Глава 17. Состояния веры-надежды-любви у воинов и политиков. Законные власти. Тайные силы. Идеологическое господство.
Описывая здесь внутренние усилия по достижению высшей власти, силы и господства, мы намеренно не разделяем воинов и политиков, даже перемешиваем их звания при описании свойственных им политических явлений, чтобы подчеркнуть общую для них в этом таинстве душевную тяготу и ангелический гнёт, с которыми одинаково тяжело для человеческой души и градационное восхождение на Небо, и де-градационное падение в ад. Мы равно наделяем верой и тех, и других, поскольку все они, и воины, и политики, на уровне веры одинаково страдают болезнью неофита, привержены законам, зациклены на материальном переделе мира и привлечены формальной стороной власти. Отчасти и уровень надежды одинаково свойственен всем им, с той лишь разницей, что оживающее в них сверхъестественное понимание природы Бога, которому они служат, окрашивает спокойствие их надежды в разные тона: политик понимает, что пути дальше ему нет, и надежда его, по сути, оказывается безнадёгой, он понимает, что всё он уже получил, что «бог» его – дьявол, и что не только пути вверх, но и пути назад уже нет; так же и воин понимает, что пути назад для него уже нет, впереди – Небо, а значит – не о чем тужить, и надеяться слишком тоже не следует, ведь и так всё ясно (парадоксально, однако надежда воина в конце концов завершается без-надежностью, которую следует трактовать как сверх-надежность, необходимую для принятия в себя любви). Что же касается уровня любви, то здесь всё меняется: любовь политиков и любовь воинов – это два разных явления. Есть любовь и есть «любовь». Здесь мы рассматриваем любовь в соответствии с узкой, политической направленностью текста, двояко – как источник наслаждения и как источник знания. Любовь в нашем мире проявляется в трёх восходящих уровнях: плотском, душевном и духовном. Для воина плотская любовь, любовь веры, любовь к своей жене, при соединении их в одно целое, освобождает внутренние энергии любви, которые дают воину начальное, плотское наслаждение любви. Причём эти же энергии вместе с начальным наслаждением открывают воину и начальное знание. Но течение этих энергий имеет и обратное направление: в связи с тем, что наслаждение и знание в начале процесса разделены, обретение знания напрямую связано не с освобождением энергий в плотской связи, но с сохранением энергий в себе с одновременным сохранением в себе наслаждения, памяти наслаждения, для чего в традиционном обществе служат периоды постов, периоды обретения знания. Если на уровне веры происходит любовь человеческая, то на уровне надежды свершается любовь сверхчеловеческая, или, нашими словами, - народная, ибо мы считаем и почитаем народ сверхчеловеком в сравнении с человеком. Любовь воина к народу и народа – к воину душевна и ангелична, чиста и возвышенна. Это любовь народа к своему вождю, это честь и слава. Воин-вождь душевно наслаждается любовью народной, при этом освобождает в себе душевные энергии любви, удерживание которых даёт ему сверхъестественные знания о системах и иерархиях. Духовная любовь воина по сути таинство невыразимое. По закону иерархии и по логике явления её можно лишь назвать возвращением в рай и боговозрождением. Соответственно, в её энергиях открывается божественное знание, при этом наслаждение и познание, будучи божественными, не отделены друг от друга.
У политиков всё наоборот. Если плотский уровень их любви в основном, - если не учитывать здесь свойственные большинству политиков сексуальные отклонения, - схож с уровнем воинов, и наслаждения, и знания при этом не выходят у них за рамки чувств, то на уровне надежды, когда происходит самопознание, пути любви их расходятся. Будучи партийцем, политик в принципе не может любить весь свой народ, но только его часть. Исходя из этого, он получает только частичные энергии и, следовательно, овладевает только узконаправленными, партийными знаниями. Причём, в соответствии с его пониманием и безысходностью своего душевного положения, любовь его извращается в ненависть, в «любовь» к массам (подобную «любви» к помидорам), в «любовь» к толпе, которая есть ненависть к народу. Ненавистью к народам, по сути, душевная любовь политиков и заканчивается, далее у политиков нет выхода в духовную сферу бытия, и духовная любовь им в принципе недоступна. В конце душевного восхождения политика поджидает сатана. Надежд уже никаких нет. Есть только один выход – соединиться с сатаной и получить последнее сатанинское наслаждение и последнее сатанинское знание. Так становятся детьми дьявола и тайными правителями нашего Нового мирового порядка.
Прежде чем дальше продолжать рассмотрение с политической точки зрения иерархических взаимоотношений любви, наслаждения и знания, следует осветить здесь некоторые возможные нелепости, а именно сложные взаимоотношения вышеназванного явления веры–надежды–любви с полной троической воинской девятиричной имперской иерархией и со срединной её троицей политической иерархии воинов-вождей. Ранее мы указывали, что в троическом явлении веры–надежды–любви уровень веры относится к душевному устройству начальной воинской троицы воинов-бойцов (воин–декан–сотник), уровень надежды относится к душевному устройству средней воинской троицы воинов вождей (феникс–вождь–игемон), а уровень любви относится к душевному устройству высшей воинской троицы воинов-государей (князь–великий князь–император). Здесь же мы переносим троицу веры–надежды–любви только на среднюю воинскую иерархию. В этом нет противоречия, поскольку средняя воинская троица, будучи срединной, более того – и представляющей собой по сути воинский Путь, вбирает в себя, благодаря своей срединности и своей троической структуре, внутренние троические свойства соседних иерархий. Таким образом, в широком смысле можно сказать, что «власти» – это воины, люди веры, «силы» – это вожди, люди надежды, и «господства»– это государи, люди любви. Однако в узком, конкретном политическом смысле мы говорим, проявляя великое в малом, что власти – это воины-фениксы, силы – это воины-вожди, и господства – это воины-игемоны.
В дополнение к вышеизложенному, следует также устранить некоторую тёмность при описании вражеских воинов. Общая их контр-иерархия вполне пародирует девятиричную воинскую иерархию. Когда мы описываем здесь контр-иерархию «журналист–политик–идеолог», мы объясняем её в общем, широком смысле, понимая под журналистами низшую антитроицу политиков: разного рода агитаторов, комсомольских функционеров, лидеров нижнего политического звена на местах, политических обозревателей, PR-менеджеров, редакторов информационных изданий и всех прочих, напрямую ведущих информационную войну. Под политиками в таком случае понимаются лидеры партий и общественных движений, депутаты, олигархи, медиа-магнаты, государственные деятели, включая президентов – все те, кто руководит войной на уровне систем. Под идеологами мы подразумеваем тайных руководителей войны – тайных хотя бы потому, что ни одного идеолога в данное время в России не существует, все – за океаном и за морями.
В более же узком политическом смысле, говоря о власти–силе–господстве, мы имеем в виду только среднюю контр-иерархию политиков, которую ещё раз следует здесь назвать. Политические власти – это вся совокупность публичных политиков, независимо от их политических взглядов. Публичность в данном случае – общая внешняя характеристика политических властей. Вторая общая характеристика – это обладание формальной или потенциальной властью. Многие политические лидеры не обладают никакой реальной властью, однако при необходимости они могут всегда реализовать свою потенциальную власть опосредованно, через интегрированных в формальную власть представителей. У не имеющих никакой формальной власти Явлинского, Зюганова или Жириновского на самом деле власти больше, чем у министров МВД или юстиции вследствие политической устойчивости первых и политической летучести последних. Политические власти в целом профаничны вследствие своей инстинктивной публичности (в данном случае профаничность и публичность означают одно и то же). Публичный политик просто не может не быть на виду, это единственный способ его существования, это его жизнь; в уединении, в отрыве от масс, от масс-медиа, а значит, и в отрыве от руководящих им политических тайных сил, он ничего собой не представляет, внутри у него ничего нет, никакой сверхъестественной тайны он не знает, разве что тайну номера заграничных счетов, однако тайные цифры и тайное слово – это две большие иерархические разницы. Политические власти представляют собой конгломерат политических партий и государственных органов, выстраивающийся в огромную контр-иерархию, от политических деятелей районного уровня до президента РФ или США (хотя, вследствие критического избытка власти, президентов РФ и США, при всей их воплощённой, даже идеальной, профаничности, всё же следует отнести к политическим силам). Третья общая характеристика власть имущих – это их инстинктивная, неубиваемая «вербальность», способность и потребность называть основные положения своей идеологии или идеологоподобной установки применительно к любому явлению общественного бытия. Называние это состоит из частичного понимания и частичного указывания сущности своей идеи; полным пониманием истинной сущности идеи обладают только тайные силы. Если взять высших представителей властей – например, президента США – мы увидим, что он может только называть и озвучивать тенденцию развития господствующей над ним идеи либерализма. Более того, он часто не только противоречит своим же высказываниям, но даже просто врёт – не из подлости (в политическом смысле), но из недостаточного понимания идеи при излишней назывательной способности. Если рассмотреть с такой точки зрения президента РФ, то здесь это ещё более очевидно: никакой идеологии у них нет, они просто вынуждены нести всякий вздор, делая это агрессивно, целеустремлённо, очаровывая на некоторое время общественное сознание, - но не более того. Так же и низший уровень властей, названный здесь общим наименованием журналиста, - живёт только способностью к называнию; причём за некоторую мзду это называние может быть применено к любой идее, недаром сами журналисты именуют себя представителями второй древнейшей профессии. Здесь её вполне уместно назвать оральной или вербальной проституцией.
Тайные политические силы в современной России представлены слабо, только на уровне отдельных личностей, самостоятельных же организаций тайных сил сейчас у нас, возможно, и не существует. Тайные политические силы – это то, что именуется мировой масонерией, однако в нашем политическом смысле реальными политическими силами являются не масонские ложи, но парамасонские структуры, делающие мировую политику – такие, как Трёхсторонняя комиссия или Бильдербергский клуб. Некоторые члены этих организаций, например Чубайс, проживают и в России. Приподнятое равнодушие, взвешенность, парадоксальная скромность и немногословность представителей этих организаций объясняются прежде всего тем, что они обладают пониманием сущности всех современных политических идей. Для них идеи коммунизма, капитализма, либерализма и прочие разнятся только своими временными показателями, а в принципе все одинаковы, проистекая из одного источника. Это действительно так: в отношении богочеловека, коим мы все в сущности являемся, и в отношении уничтожения богочеловека, эти идеи отличаются только своими временными показателями. Если Явлинский, Зюганов или Жириновский могут называть доступные их называнию поверхностные свойства руководящих ими идей до последнего своего издыхания и даже воспевать и погибать за них, то люди тайных сил по этому поводу могут только помалкивать с загадочной улыбкой, подобной лукавой улыбке источника всех политический идей.
Политические господства в своих персоналиях лишь изредка появляются на исторической арене. Сведения о них отрывочны и фантастичны – так, приедет только какой-нибудь загадочный еврей в чёрной шляпе с пейсами на место расстрела семьи бывшего русского царя бывшего русского народа, посмотрит, всё ли нормально, может, даже и скажет что-нибудь для истории, только кто ж его поймет? Так и укатит под охраной латышских стрелков дела делить в Москву: пожар раздувать да кровь лить. Или явится тот же тип на эшафоте, возьмёт отсечённую голову французского короля и воскликнет: «Жак де Моле отмщён!» Или на фоне горящего российского Белого дома станцуют несколько хасидов ритуальный танец аиста, - вот и все проявления господств. Земля наша не настолько велика, чтобы долго, зная историю её немногих цивилизаций, искать центр политического господства где-то ещё, а не в закрытой еврейской ложе «Бнай Брит». Все главные мировые идеологии были инспирированы этой антисистемой: коммунизм, основные положения которого были открыты Марксу в своё время по праву, как сыну раввина, именно в этой ложе; либерализм, создатели которого, представители тайных сил Ж.Аттали, Г.Киссинджер, Ф.Фукуяма, З.Бжезинский и прочие – пребывают во плоти среди нас. Идеологоподобное учение мирового масштаба, психоанализ, торжествующее учение об инстинктах, также было открыто Фрейду и творчески развито им именно в недрах этой, подчеркнём ещё раз, закрытой иудейской ложи, о которой можно сказать, зная принципы иерархии, что она имеет внутреннюю анти-троическую и контр-иерархическую структуру, на самом тайном, предельном уровне которой происходит жертвоприношение сатане. Да - политическое господство в нашем мире принадлежит тем, кто пьет кровь невинных христианских младенцев.
1999-2007
