Нежность его стихов обволакивает, баюкает, словно перекликается с детством, где распускаются цветы такой лёгкости, о которой косные взрослые уже не помнят ничего:
И смеялось когда-то, и сладко
Было жить, ни о чем не моля,
И шептала мне сказки украдкой
Наша старая няня — земля.
И любил я, и верил, и снами
Несказанными жил наяву,
И прозрачными плакал стихами
В золотую от солнца траву . . .
Иван Савин на момент разорвавшей плоть страны Гражданской учился в Зеньковской мужской правительственной гимназии; Одесса, оказавшаяся в руках большевиков, стала чужой – красную новь поэт из дворянской семьи не принял; Савин вступает в Добровольческую армию.
…конный полк участвует в боях на Дону и Кубани, в походе на Москву…
По-своему понимаемые Родина и долг рождали отчаянные, но исполненные спокойно, в стоической манере стихи:
Мы хлынули сомкнутой лавой
На вражеский сомкнутый строй.
Зевнули орудия, руша
Мосты трехдюймовым дождем.
Я крикнул товарищу: «Слушай,
Давай за Россию умрем».
В седле подымаясь, как знамя,
Он просто ответил: «Умру».
Лилось пулеметное пламя,
Посвистывая на ветру.
Белое проигрывает красному – как известно; Савин оказывается в эмиграции.
…его ностальгия пульсирует обнажённым огнём строчек: он хранит в себе – свою Россию: нынешняя для него умерла, сгорела, но чистота снежных стихов завораживает:
Никакие метели не в силах
Опрокинуть трехцветных лампад,
Что зажег я на дальних могилах,
Совершая прощальный обряд.
Не заставят бичи никакие,
Никакая бездонная мгла
Ни сказать, ни шепнуть, что Россия
В пытках вражьих сгорела дотла.
Трёхцветные лампады как будто пылают в небе, давая дыхание сердцу – чтобы продолжалась жизнь: в частности – из-за зреющих постоянно, всходящих стихов.
Русская упоительность словно двигала его стихами, одновременно наполняя их: особая грусть…словно разноцветная, тонкая печаль:
Услышу ль голос твой? Дождусь ли
Стоцветных искр твоих снегов?
Налью ли звончатые гусли
Волной твоих колоколов?
Рассыпав дней далеких четки,
Свяжу ль их радостью, как встарь,
Твой блудный сын. Твой инок кроткий,
Твой запечаленный звонарь?
Жизнь оказалась краткой, жёсткой, железными когтями ранящей.
Жизнь, переполненная поэзией, поднятая, как сияющий её кубок к метафизическим небесам, в которых и растворился Иван Савин, оставив свои сияющие созвучия.
