К сожалению, Юрий Иванович Селивёрстов (7 августа 1940 г. — 28 мая 1990 г.) не дожил до выхода в свет первого номера газеты "День". Так что для включения его в число "светочей" нашего издания формальных оснований как будто и нет. Но всю его жизнь-творчество нельзя рассматривать вне той идеологии Русского Мира и Русской Мечты, которая на протяжении всего существования была и остаётся идеологией "Дня"/"Завтра" и в формирование которой Юрий Иванович внёс свой уникальный, неоценимый вклад.
Его художественные работы вошли в золотой фонд русского и мирового изобразительного искусства. Его идея объединить в возрождённом (не восстановленном в виде железобетонной копии исторического здания) храме Христа Спасителя память павших в сражениях Отечественной войны 1812 года и Великой Отечественной войны 1941—1945 годов стала залогом грядущего и чаемого всеми нами созвучия "белой" и "красной" России. Его (изданное в 1995 году под редакцией Валерия Николаевича Ганичева и Валентина Григорьевича Распутина) собрание портретов, "иконостас" отечественных мыслителей "Из русской думы", сопровождённое отобранными самим художником их рассуждениями о прошлом, настоящем и будущем нашей Родины, является тем зерном, которое, кажется, само создаёт вокруг себя "землю добру" и приносит плод "одно во сто крат, а другое в шестьдесят, иное же в тридцать" (Мф. 13:1-8), даже при всей неоднозначности и спорности (или, может быть, как раз благодаря неоднозначности и спорности) ряда своих персонажей, представленных в данной серии. "То, что он собрал там, — это лучшее о России… Если поставить их перед русским человеком, он перекрестится и скажет: "Юрий понял, зачем была русская мысль", — говорил о художнике его друг и создатель биографии "Юрий Селивёрстов: портрет на фоне времени" Валентин Яковлевич Курбатов.
К этому стоит добавить множество иных замыслов как реализованных, так и пока не реализованных, идеологом и вдохновителем которых являлся Юрий Иванович Селивёрстов. Например, издание "Легенды о великом инквизиторе" Ф.М. Достоевского (М. : Молодая гвардия, 1992) в дореволюционной орфографии с параллельными переводами на английский, французский и немецкий языки, иллюстрированное "Триптихом триптиха" Юрия Селивёрстова с авторским пояснением к нему. "Кажется парадоксальным, но художник в посвящённом осмыслению поэмы "Великий инквизитор" цикле картин, созданном в семидесятых годах ХХ века, изобразил таран пассажирским самолётом печально известных нью-йоркских небоскрёбов-близнецов в сентябре 2001 года", — отмечают современные комментаторы. Или иллюстрации к "Слову о полку Игореве" — по мнению многих читателей, "на таком уровне и с такой эмоциональной мощью великое "Слово" не иллюстрировал ни один художник". Или проект "Русской энциклопедии" как информационно-ценностной основы нашей национальной идентичности, необходимость которого особенно остро ощущается сегодня, когда это пространство приходится "с болью и кровью" освобождать от почти полностью занявшей его русскоязычной "Википедии"*.
Неизвестно, насколько верны слухи о том, что Селивёрстов был одним из любимых художников Юрия Владимировича Андропова, но известная нам биография художника, во всяком случае, этим слухам ничуть не противоречит: уроженец Иркутской области (родился в городе Усолье-Сибирское, детство провёл в областном центре); выпускник архитектурного факультета Новосибирского инженерно-строительного института (1963) уже с 1964 года, то есть без обязательных в то время для молодого специалиста трёх лет работы "по распределению", обосновался в Москве в качестве востребованного издательствами и журналами художника-графика; в 1967 году был принят в Союз журналистов СССР, а в 1971 году — в Союз художников СССР; оформил более ста книжных изданий отечественных и зарубежных авторов. "Юрий был в семидесятые почти знаменитым сюрреалистом и читал СЮР как аббревиатуру своего имени — в молодости даже так и подписывался", — вспоминал В.Я. Курбатов. Селивёрстова тогда воспринимали как "русского Сальвадора Дали", а "в мастерской у него всегда толпились люди", привлечённые не только ярким талантом, но и напряжённостью духовных поисков художника.
Именно они, эти поиски, привели Юрия Селивёрстова в лоно Русской православной церкви, и немалую роль в этом сыграли философы Михаил Михайлович Бахтин и Алексей Фёдорович Лосев, а также Антоний (в миру Анатолий Сергеевич Мельников), впоследствии — митрополит Ленинградский и Новгородский, а тогда — глава Белорусской и Минской епархии РПЦ, по благословению которого Юрий Селивёрстов в 1976 году создал первую в СССР серию иллюстраций к Новому Завету. И тот же владыка Антоний отговорил Юрия Ивановича от принятия священнического сана. Но, действительно, "всё, что делал Юрий Селивёрстов, — это неустанное миссионерство" как православия, так и русской культуры в их цветущей сложности, жизнь-творчество "на разрыв сердца", от которого он и скончался в неполные пятьдесят лет. Очевидцы рассказывали, что перед тем, как последний раз в своей жизни войти в море, художник собрал с прибрежных кустов горсточку светлячков и прикрепил их к одежде находившихся на берегу людей. "Его сердце уже остановилось, а подаренные им светлячки продолжали гореть…" Точно такими же "светлячками", которые горят для нас и сегодня, почти через 35 лет после безвременной кончины Юрия Ивановича Селиверстова, остаются его графические работы и его мысли. И есть надежда, что этот свет не исчезнет в будущих временах, сколь бы яркими или, напротив, тёмными они ни были.
*организация, нарушающая законодательство РФ
