Замена бордюров и плитки стала визитной карточкой современной Москвы, их меняют на улицах, в переулках, во дворах. Всё выглядит добротно, столица хорошеет, становится привлекательнее для туристов и жителей. Это называется благоустройством, от слова "благо". На благоустройство город выделяет десятки миллиардов рублей ежегодно.
Но есть проблема, которая заключается в слишком частой смене бордюров, бывает, спустя всего несколько лет после предыдущей смены. Ещё вполне хорошие бордюры выковыривают и меняют на примерно такие же. Жители недоумевают по поводу такого расточительства и выдвигают самые конспирологичные версии.
Бордюринг останавливался весной-летом ковидного 2020 года, когда было неясно с экономикой и бюджетными деньгами. Затем притормаживался летом 2022 и 2023 годов, когда деньги уходили на восстановление Донецкой Народной Республики (где Москва по межрегиональным связям помогала Донецку). Весной 2024 года, по-видимому, в экономике и бюджете всё в порядке: раз массово меняют бордюры, значит, жизнь налаживается.
Среди жителей и гостей столицы ходит шутливое сравнение бордюров и египетских пирамид. Египетские пирамиды строили долго, в тучные годы активнее, в тощие годы с паузами. В урожайные годы можно было кормить больше рабов — строили, в неурожайные кормить рабов было трудно — не строили. Только пирамиды простояли несколько тысяч лет, став одним из чудес света и визитной карточкой Египта, а столичным бордюрам это не светит.
Другая версия бордюринга заключается в идущем ещё из 1990-х желании сделать столицу привлекательным городом европейского типа: даже размеры плитки в центре Москвы и дизайн благоустройства подозрительно напоминают центральные улицы Лондона. Сейчас на флагманские места в центре города оригинальных дизайнерских идей хватает, а вот в срединном городе и на окраинах просто перекладывают бордюры.
На ряде информационных щитов о благоустройстве (такие в обязательном порядке размещаются у объекта работ, с сутью, картинками и ответственными) появлялись надписи буквально о стимулировании районных управ. Кого и чем стимулируют? Жителям непонятно, и это ещё сильнее обостряет фобии, что ЖКХ является "чёрной дырой" российской экономики. Бордюры в представлении людей связаны именно с благоустройством, а не с новым дорожным строительством. Благоустройство является частью системы ЖКХ, а районные управы в основном за ЖКХ и отвечают. За другие аспекты государственной жизни в Москве отвечают власти более высокого уровня — префектуры и мэрия.
Кроме того, говорят, что для районных бюрократов бордюринг удобен, поскольку требует минимального согласования. Ведь для того, чтобы строить дорогу или реконструировать объект культурного наследия, требуется куда более серьёзное согласование. Дескать, рядовые сотрудники районных управ (которые и участвуют в согласовании бордюринга) и типичных районных ГБУ "Жилищник" звёзд с неба не хватают — зарплаты невысокие, бюрократии много, и потому система в целом выбирает самые простые пути достижения результатов.
Следующее объяснение связано с тем, что у мэрии глаза и руки доходят только до знаковых проектов, а благоустройство районов отдаётся на откуп низовому звену чиновников, и всё странное происходит именно от недогляда сверху в условиях объективно огромного города и комплексности его развития. Метро впечатляюще строится, и, дескать, можно и простить недогляд за бордюрами. Но неужели в Москве так мало толковых дизайнеров и креативных местных чиновников, неужели нельзя согласовывать действительно нужные проекты с делегированием полномочий вниз?
Сделали парк "Зарядье", пусть задорого, но получилось действительно знаковое место, как минимум на десятилетия, может, на века (или вновь всё переделают?). Удачно благоустроили некоторые парки, хотя чаще в парках — просто массовая смена бордюров и дорожек. В 2000-х годах достроили дворец Екатерины II в Царицыне, воссоздали деревянный дворец царя Алексея Михайловича в Коломенском — тоже недёшево, но знаково. Эти два объекта курировал Пётр Бирюков, тогда префект Южного округа (по месту их расположения), теперь он заместитель мэра по ЖКХ и благоустройству, а значит, и по бордюрам. Он же и единственный крупный столичный чиновник ещё лужковской команды.
Очередная версия: бордюринг может рассматриваться как капиталовложение. Майскими указами о целях национального развития предписана доля капиталовложений как процент ВВП или (в недавнем обновлении) как рост на 60% за 6 лет. Если дворник убирает снег, а садовник ухаживает за клумбами — это текущие расходы, а не капиталовложения. Поэтому зимой дворников на уборке улиц маловато, а летом на бордюринге занято много физически крепких людей. Только вопрос, насколько такие капиталовложения содействуют долгосрочному экономическому росту, и не является ли это манипуляциями с Майскими указами?
Московский бордюринг выглядит особенно расточительно на фоне райцентров даже ближайших к Москве областей. Например, на видеоплатформах можно найти ролик "Тверская область — погибшая Атлантида" с 4 млн просмотров (уровня передачи Первого канала в прайм-тайм) о запустении многих прежде густонаселённых городков с остатками былого архитектурного великолепия. Кстати, Тверская область по площади — как Австрия, а история Тверской области весьма впечатляюща. В Москву стекаются многие деятельные люди, за ними стекаются деньги, и получается, что Москва пухнет от денег, а даже соседние регионы… — сами подберите слово. Может, стоит перенаправить хотя бы часть московских бордюрных денег на райцентры с историей?
Но даже если перекинуть бордюрные деньги и рабочую силу из Москвы в регионы не получится, много нужного можно сделать в самой столице.
В Москве по-прежнему много линий электропередач на опорах, примерно 10–15% площади города, а под ними чаще всего гаражи или пустыри. Программа переноса ЛЭП в подземные коммуникации реализуется, но с перекидкой на неё бордюрных денег и людей могла бы реализовываться быстрее. Хотя согласовывать перенос ЛЭП или создание под ней новых парков куда сложнее, чем перекладывать бордюры, но оба эти направления входят в систему ЖКХ и отчасти строительства.
Много знакового можно было бы реконструировать или воссоздать в каждом округе по типу Царицына и Коломенского. Исторические фотографии и проектные документы есть, почему бы не воссоздавать хотя бы по одному историко-культурному объекту в год в каждом округе? Хотя, как и в случае с ЛЭП, потребуется иная квалификация чиновников и урбанистов при согласовании и особенно при выполнении подобных работ.
СВО и восстановление инфраструктуры новых регионов ещё больше заостряют вопрос о целесообразности массового примитивного бордюринга. Москва курирует Донецк, в Москве — самые высокие подъёмные военнослужащим-контрактникам. Но всё ли сделано Москвой для технического обеспечения военнослужащих? Есть ли, например, массовое производство так нужных фронту беспилотников на территории столицы? Или беспилотники не проходят как капиталовложения?
