Итоги 15-го саммита лидеров БРИКС, прошедшего в Йоханнесбурге 22-24 августа, проще всего свести к расширению этого международного объединения: приглашения с 1 января 2024 года, когда годичное председательство «на кирпичах» перейдёт России, присоединиться к нынешней «пятёрке» направлены Аргентине, Египту, Ирану, ОАЭ, Саудовской Аравии и Эфиопии. Но это лишь один, 91-й, из 94 пунктов итоговой декларации «Йоханнесбург-2». В очереди на вступление стоят ещё около 40 государств, и сейчас эта очередь всё больше напоминает очередь в антигитлеровскую коалицию Объединённых Наций в 1944-1945 годах. Фундаментальное отличие здесь в том, что с начала СВО на Украине ряды западного «альянса демократий» и НАТО пока никто не покинул. «Однополярный мир» Pax Americana, хотя и с растущими сложностями, но в целом продолжает удерживать свои позиции. И в ситуации глобальной неопределённости подобное поведение такого количества стран мира свидетельствует только об одном: по другую, «западную» сторону баррикад они вообще ничего хорошего для себя не видят и не ждут. Наглядный пример тому — аховая ситуация в экономике сателлитов США, европейских прежде всего. То есть процесс глобальной поляризации продолжается, и не в пользу «альянса демократий».
Разумеется, процесс этот далеко не линеен, и среди «друзей БРИКС» достаточно многочисленны те, кто в любой момент может с ним раздружиться (Аргентина — самый наглядный тому пример), да и между участниками нынешней «пятерки» не было и нет полного совпадения интересов и целей, достаточно в этой связи указать на сложные отношения между Нью-Дели и Пекином, эпопею с позицией ЮАР по ордеру Международного уголовного суда (МУС) на арест президента России, или же активную скупку Индией российской нефти за рупии ниже «потолка цен». Разумеется, предстоящее расширение сделает и без того весьма рыхлый БРИКС еще более рыхлым, но любой конфликт, даже «гибридная война» — лучший учитель, а её опыт: как успехов, так и ошибок, как побед, так и поражений, — в любом случае дорогого стоит. Во всяком случае, понятно, что сложившийся после самоубийства СССР однополярный миропорядок, основанный на правилах «империи доллара», является для подавляющего большинства человечества дорогой никуда. Да и для меньшинства тоже.
Другой вопрос, что никакой адекватной альтернативы этой дороге — во всяком случае, публичной альернативы — пока не выдвинуто, её только предстоит (если вообще удастся) сформировать и сформулировать. Но БРИКС и был заявлен, и существует не в качестве альтернативы, но в качестве средства для выживания. Главное в нём, как заявил в этой связи замминистра иностранных дел России Сергей Рябков, — не геополитика (и, стоит добавить, не идеология «традиционных ценностей», которые везде свои и далеко не идентичны), но решение конкретных проблем развивающихся стран. В этом и главная сила БРИКС, и его же главная слабость. Глобальной унификации по рецептам Great Reset противопоставлена принципиальная возможность оставаться собой без угрозы быть уничтоженным или загнанным в концлагерь экономической или военной силой западного «альянса демократий» во главе с США.
Собственно, БРИКС, который изначально мыслился как механизм интеграции в глобальный проект крупнейших и наиболее быстро растущих незападных экономик мира, начал играть прямо противоположную роль вследствие антилиберальной трансформации (здесь достаточно сопоставить мир «новых кочевников» Жака Аттали или «конца истории» Фрэнсиса Фукуямы с той же Great Reset Клауса Шваба или с Homo Deus Юваля Ноя Харари) и всё более бесспорного краха данного проекта (пиком которого оказалась пандемия COVID-19, а начало российской специальной военной операции по демилитаризации и денацификации Украины его серьёзно притормозило).
Поэтому имеет смысл рассмотреть, какие «окна возможностей» и «окна угроз» возникают в связи с намеченным расширением БРИКС для основных акторов современного мира.
В политике
Сколько бы ни говорилось лидерами и дипломатами БРИКС о том, что данная организация ни с кем не соревнуется и никому себя не противопоставляет, уже очевидно, что в обратную сторону это не работает от слова «совсем». В странах коллективного Запада (он же — «альянс демократий») расценивают переход от БРИКС к БРИКС+ однозначно: нет, «кирпичный блок» очень даже противопоставляет себя. Только еще не сошлись во мнении, кому именно противопоставляют: G7, G20, НАТО, ООН или вообще всему мировому порядку, основанному на правилах. И до расширения одним из главных тезисов БРИКС была необходимость «всеобъемлющей реформы» ООН, включая ее Совет Безопасности. И до расширения говорилось о создании более представительного и справедливого международного порядка. И до расширения выдвигались требования большей прозрачности и открытого доступа в сфере информационно-коммуникационных технологий (ИКТ). И до расширения страны БРИКС не поддерживали позицию США и их союзников по украинскому конфликту.
«Железному канцлеру» Отто фон Бисмарку принадлежат известные слова: «Меня не интересуют ваши намерения, меня интересуют ваши возможности». Возможности БРИКС+ в этом отношении растут, и они уже вызывают последствия по всему миру. Например, изгнание Франции из её бывших колониальных владений в Африке. Или проекты новых военно-политических союзов в АТР. Или тот же конфликт на Украине. Соответственно, со стороны «альянса демократий» уже прозвучали угрозы подчинить и расчленить, по образцу СССР, все страны, в БРИКС входящие. Пока не на официальном уровне, но уже с публикацией соответствующих карт «расчленёнки». И такая реакция более чем показательна.
Если посмотреть на политическую карту мира, то станет ясно, что БРИКС в настоящее время и на ближайшую перспективу уделяет приоритетное внимание Большому Ближнему Востоку (ББВ), к этому метарегиону относятся все, за исключением Аргентины и с понятными оговорками относительно Эфиопии, приглашённые в БРИКС государства. Стоит напомнить, в начале XXI века усиление контроля над этим метарегионом являлось главной целью для США (события 11 сентября 2001 года, «арабская весна», включая конфликт в Сирии, и т.д.). Ценность ББВ с того времени не сильно снизилась, а, наоборот, возросла, но позиции США и их союзников сейчас значительно слабее, чем были до начала СВО и тем более — до начала российской спецоперации в Сирии.
Даже с учётом того, что центр современного миропорядка явно смещается с Атлантики в Азиатско-Тихоокеанский регион, расширение БРИКС (к которому уже в обозримой перспективе вполне могут присоединиться, например, Турция с Алжиром) создаёт достаточно прочный тыл для Китая с «фронтом», обращённым к АТР. Энергетический, ресурсный, инфраструктурный и т.д. Вдобавок к «Одному поясу, одному пути», вдобавок к ЕАЭС, вдобавок к транспортному коридору Север—Юг и т.д. Всё это вообще нет никакого смысла строить и запускать, если завтра «опять власть поменяется» и с этими проектами поступят так же, как с «Северными потоками». То есть, с точки зрения геополитики, налицо консолидация евроазиатского Хартленда. Теперь уже в масштабе БРИКС+, существенно расширяющем не только состав, но и возможности его участников. Как актуальные, так и потенциальные. При этом следует помнить, что как война является концентрированным выражением политики, так и политика является концентрированным выражением экономики.
В экономике
Ни для кого не секрет, что в финансово-экономическом отношении внутри БРИКС доминировала и продолжает доминировать КНР, чей объём ВВП превосходит аналогичный показатель четырёх других стран вместе взятых (согласно данным ВБ, 30,327 трлн долл. против 21,974 трлн долл.). То же самое касается показателей торговли: двусторонняя торговля с КНР у Индии, России, Бразилии и ЮАР намного больше, чем их совокупная торговля между собой. Соответственно, и финансовая мощь БРИКС определяется прежде всего финансовой мощью Китая. В случае присоединения к БРИКС всех шести стран к «кирпичному» ВВП прибавляется ещё 7,826 трлн долл., т.е. у Пекина всё равно остаётся «контрольный пакет» экономических акций БРИКС, т.е. более 50% его ВВП, а вот доля «старых» участников существенно «размывается». В частности, у России — с 10,24% до 8,75%, у Индии — с 22,7% до 19,75%. То есть расширение и укрепление БРИКС оказывается выгодным прежде всего для Пекина, усиливает позиции КНР как новой экономической сверхдержавы.
Накануне саммита в Йоханнесбурге большую распространенность получили прогнозы о возможности создания единой валюты БРИКС (так называемой 5R) как конкурента американскому доллару и глобальной «империи доллара» в целом (то есть пула «западных» валют: доллара, евро, иены и фунта стерлингов, — совокупно занимающих сегодня 87,72% в корзине специальных прав заимствования (SDR) МВФ — еще 12,28% приходится на китайский юань). Однако ничего подобного не произошло: про общую валюту БРИКС даже не было заявлено. Однако п.10 декларации «Йоханнесбург-2» представляет собой фактический ультиматум в адрес МВФ к 15 декабря 2023 года завершить 16-й общий пересмотр валютных квот в пользу развивающихся стран с призывом провести реформу Бреттон-Вудских соглашений 1944 года, лежащих в основе «империи доллара». В итоге в SDR должна увеличиться не только доля юаня, но не исключено появление там и индийской рупии.
Скорее всего, указанный финансовый ультиматум будет проигнорирован странами «альянса демократий» — точно так же, как они проигнорировали в декабре 2021 года «ультиматум Рябкова», который ныне выдаётся ими за «ультиматум Путина». Тогда на выполнение российских требований по военно-политической безопасности, возвращающих НАТО к ситуации 1997 года, было отведено два месяца, по истечении которых сначала была признана независимость народных республик Донбасса, а затем началась специальная военная операция. В текущих условиях валютный ультиматум даже более жёсток, на его решение США и коллективному Западу отведен вдвое больший срок — четыре месяца, по истечении которого вполне реально начало финансово-экономического аналога СВО. Параметры этого аналога в настоящее время можно только предполагать, но антироссийские санкции, введенные США и их союзниками, вполне могут быть развёрнуты на 180°, то есть против них самих. С заменой значительного объёма «демократической» продукции на мировых рынках «автократической» продукцией стран БРИКС: made in China, made in India, made in Russia, made in Iran и так далее.
Создание и развитие технологически связной (а в перспективе — единой) логистики, энергетики, информатики в рамках БРИКС вполне соответствует такой возможности.
В организации
Разумеется, разработку и, тем более, реализацию планирования подобного уровня и масштабов сложно представить без наличия соответствующих центров принятия решений и систем управления «автократичным», «незападным» и даже «антизападным» вектором развития современной цивилизации. Тем не менее, никаких сведений о возможном существовании таких центров, не говоря уже про их локализацию, в открытой сфере глобального коммуникативного пространства не присутствует — в отличие от информации (дезинформации) о западном «мировом правительстве». В связи с этим остаётся открытой проблема человечества как самоорганизующейся системы, обладающей достаточно высокой степенью эффективности и «помехоустойчивости».
Действия стран-членов БРИКС, несмотря на очевидно присущие им противоречия, о которых уже упоминалось выше, тем не менее, до сих пор оказывались не только целенаправленными, но и достаточно выверенными. В результате нынешний процесс формирования БРИКС+ напоминает процесс формирования живого организма, он явно негэнтропиен и прямо связан с процессом энтропии, то есть хаотизации и распада, глобального «однополярного мира», выступающего в качестве «источника питания» для «многополярного» мира. Как представляется, изучение и оценка этих процессов важны не только с точки зрения прогнозирования их прямых результатов, но и с точки зрения самопознания и целеполагания всего человечества.
