Горек дым осеннего сиротства
На путях небесного родства,
Где московских улиц первородство
Помнит дух молитв и озорства.
Как тебе теперь, наш добрый отче,
И заботы, и дела земли?
Я не верю - что лишь только прочерк
Между дат, и дальше - не внемли!
Я не знаю, как и обратиться -
Там, на этих страшных воздусех,
Где душа - не бабочка, не птица,
А одна - пред Богом, и при всех.
Только знаю, батюшка, и верю:
На путях незримых, без конца,
- Там где нам оплакивать потерю,
Ты стоишь под знаменем Отца!
