Учебный год едва начался, а мы уже прикоснулись к цивилизации и прогрессу: у нас, как в Америке, в школе стреляют. Пока из пневматики, но лиха беда начало. Можем гордиться: наш народ чахнет от тех же немощей, что и «цивилизованные» страны.
Что это за немощи? Мне кажется, всё прогрессивное человечество охвачено психической эпидемией – нежеланием жить по причине тотальной утраты смысла жизни. Депрессия становится массовым заболеванием, вроде насморка или близорукости.
Медики говорят, что главной причиной нетрудоспособности скоро станет она – депрессия. Отсюда, от мучительной слабости, – подсознательное стремление к смерти. Скорей бы уж! Чтоб отделаться от этой мучительно длящейся, бестолковой и тягостной волокиты.
Люди хотят смотреть картины смерти. Они – притягивают. Любовью к смерти пронизана вся наша жизнь. Без известий о чём-нибудь кроваво-криминальном современный человек, что называется, за стол не садится. Фильм без мочилова – просто не пройдёт, смотреть не будут. Должно быть что-то острое, пряное, бьющее по нервам.
Удовлетворить любовь к смерти можно и в интерактивном режиме – с помощью всё более изощрённых компьютерных игр. Кровожадные игрушки – это огромный бизнес, а продаётся лучше всего то, что резонирует с подсознательными влечениями человека.
Кто-то смотрит смерть на экране, а кто-то – хватает винтовку и ну фигачить направо-налево. Такие случаи происходят всё чаще и чаще, во всех странах.
Чем отличаются геймеры или даже зрители криминала от немотивированных убийц? Качественно, на мой взгляд, ничем: просто вторые – более остро чувствующие натуры, у них и отчаяние сильнее. Это люди максимальных действий. И стремление к смерти у них – максимальное. Что убийства эти – сродни самоубийствам и растут из одного корня – сомневаться не приходится. Хотя бы потому, что последнюю пулю они чаще всего оставляют себе. Кстати, и ивантеевский стрелок, как установили постфактум, проявлял склонность к суициду.
Эти стрелки - жестокие? Скорее, отчаявшиеся, неимоверно слабые. Жестокость – это вообще проявление слабости, а не силы, это своего рода истерика. Сильный и выдержанный – если и использует насилие, то строго дозированно и по делу. Оно у него всегда «мотивированное». А если «немотивированное» – значит, истерика. Кто-то в истерике бьётся головой об стенку, а кто-то палит из ружья. Американские законы, дозволяющие ношение оружия, родились в эпоху сильных и выдержанных, привязанных к жизни. Истерикам, подсознательно тяготеющим к смерти, даже бейсбольную биту доверять страшно.
Для экстренной энергетической помощи обессилевшим горемыкам придумано несколько современных средств. Например, ритмичная, рвущая перепонки, уродская музыка. Многие люди без неё просто жить не могут, она – везде, и спасу от неё нет. Но она – нужна. Она несёт некую энергию. Дурную, ненастоящую, но хоть какую… Это что-то вроде ватки с нашатырным спиртом, поднесённой к носу обморочного. А когда эта «музыка» соединена ещё с мельканием – тогда ещё лучше, больше энергии. Дрянной, суррогатной, но всё же энергии.
Постоянный ор – из этого ряда. Посмотрите телевизор. Все непрестанно орут – по самому ничтожному поводу. Ор – это ярчайший проявитель слабости и бессилия, энергетического упадка.
Всё это напоминает вселенское уродство Саши Чёрного:
О дом сумасшедших, огромный и грязный!
К оконным глазницам припал человек:
Он видит бесформенный мрак безобразный -
И в страхе, что это навек!
Уродство в том числе эстетическое. Современный горожанин крайне мало видит красивого: только бетонные громады, рядом с которыми он ощущает себя маленьким и потерянным; травы, деревьев – всё меньше, даже снега зимой – не видно. Постройки – подавляют его, высасывают и без того скудные силы. У итальянцев есть выражение, касающееся архитектуры – «по мерке человека». То, что сегодня строится, эту меру не то, что нарушает, - перечёркивает. Необъятные супермаркеты, аэропорты, гостиницы – всё это очень удобно и вроде бы правильно, но превращает человека в микроскопического и ничего не значащего муравьишку.
Одно время высказывалась идея, и, возможно, верная: огромная, расчерченная клеточками-окнами, геометрически правильная поверхность способствует росту агрессии. Скорее, дело обстоит слегка иначе: житьё в современном городском поселении угнетает и обессилевает человека, внушает ему чувство социальной пыли, гонимой ветром. А это чувство – чревато агрессией. Она может быть направлена или вовне, или на себя – это уж как придётся.
Поразительно уродлива современная архитектура, живопись, скульптура, мода – видимо, всё это отражает привычный ужас нашей комфортабельной повседневности.
Что будет дальше? Сто лет назад подобное ощущение ужаса разрешилось Мировой войной. Её – вопреки здравому смыслу - все радостно приветствовали: она давала хоть иллюзию смысла.
В любом случае, несчастный парень из Ивантеевки – это лишь симптом недуга, вроде сыпи на коже. А болезнью охвачен весь общественный организм. И лечение, похоже, понадобится весьма радикальное. Усилением школьной охраны не обойтись.
