Ещё недавно, несколько лет назад, изрядная часть патриотической общественности бурлила и страдала. Причиной тому было назначение художественным руководителем МХАТа имени Горького Эдуарда Боякова. Заявленный им курс на патриотизм трактовался как уловка, конформизм и мимикрия. Смещение Татьяны Дорониной с поста руководителя театра на номинальную должность почётного попечителя, духовного наставника подавалось как «глумление над великой актрисой» и т. д.
Попытка Боякова создать на базе театра патриотический культурный центр также вызывала стойкое неприятие и скепсис многих старинных авторов нашей газеты. При этом фиксировалось тихое бешенство либералов, которые вдруг неожиданно страстно полюбили Татьяну Васильевну Доронину и впряглись защищать её от нападок «выскочки».
Почему либералы так себя вели, мне совершенно понятно: либеральный пул контролировал и контролирует до сих пор все значимые гуманитарные площадки в столице. При этом все известные патриотические «точки сборки» на тот момент перестали существовать. Например, особняк знаменитого «Клыковского центра» в Черниговском переулке из-за многолетней систематической неуплаты аренды был изъят городскими властями, что с точки зрения формальной логики совершенно справедливо. Именно этим грандиозным провалом увенчалась общественная деятельность преемника Вячеслава Клыкова журналиста Александра Крутова. Теперь бесхозная православно-монархическая среда тыкается и мыкается по Москве в поисках подходящих площадок для своих встреч и вечеров — эдакий бродячий рой шмелей.
Также стал недоступен небольшой, но «намоленный» зал в здании Союза писателей России. После смерти Валерия Ганичева особняк на Комсомольском проспекте отняли у литераторов, оставив им лишь несколько комнат. Остальные помещения волею Министерства культуры достались непонятным организациям, деятельность которых не видна без микроскопа. Зал ныне пустует, на сцене уже седьмой месяц лежит в позе фараона дохлая мышь, а писателям для их сборищ предоставлена комната с тридцатью стульями, что тоже логично.
На этом фоне энергичные попытки Эдуарда Боякова в 2019 году создать средовую патриотическую площадку на базе МХАТа имени Горького были крайне своевременны и вселяли надежду. Начался процесс стяжания разрозненных сил. Но недолго музыка играла: сначала шарахнула пандемия, а потом Боякова и вовсе уволили.
Даже когда на малой сцене МХАТа имени Горького читал свои лекции Дугин, выступал Проханов, общался с читателями Прилепин, часть патриотов всё равно продолжала недовольно кряхтеть и была чем-то уязвлена. Я же им говорил: «Радуйтесь и не спугните, чтобы сей светлый миг продлился как можно дольше! Ибо, если Боякова снимут, то вы получите по закону театрального жанра форменное чудовище, которое сожрёт и разметает сии слабые ростки патриотической культурной стратегии».
Что ж, я был, как всегда, не прав. Пришло вовсе не чудовище, а самый настоящий Кехман. Прошу любить и жаловать.
Из открытых источников известно, что Владимир Абрамович Кехман с 1990-х годов занимался торговым бизнесом, специализируясь на фруктах. К началу 2000-х стал одним из крупнейших поставщиков бананов из Эквадора в Россию. Его торговая компания «JFC» набрала в российских банках кредитов на сумму более 17 миллиардов рублей, после чего Кехман стал фигурантом уголовного дела по факту мошенничества в составе ОПГ.
Платить кредиторам не пришлось: нынешний директор МХАТа дважды был признан банкротом: и в Англии, и в России.
Поскольку основные убытки от деятельности Кехмана понёс Сбербанк, то неудивительно, что Герман Греф лично прокомментировал поведение фигуранта уголовного дела: «Это что-то за гранью добра и зла…»
После чего Владимир Абрамович Кехман заявил: «При первом же нашем разговоре с Грефом он мне угрожал, привожу буквально: «Я выпущу кишки из тебя и буду преследовать до седьмого колена». Греф в моей ситуации выступает просто как орудие дьявола, который на протяжении моей жизни, с момента крещения, за мою любовь и преданность Богу и его святой церкви пытается меня уничтожить. Я считаю, что это личная неприязнь и антисемитизм...»
Читая эти строки, начинаешь понимать, что встретился с каким-то булгаковским персонажем, выпрыгнувшим в реальность со страниц фантасмагории.
Интересующимся биографией Кехмана полезно изучить материалы о транспортировке кокаина в Россию из Латинской Америки. Тогда власти Эквадора начали расследование об использовании похищенных в России денег на покупку наркотиков. Всё это активно обсуждалось в прессе.
В 2017 году в России уголовное преследование в отношении Владимира Кехмана было прекращено в связи «с истечением срока давности». В 2018 году в Великобритании Кехман был-таки признан виновным в мошенничестве, поскольку, по мнению британской Фемиды, он вводил в заблуждение “Банк Москвы”, получая кредиты путём обмана и фальсификации различных документов.
В 2019 году Владимир Кехман стал студентом ГИТИСа на платной основе, где он начал очно изучать программу “Преподаватель творческих дисциплин в высшей школе. Режиссер музыкального театра”. Осенью 2021 года он был за каким-то дьяволом назначен на должность генерального директора МХАТа имени Горького и сразу публично заверил, что поставил перед собой цель вернуть в театр прежнего художественного руководителя Татьяну Доронину.
Последние месяцы Кекхман недвусмысленно даёт понять, что его цель — присоединить МХАТ имени Горького к МХАТу имени Чехова (художественный руководитель К. Хабенский): «Не существует никаких двух театров, это всё придумано случайным образом. Есть Художественный театр Станиславского. Однако тот театр, который он хотел сделать, ему не дали создать, поэтому наша задача — реализовать то, что он задумал».
Теперь о Дорониной. Прошлым летом писатель Юрий Поляков поверг общественность в шок, заявив, что Татьяна Доронина оказалась в «доме престарелых». До этого актриса находилась на лечении в подмосковном санатории «Барвиха», который принадлежит Управлению делами президента.
Верный продолжатель дела Станиславского Владимир Кехман тут же прокомментировал слова Полякова: оказывается, пребывание Дорониной в Барвихе стоило «чуть ли не 750 тысяч рублей в месяц». И актрису перевезли в специализированное учреждение для пожилых людей на юго-западе Москвы. По словам Кехмана, там ей гораздо комфортнее.
Вся эта дьволиада разворачивается на глазах изумлённой публики, и все как завороженные наблюдают за развитием сюжета, пребывая словно в каком-то оцепенении.
Позволю себе процитировать несколько высказываний Кехмана, которые он на голубом глазу сделал в ходе общения с журналистами московских изданий. Эти речи говорят сами за себя.
О здании МХАТа им Горького: «Это здание — типичный проект брутализма, есть такой стиль. С одной стороны, он очень аскетичный, а с другой — это театр. Но цветовые решения, которые здесь были, с точки зрения атмосферы театру не соответствовали. Мне это ужасно не нравилось».
О театральном идеале: «Мой театр — в первую очередь комфорт, пусть человек даже поспит. Случались годы, когда было так жарко в Петербурге, что люди приходили в Михайловский театр просто потому, что там были кондиционеры, и отдыхали в прохладе в удобных креслах».
Своеобразная трактовка истории Художественного театра: «…в моём понимании история Художественного театра, который имеет отношение к Станиславскому, была закончена в 1922 году. Потом это был другой театр. Более того, когда после долгой болезни Константин Сергеевич пришёл в 1932 году посмотреть, как актёры играют, он сказал: «Театр надо закрыть, а их всех заново учить» — всех вот этих великих его актёров».
О себе: «Я, условно, специалист по большому стилю, для меня это ключевой момент».
Тут я почему-то вспомнил Мольера: слова Тартюфа — это смесь напыщенной тарабарщины и дикого цинизма. Всё как во сне…
Недавно, проходя по величественному заснеженному Тверскому бульвару, я бросил взгляд на знакомое мне с детства здание МХАТа имени Горького и обомлел! Нисколько не стесняясь москвичей, ничего, как будто, не боясь, наш специалист по большому стилю в прямом смысле слова разрушил культовый фасад и интерьеры знаменитого московского театра.
Из фасада были выломаны роскошные тяжёлые, в стиле модерн деревянные двери с латунными ручками, а вместо них появился примитивный стеклопакет, явно взятый из магазина «Пятёрочка». Как это возможно?!!
Три года назад эти уникальные двери, созданные по проекту архитектора Кубасова в начале 1970-х, были бережно отреставрированы, а теперь их нет! Они куда-то ушли, у них выросли ноги.
Хочется воскликнуть: «Кехман, двери верни!»
В одном из многочисленных интервью этот персонаж, оказывается, заранее анонсировал сей акт вандализма: «Будет абсолютно другой театр: новая входная группа, полностью стеклянная, позволит с бульвара увидеть всё, что происходит внутри».
Что ж, «новой входной группой» в итоге оказались стеклопакеты. Ну-ну…
В своём очередном интервью Кехман признался, что ему «ужасно не нравились» цвета внутри театра, и он долго страдал, не зная, что с этим поделать.
«У меня в какой-то момент уже опустились руки. Был утром на литургии, в алтаре, молился. Говорю: “Господи, прошу Тебя, пожалуйста, дай решение, ну какое-то решение, что делать”. Вечером мне звонят художники наши питерские: “Мы придумали. — Что? — Надо покрасить эти все колонны, лестницы червлёным золотом”. Когда они это сказали, меня осенило. Потому что в Михайловском театре белое золото, в Новосибирске — красное и жёлтое. Я считаю, червлёное золото — это абсолютный шик».
Ходит такое крылатое выражение по Руси: «Простота хуже воровства». Не знаю точно, что хуже, а что лучше, однако слова Кехмана – это какой-то сюр. Начиная от молитв в алтаре, заканчивая волюнтаризмом с анонимными питерскими художниками, которые по телефону, походя, угробили интерьер одного из самых стильных зданий эпохи позднего СССР!
Здание этого театра было великолепно. Суровость, массивность и неприступность его фасада являли пример изысканного стиля. Автор проекта Владимир Степанович Кубасов полвека назад создал подлинный шедевр и теперь в свои 92 года вынужден наблюдать, как по странной прихоти сказочного персонажа громят его творение.
— Товарищи, не пора ли вызвать милицию?
Среди сетевых публикаций нашёл вдохновенное описание интерьеров советского МХАТа:
«Внутри – сложносочинённый мир из морёного дерева и туфа, мрамора и бронзы, мятой штукатурки и лёгкого стекла. Неожиданные перепады высот, «рассеянные» светильники, зимние сады, уникальный фонтан из сульфидного стекла – работа Виктора Шевченко, корифея художественного стекла 70-х. Латунные крючки в виде птиц – всё это делалось командой единомышленников на одном дыхании, в авральные сроки, нередко – экспромтом, часто – руками главного архитектора».
Вот еще цитата из другой статьи: «Проект театра МХАТа — один из тех редких случаев, когда архитектор выступал в роли истинного демиурга и продумывал здание от первого бетона до последней дверной ручки. Владимир Кубасов вместе с коллегами А. Моргулисом и В. Ульяшовым в составе мастерской «Моспроект-2» занимался этим объектом почти 10 лет и, по его рассказам, фактически прожил эти годы в будущем здании. Перед началом реконструкции, инициированной вновь пришедшим тогда худруком Эдуардом Бояковым, Кубасов вновь посетил театр и прокомментировал фактически каждый уголок: как он был задуман, как сделан и что не так с ним сегодня».
Теперь уже не до уголков. Пущено под откос всё! Восторженный Кехман заявил, что обновлённый театр станет "абсолютной сенсацией" для москвичей и гостей столицы: «Я считаю, что Москва это место просто не узнает».
Это факт. Вместе с драгоценными дверями скрылся в неизвестном направлении старый стильный занавес — приглушённо-золотой, с парящей белой птицей. Вместо него неунывающие «питерские художники» снова предложили что-то своё, весёлое!
Так и хочется повторить за Германом Оскаровичем: «Всё это за гранью добра и зла…»
