"О Президенте страны нашея Российския Владимире, о еже подати ему с небесе, к правлению и правосудию, силу и премудрость, добре страною нашею правити, мир и благоустроение в ней насаждати, врагов же ея и супостат в страх и бегство обращати".
Особое прошение из диаконской ектении во время молебного пения по случаю вступления в должность президента Российской Федерации В.В. Путина (7 мая 2012 года, Благовещенский собор. Кремль. Москва).
Термин "инаугурация" применительно к высшему руководителю страны заимствован нашими политиками у Соединенных Штатов Америки и трактуется как "торжественное вступление в должность". Впрочем, американцы "инаугурацию" тоже не сами придумали, а позаимствовали у древних римлян, которым пытаются подражать практически во всём, от сената с Капитолием до политики "разделяй и властвуй".
А эти самые древние римляне, как известно, были язычниками, поклонялись многим сверхъестественным сущностям ("богам" и "богиням"), у каждой из которых были собственные жрецы и жрицы, объединенные в разные коллегии. Но над всеми весталками, гаруспиками и прочими стояла верховная коллегия авгуров, которые совершали ауспиции — священные гадания по вопросам государственной важности. Например, объявления войны и заключения мира, места и времени военных походов, сражений и т.д. "Специализацией" авгуров было поведение птиц и различные "природные знамения". Помимо прочего, именно авгуры определяли, будет ли благоприятным для Рима пребывание того или иного лица в той или иной публичной должности. То есть, любые консулы, преторы, квесторы, эдилы и другие избранные представители государственной власти были обязаны пройти своеобразное утверждение коллегией авгуров. Эта церемония и называлась "инаугурацией". Если ауспиции оказывались неблагоприятными, дело могло дойти до перевыборов и утверждения другого лица.
Со временем религиозный максимализм римлян поугас, к гаданиям авгуров они стали относиться без прежнего уважения, да и сами авгуры, как утверждал Цицерон, видя друг друга, понимающе улыбались, с трудом сдерживаясь от смеха. Выражение "смех авгуров" или "улыбка авгура" с той поры стало афоризмом, обозначая поведение людей, "кое-что знающих о проделках друг друга".
Кстати, впоследствии в христианских государствах: что на католическом Западе, что на православном Востоке, — долгое время существовал обряд "помазания на царство" как религиозной санкции на высшую государственную власть. И отказ от неё в пользу вроде бы светских (а на деле, как мы видим, — языческих) "инаугураций", осуществленный американской демократией двести с лишним лет назад, является историческим шагом в далёкое прошлое. Тем более, что теперь вряд ли хоть одна церемония "инаугурации": хоть в Америке, хоть в России, хоть где угодно еще, — может пройти без закулисного "смеха авгуров". Потому что везде есть политики, которые всегда на виду и в фокусе телекамер, а есть люди, которых мало кто знает, но которые этих политиков "делают", фактически выполняя роль современных авгуров.
Когда вновь избранный президентом Российской Федерации Владимир Владимирович Путин совершенно пустынной: то ли по соображениям безопасности, то ли еще по каким-то неизвестным нам причинам, — Москвой ехал в Кремль на церемонию инаугурации, титрами к этой картинке был беззвучный смех авгуров.
Когда гости, приглашенные "отраслевыми креаторами" в Кремль, толпились — в соответствии с какой-то негласной "иерархией" — в трёх разных залах, откуда никого ни под каким предлогом не выпускали до самого конца церемонии, этот смех становился уже ощутимо слышным.
Когда Путин в своей "тронной речи" заявлял: "Мы хотим и будем жить в демократической стране, где у каждого есть свобода и простор для приложения таланта и труда, своих сил. Мы хотим и будем жить в успешной России, которую уважают в мире как надёжного, открытого, честного и предсказуемого партнёра. Я верю в силу наших общих целей и идеалов, в силу нашей решимости преобразить страну, в силу объединённых действий граждан, в наше общее стремление к свободе, к правде, к справедливости", — казалось, что смех авгуров превратится в оглушающий хохот.
Но хорошо смеётся тот, кто смеётся без последствий.
