В зарубежной прессе сейчас активно обсуждается экспериментальная компьютерная технология распознавания лиц, которую Израиль стал использовать для отслеживания палестинцев. Подобная технология массово задействована впервые. Согласия у палестинцев, проживающих на оккупированных Израилем территориях, никто не спрашивает. Базы данных, в которые заносится информация, принадлежат Израилю. Это же государство осуществляет контроль за последующим передвижением лиц, попавших под наблюдение. Ситуация настолько неординарная, что даже международные правозащитники, часто не замечающие нарушений прав человека в Палестине, в один голос говорят о сознательной политике цифрового "апартеида". Редакция газеты "Завтра" предлагает вниманию читателей фрагменты документального репортажа "Democracy now!" ("Демократия сейчас!") в переводе на русский язык. Ведущая — Эми Гудман, приглашённые эксперты: Мэтт Махмуди, Алия Малик, Сол Дюбо.
Эми ГУДМАН. Давайте обсудим, как израильское правительство использует экспериментальную систему распознавания лиц для отслеживания палестинцев и контроля их передвижений. Сейчас существует постоянно растущая сеть камер наблюдения в двух городах: в Хевроне (на Западном берегу) и в Восточном Иерусалиме, где израильские поселения расширяются на оккупированных палестинских территориях. Камеры высокого разрешения направлены на мечети, больницы, школы и дома людей. На военных блокпостах для сканирования лиц используется система наблюдения Red Wolf ("Красный Волк"), которая вносит палестинцев в огромную базу (цифровых. — Ред.) данных без их согласия.
Мэтт МАХМУДИ. Представьте, что вы палестинец из небольшой деревни на оккупированной территории. Вы не зарегистрированы в контрольно-пропускном пункте и не задерживались ранее, не давали своего согласия государству на использование персональных данных. Например, вы решили пойти навестить больного члена семьи в Хевроне, поэтому вам нужно пройти через контрольно-пропускной пункт. Маленькая жёлтая лампочка мигает на экране охранника, но вы не знаете, что это значит.
В этот момент камера сфотографировала вас, и система сравнила это фото с другими изображениями в базе данных. Если система не распознала фото, то она вносит вас в базу данных. Это делается без вашего согласия, так что теперь на любом блокпосту на оккупированных палестинских территориях, а также в Израиле система распознает вас без вашего согласия, сравнив с данными других биомаркеров, камер в базах данных в массовом масштабе.
В следующий раз, когда вы будете проходить через турникет контрольно-пропускного пункта, пограничник, которого вы никогда раньше не видели, скажет: "Эй, Мэтт! Как твои дела сегодня?". Потому что Вы попадаете в цифровую базу данных и теперь должны надеяться на Бога, что маленькая жёлтая лампочка за экраном пропустит вас и по какой-то не зависящей от вас причине не станет красной. Так работает система наблюдения "Красный Волк".
Алия МАЛИК. Израильские силы безопасности начали соревноваться, кто сможет сделать больше фотографий палестинцев, чтобы проверить в базе данных, смогут ли они найти совпадение. Это было названо "Facebook для палестинцев". Полное расчеловечивание. С ними сейчас обращаются так, как будто они стали частью компьютерной видеоигры.
Сол ДЮБО, профессор Кэмбриджского университета. Несомненно, существуют убедительные и очень тревожные параллели между апартеидом в Южной Африке и ситуацией в Израиле и Палестине, но я думаю, что различия также важны: в ЮАР не было и речи о таких высоких технологиях. Никто даже не мог предположить, чтобы правительство централизованно собирало всю доступную информацию о чернокожих гражданах. При использовании технологий того времени, бумажных, а не цифровых, это было просто невозможно. Однако теперь апартеид с цифровыми возможностями искусственного интеллекта стал настолько технологичным, что даёт израильскому государству гораздо больший контроль.
Мэтт МАХМУДИ. Система распознавания лиц особенно распространена в Хевроне, в зоне "Эйч-Два" (H2), которая находится под управлением гражданской администрации Израиля (подразделение КОГАТа — Координатор правительственной деятельности на территориях). Данная администрация руководствуется военными правилами. И очевидно, что эксперименты по распознаванию лиц используются против палестинцев. Оправдывается это необходимостью защиты около 850 израильских поселенцев, незаконно проживающих в зоне "Эйч-Два". Таким образом, раньше палестинцы полагались на то, что солдат в контрольно-пропускном пункте проверит документы, но теперь они должны полагаться на алгоритм, который собирает биометрические данные. И если алгоритм их не распознаёт, то они не смогут понять, что происходит: их могут задержать на контрольно-пропускном пункте, солдат попросит их удостоверение личности, чтобы сопоставить с ранее сделанным сканом лица. Таким образом, продолжается обучение алгоритма распознавания лиц, чтобы он мог идентифицировать палестинцев в будущем.
В Восточном Иерусалиме мы наблюдаем аналогичные тенденции: слежка провоцирует рост незаконных (еврейских — Ред.) поселений, а затем наличие незаконных поселений провоцирует новый виток слежки. Мы также видим, как слежка усиливается после подавления протестов, которые произошли, например, в результате выселения из Шейх-Джарраха палестинских семей в 2021 году. Из-за нарастания активности незаконных поселенцев слежка усиливается не только в Шейх-Джаррахе, но и в других районах, имеющих большое значение для палестинских общин (у Дамасских ворот, в районе Силуан).
Без сомнения, цифровое наблюдение и мониторинг — принудительные меры, используемые для вытеснения палестинцев из мест, представляющих стратегический интерес для израильских властей. Именно поэтому мы говорим, что распознавание лиц усиливает и укореняет проявления апартеида — такие как ограничение свободы передвижения, которая является основным правом. Палестинцы должны иметь право свободного доступа к жилью, образованию, работе, к медицинским услугам и так далее. Также всё это формирует среду, которая держит палестинцев в страхе, ограничивает их права на противостояние из расчёта, что в дальнейшем любое сопротивление станет для них ещё более опасным.
Эми ГУДМАН. Мэтт, не могли бы вы объяснить нам, когда эта технология наблюдения была введена в действие на оккупированных территориях и есть ли какие-либо признаки того, что Израиль планирует расширять использование этой технологии?
Мэтт МАХМУДИ. Могу прокомментировать действия только двух систем, которые мне известны. Одна из них — сетевая система наблюдения "Мабат-2000", используется в Восточном Иерусалиме, вторая — система "Красный Волк". "Мабат-2000" была введена в действие в начале 2000 года. Дополнительные инвестиции израильской полиции в 2017 и 2018 годах позволили ей начать распознавать лица. Изначально примерно 400 камер были объединены в сеть, а сейчас это тысячи камер, которые могут соединяться друг с другом и распознавать лица палестинцев. Мы видели, например, как во время акций протеста некоторых палестинцев вытаскивали из толпы, только потому что на них уже были готовы данные и они были идентифицированы системой. Также мы видели в зоне "Эйч-Два" в Хевроне, широкое проведение экспериментов по распознаванию лиц. И, конечно, с самого начала разделения в 1997 году на зоны "Эйч-Один" (H1) и "Эйч-Два" (H2) в Хевроне видеонаблюдение было неотъемлемой частью процесса.
С 2015 года камеры наблюдения были размещены практически повсюду на улицах зоны "Эйч-Два". В 2021 году мы начали получать сообщения об использовании военного приложения Blue Wolf ("Синий Волк") против палестинцев в Хевроне. Фактически солдаты врывались в дома или выискивали палестинцев на улицах, чтобы регистрировать их лица в этой базе данных. Она, в свою очередь, должна была расширять информацию о палестинцах, чтобы в будущем автоматизировать процесс их идентификации на улицах. Приложение "Синий Волк" поощряет воинские части собирать как можно больше фото лиц, поэтому для палестинцев попадание под наблюдение становится неизбежным. "Красный Волк" — это сравнительно новая система из множества инструментов, которые используются Израилем. Мы считаем, что существует высокий риск того, что эту систему подключат к базе данных, которая была собрана "Синим Волком". Таким образом, солдат на контрольно-пропускном пункте может получить информацию, о существовании которой проходящий (через КПП. — Ред.) палестинец может и не подозревать.
Эми ГУДМАН. Мэтт, не могли бы вы рассказать нам немного о том, откуда пришла эта технология? Известно, что США являются вторым по величине экспортёром технологий наблюдения, в частности, технологии распознавания лиц. А Китай — экспортёр номер один. Что вы узнали о происхождении этой технологии?
Мэтт МАХМУДИ. Системы "Мабат-2000" и "Красный Волк" не имеют явного разработчика программного обеспечения, но известно о некоторых компаниях, поставляющих камеры видеонаблюдения, которые подключаются к системе "Мабат-2000" в таких местах, как Восточный Иерусалим. Например, были зафиксированы камеры китайского производителя "Хиквижн" ("Hikvision"), а также голландской компании производителя систем видеонаблюдения "Тэ-Ка-Эйч Секьюрити" ("TKH Security").
В районе Силуана происходят неконтролируемые события. Под предлогом раскопок в городе Давида разрушаются палестинские дома, территории захватываются израильскими поселенцами, которые застраивают их, затем в этих районах устанавливается наблюдение, чтобы ещё больше ограничить палестинцев в противостоянии такой незаконной деятельности. Таким образом, производители видеокамер "Тэ-Ка Эйч Секьюрити" и "Хиквижн" рискуют оказаться причастными к тяжким международным преступлениям.
Эми ГУДМАН. Можете ли вы рассказать, какое влияние оказывает наблюдение на право свободы выражения мнений и на право свободы собраний?
Мэтт МАХМУДИ. Важно отметить, что палестинцы, конечно, всё ещё сопротивляются оккупации, стремятся противостоять апартеиду. В таких местах, как Хеврон, мы наблюдали, как члены палестинских групп, такие как "Молодёжь против поселений", фактически находились под домашним арестом. Камеры снаружи были направлены на их дома, что ограничивало их обычную жизнь.
Мы видим, как в Восточном Иерусалиме палестинцы участвуют в акциях протеста — как против выселений в Шейх-Джаррахе, так и после убийства (репортёра телеканала "Аль-Джазира". — Ред.) Ширин Абу Акле. Тогда их вытаскивают из толпы и регистрируют. Всё это подавляет людей, создаёт атмосферу страха. Из-за этого палестинцам становится очень трудно сопротивляться, им очень дорого обходится участие в акциях протеста. Наши свидетели и респонденты из Силуана говорили, что когда им нужно просто перейти улицу, даже не для того, чтобы участвовать в акции протеста, а просто чтобы пойти попить кофе с соседом или с членом семьи, — они всегда должны думать о том, где находятся камеры наблюдения. Они всегда беспокоятся о том риске, которому подвергаются, если даже просто участвуют в обычной общественной жизни. У нас были свидетельства из Хеврона, которые конкретно указывали на то, что эта форма милитаризации и наблюдения почти уничтожила все аспекты общественной жизни.
Эми ГУДМАН. Мэтт, не могли бы вы рассказать о том, как вы задокументировали широкое использование сети камер видеонаблюдения? Расскажите, как используется технология распознавания лиц, как она работает совместно с сетью камер видеонаблюдения? И каков эффект от повседневного использования технологии распознавания лиц — например, в смартфонах?
Мэтт МАХМУДИ. Принцип работы систем видеонаблюдения заключается в том, что любую камеру с достаточно высоким разрешением, способную фиксировать лица и снимать видео (а это большинство камер, выпущенных за последние 10 лет), можно включить в сеть программы по распознаванию лиц. У меня нет сомнений в том, что от возможности повсеместного распознавания лиц в большинстве городов Израиля нас отделяет всего лишь одно обновление программного обеспечения, включая и Восточный Иерусалим. Но всё это происходит в контексте международно признанной незаконной аннексии (палестинских территорий. — Ред.).
Эта ситуация — обоюдоострый меч. Есть технология, которую саму по себе мы считаем принципиально несовместимой с международным правом, эта технология нарушает права человека. Но ситуация усугубляется тем, что данная технология применяется в контексте, который тоже принципиально противоречит международному праву, а именно: в контексте апартеида и незаконной аннексии территорий.
Что касается бытового характера технологий распознавания лиц, важно отметить различия между системами, о которых мы здесь говорим. То распознавание лица, которое вы можете найти в своём телефоне, — это технология, где происходит сопоставление "один к одному", индивидуально, и вы знаете об этом и соглашаетесь на сканирование вашего лица. Это изображение захватывается и сохраняется локально на вашем телефоне для последующего распознавания, чтобы вы могли войти в свою (личную) систему. Вы также можете думать об этом как о технологии распознавания лиц для авторизации. Иногда это применяется в зданиях, где вы осуществляете вход в пространство, где уже зарегистрированы. Ваше лицо есть в вашем профиле, система узнаёт вас и разрешает вам войти.
Что касается распознавания лиц для массового наблюдения или для идентификации, то такая технология называется "один ко многим". Здесь мы имеем дело с системой, основанной на масштабной базе данных, которая работает без вашего ведома и согласия. Обычно собираются миллионы изображений — например, в социальных сетях или только касающиеся Хеврона, в том числе через солдат, которые ходят по улицам и фотографируют палестинцев без их ведома и согласия. Затем эти изображения передаются в базу данных, совмещённую с алгоритмом распознавания лиц, который и определяет, кем являются люди, отображаемые на конкретных кадрах видеонаблюдения. Поскольку эти системы зависят от масштабной базы данных, мы считаем, что они по сути своей несовместимы с правом на неприкосновенность частной жизни и являются технологиями массовой слежки.
Эми ГУДМАН. Какие заключительные рекомендации вы считаете целесообразными в данной ситуации?
Мэтт МАХМУДИ. Необходимо прекратить использование технологий распознавания лиц, ввести запрет на экспорт, продажи, развитие и развёртывание данных технологий. В рамках международного права важно призвать государство Израиль демонтировать всю систему апартеида против палестинцев.
*Соцсеть запрещённой в РФ экстремистской организации Meta Platforms Inc.
