Сто дней прошло с того весеннего солнечного утра, когда кортеж президента, стремительный, как стеклорез, промчался по Москве в Кремль. И Путин в третий раз присягнул на конституции, удалился в свой кабинет, чтобы управлять неповоротливой громадой Государства российского.
Избранию президента предшествовала либеральная буря, когда чёрные, как вар, толпы залили Болотную и проспект Сахарова, и либеральная политическая машина, работая на полных оборотах, изрыгала оранжевую кислоту, готовую растворить в своём едком настое кремлёвские башни. Путин, обожжённый этим оранжевым ядом, с первых дней начал выстраивать государство, которое он создал на руинах ельцинизма, добился военных и политических побед как русский лидер нового типа. А потом словно ослабел и потух, будто потерял интерес к делам государства, не начал долгожданную модернизацию, отложил развитие, и страну трепали лесные пожары, молотил экономический кризис, истязали мздоимцы и олигархи.
Теперь же первые сто дней показали, куда направляет Путин ледокол Государства российского. Пошли громадные деньги на оборонные заводы, и сбережённые после либерального разгрома мощности вновь стали получать калории. Сходят с конвейеров превосходные танки, взлетают с заводских аэродромов первоклассные самолёты, погружаются в студёное Белое море грандиозные "Бореи". Каждый возрождённый завод, каждое произведённое на нём ультрасовременное изделие — это признак модернизации и развития, признак того, что русская цивилизация жива, выстояла под мощным ударом.
Реализуется евразийская мечта Путина: ещё и ещё раз очерчиваются контуры Евразийского союза, его экономическая, политическая, военная составляющая. Превосходны отношения с Белоруссией. Стал ближе и понятнее Казахстан. Мучительный газовый конфликт с Украиной, похоже, увенчается вступлением Украины в Таможенный союз. Евразийская чаша, в которую упал чудовищный либеральный метеорит, погубивший Советский Союз, вновь становится местом сборки будущего Союзного государства.
Меняется кадровая политика президента. Появляются новые люди, не связанные с недавним либеральным прошлым, — носители государственного сознания, исповедники государственной традиции. Ещё далек отказ от либеральной модели, но эта модель теснится, в ней возникают трещины, и новые люди приносят в политику новые идеи и настроения.
Это прежде всего Дмитрий Рогозин, деятельный и компетентный, патриот и государственник, посвятивший себя возрождению оборонной мощи России. Это Игорь Холманских, полпред Уральского федерального округа, взятый Путиным с Уралвагонзавода — прямо от станка, от конвейера, от танковой брони, от уральских твердынь, где мало болот и ряски, но много стали, космоса и лазерных дальномеров, измеряющих расстояние до Русской победы. Это Сергей Глазьев, академик, блестящий экономист, творец Таможенного союза, чьи представления об экономике великого государства перечёркивают либеральный экономический курс Гайдара, испепелившего великую экономику и промышленность. Это министр культуры Владимир Мединский, чьё назначение вызвало истошный вопль либералов, ибо за Мединским устоялась репутация знатока русской истории и культуры. И его назначение должно устранить перекос, из-за которого двадцать лет в российской культуре, искусстве, философии господствовали либералы, отрицавшие государство, презиравшие великий стиль, который возникал в недрах русской цивилизации в период расцвета её государственной мощи. Всех этих новых людей опекает Путин, создавая из них первый эшелон той гвардии, которая, подобно семёновцам и преображенцам, осуществит русский рывок.
Либеральные атаки минувшей осенью и зимой, глушившие власть кусками асфальта, информационными бомбами, осквернением алтарей, эти атаки заставили очнуться дремавших в Думе государственников. И они энергично приняли несколько законов, указывающих либералам их место на городских площадях, в советах по правам человека, в некоммерческих организациях, которые на иностранные деньги стремятся управлять культурным, политическим и информационным процессом в России. Осуществляют невидимую оккупацию российских территорий в интересах своих зарубежных спонсоров. Путин, в отличие от своего предшественника, сдавшего Западу Ливию, крепко стоит за Сирию. Россия делает это в Совете Безопасности ООН с помощью своих дипломатов и в Средиземном море с помощью своих военных кораблей, бросающих якорь в Тартусе. Борьба за Сирию — это борьба за Россию. Ибо крушение Сирии и победа в ней исламских радикалов, управляемых Соединёнными Штатами, переносит борьбу сначала в Иран, а после ослабления Ирана к границам России, в республики Средней Азии. И тогда Узбекистан и Казахстан, Таджикистан и Киргизия превратятся в кровавое месиво, а в горах Кавказа начнутся войны, сравнимые с двумя чеченскими.
Все эти линии русской политики — это линии жизни на ладони Путина, успевшие обозначиться в минувшие сто дней. В следующие сто, двести или триста дней Путину предстоит жестокая схватка с хорошо отмобилизованной армией либералов. И сегодняшняя поддержка народа может оказаться недостаточной для одоления этой армии, на вооружении которой будет находиться близкий экономический кризис, вопиющая коррупция в стране и гнетущая социальная несправедливость, царящая в российском обществе. Выбить это оружие из рук либералов — громадная политическая, идеологическая и мировоззренческая задача Путина. Можно прогнозировать, что в его политике станут отчётливо проглядывать левые тенденции. Союз государственников, будь они красные, белые или исповедующие русскую демократию, — этот союз позволит объединить национальные силы в борьбе с либералами. И либеральный план "Барбаросса" будет сорван.
