторялись, всё вращалось в глобальном круговороте; объёмы книги росли, историк словно не поспевал за ними.
Он считал к тому же, что вправе реконструировать поступки людей, исходя из их характеров, и не был сторонником обнажённо-голой фактографии.
Стилистическое оформление влекло в первую очередь: живая трава должна полнится соком, а скошенная благоухать.
Отделка должна соответствовать просвещённым вкусом: именно под таким углом Ливий вострил свои тексты.
Порвав с исконно-римской аналитической традицией, историк не пользовался искусственной архаизацией стиля, стараясь быть живым и благозвучным.
Продуманные периоды речи звучали по образцу великих ораторов.
Художественные приёмы использовал мастерски: не успев записать свою историю – о жизни Ливия известно мало.
Был из состоятельной семьи.
Славу снискал при жизни: публичные чтения – новинка времён Августа – собирали многочисленных слушателей.
Ливий удачно пользовался поэтизмами…
Живёт его история, трепещет, переливается через край любой современности – в вечность.
