Вот и прошло 30 лет после августа 1991 года. Много это или мало? Для тех, кто пережил время ГКЧП и «Беловежья», это пример того, как твоя жизнь становится историей.
Сегодня я размещаю свой текст из тех дней, настроений и размышлений. Тогда было трудно апеллировать к разуму и уму людей, или к совести. Вот тогда и родился этот текст, который через образы пытался воззвать к нашим ценностям.
Это была попытка быть услышанным теми, кто меня окружал, теми, кто был вокруг.
19 августа – сентябрь 1991 года
РУСЬ СОВЕТСКАЯ УМЕРЛА. ДА ЗДРАВСТВУЕТ… ?
Нет человека, который был бы как остров..,
а потому не спрашивай никогда,
по ком звонит колокол:
ОН ЗВОНИТ ПО ТЕБЕ.
Джон Донн
двойной клик - редактировать изображение
Кончилась история Советской России.
Больше это не жизнь.
Теперь это жизнь прошлая и ч у ж а я.
Когда-то поэт приветствовал ее появление "звоном щита". Как всегда, когда рождается ребенок, у его колыбели толпилось множество людей. Когда умирает старый человек - прощаться приходят единицы.
Я один из немногих, кто пришел проститься и ударить в колокол по тому, что еще недавно любили или ненавидели, но что была - Жизнь. Я не могу присоединиться к той радости, которую испытывают наши сограждане, отплясывая на могиле великой страны национальные танцы. Радоваться можно только тогда, когда есть надежды или иллюзии. "Демократический ребенок" не подает ни тех, ни других.
Новоявленные волхвы, увидев, что силы уже нет в руках умирающего, поклоняются новому младенцу, имя которого не Христос, но - Иуда. Блоковский Христос Октябрьской революции сменился поцелуем Иуды революции "демократической".
Между прошлым и настоящим пролегла черта, которую уже никогда не преодолеть.
Еще недавно чужой историей и чужой жизнью для нас было все, что случилось до Октября 1917 года. А Русь Советская была вокруг нас и в нас. Революции, репрессии, война, "комиссары в пыльных шлемах" и "звезд ночной полет" — это была наша жизнь, поэтому и задевало нас до крови как жизнь.
Теперь это не наша история и не наша жизнь. XX век в России кончился вчера, но XXI - так и не наступил. Из могильных плит и памятников не построишь дворцов, которые бы мирно обходили жители хижин.
Пришли новые революционеры, которые смешны именно своей революционностью и старческой инфантильностью - желанием воплотить в жизнь антибюрократические мечтания своей комсомольской юности. Шестидесятилетние революционеры также нелепы как девятилетние женщины. Шестидесятые годы — это трагедия идеалистов, девяностые - трагедия страны, к власти в которой пришли идеалисты.
Снова Свобода, Демократия, Право, Рынок пишутся с большой буквы и выкрикиваются на площадях. Но именно сейчас все это только поманив нас призрачной тенью - надолго уходит из нашей жизни.
Вокруг торжествует маскарад революции: дореволюционные одежды и лозунги; социал-демократы образца начала XX века; идеи, которые хороши только тем, что их никто и никогда не пытался воплотить в жизнь; разговоры о достойной жизни при скатывании ее в первобытное состояние. Политики, не понимающие ничего в экономике, занимаются экономическими экспериментами на 1/6 части Земли, теоретики-экономисты превращают политику в доходную статью своих расходов.
Борясь с большевизмом, наши буржуазные революционеры стали бол ь ш е в и к а м и в к в а д р а т е. По крайней мере, ни одному из большевиков не приходила в голову безумная идея составить по дням план перехода к социализму, что умудрились сделать наши вечно "юные" экономисты в программе "500 дней".
Пока наша революция рождает только одних чудовищ, а когда эволюция сменит их существами разумными - до этого времени слишком много утечет и крови и человеческих жизней впустую, чтобы понять, что для достойной жизни не надо уничтожать жизнь существующую, хотя, конечно, понятно и искреннее стремление разрушить все до основания, и стать всем.
Под грохот салютов и громкие крики о "победе", сопровождаемые раздачей "крестов", родилась новая идеология, которая лучше только одним - что она "новая". Главное, что она унаследовала от прежней идеологии — это замечательный принцип "диалектического" несовпадения провозглашаемых принципов и реальных действий. Как "плакали" господа последние пять лет по жертвам большевистского террора, как высоко несли они "книжечку" Достоевского, которая стоит для них целых томов, как взахлеб клялись, что ни одна идея не стоит того, чтобы за нее пролить хотя бы одну слезинку маленького ребеночка. Но все общечеловеческое забывается, если под угрозу ставится личная власть и личное благополучие.
Как легко и непринужденно господа обвиняли большевиков, также просто в первые ряды безоружных защитников Белого дома они выставили женщин: если режим будет стрелять по женщинам - то тем хуже для этого "преступного" режима. Личная власть — это не идея всеобщего счастья человечества и для ее сохранения можно, а иногда и желательно лить не только слезы детей, и чем больше, тем лучше.
Самозабвенная игра "демократического правительства" в переворот закончилась "победой", с которой оно пока не очень представляет, что надо делать. Поэтому в полдень победы правительство вынуждено лихорадочно рисовать тени прошлого, доводя обывателя до истерики. Но я больше люблю сумерки - время, когда в обществе начинают думать.
"Штурманы будущей бури" рушат памятники один за другим и только ленивый не бросил еще камень в сооружение эпохи "тоталитаризма". Но придёт время и что соберете вы кроме обломков памятников и камней, которыми в них бросали? И из них, конечно, можно построить фундамент дворца, но только стены его придется возводить из костей соотечественников и это будут не самые прочные стены для достойной жизни.
"Мертвые срама не имут", похоже, что и живые не очень знают, что это за чувство...
* * *
Все стремительней и стремительней отодвигается от нас то, что называлось Союзом Советских Социалистических Республик, социализмом.
Они уходят...
Будто огромный белый океанский корабль уходит из порта. Он уходит все дальше, пока не сольется с горизонтом. Только дым и низкий протяжный гудок говорят, что это был не мираж.
Так уходит от нас и социалистическое Отечество. Еще слышны его звуки, но неумолимо жизнь превращает его в историю, а история - в чужое.
Прощай, "белый пароход"...
двойной клик - редактировать изображение
-
Людмила
18 августа 2021 в 13:22Федорова
В данной статье уважаемый автор Алексей Ананченко справедливо отмечает, что
"Под грохот салютов и громкие крики о "победе", сопровождаемые раздачей "крестов", родилась новая идеология, которая ЛУЧШЕ ТОЛЬКО ОДНИМ - ЧТО ОНА "НОВАЯ"... все общечеловеческое забывается, если под угрозу ставится личная власть и личное благополучие..."
Но в то же время в ней отразились глубоко пессимистичные настроения и самого автора, и многих российских сограждан, уставших ожидать лучших перемен:
"Все стремительней и стремительней отодвигается от нас то, что называлось Союзом Советских Социалистических Республик, социализмом...
Так уходит от нас и социалистическое Отечество. Еще слышны его звуки, но неумолимо жизнь превращает его в историю, а история - в чужое..."
Однако более оптимистичный взгляд высказал в своей новой книге Postcapitalism экономист Пол Мейсон:
"...капитализму положат конец не насильственные методы, а нечто более динамичное, которое уже существует, пусть и незримо, в старой системе и которое пробьется наружу и перестроит экономику вокруг новых ценностей и моделей поведения. Я называю это посткапитализмом.
Замену капитализма посткапитализмом — как было и с феодализмом 500 лет назад, — ускорят внешние шоки. Как и в прошлый раз, новая экономика сложится под влиянием нового типа человеческого существа. И это уже началось".
-
Алексей
19 августа 2021 в 20:16Ананченко
Спасибо за отклик, уважаемая Людмила!
Удивил меня, правда, Ваш отклик, поскольку он мало соотносится с целью и содержанием моего эссе. Но, с другой стороны, это еще одно свидетельство того, что люди видят часто не саму реальность, а свой взгляд на нее. Сразу скажу, что это не всегда так и не всегда должно быть так. Но бывает и так, и это не осуждение такого взгляда.
Представим жителей индейского племени в джунглях Амазонки. Племя существует сегодня, но живет совсем не в современности, а в первобытном обществе. Когда ночами они видят двигающиеся по нему огоньки самолетов и спутников, они видят совсем другой мир за этими «огоньками». Но так бывает не только при встрече с технологиями разных эпох. Люди современности также часто не очень понимают назначение предметов («огоньков») прошлого, поэтому археологи все непонятное из прошлого записывают в предметы культа.
У меня в моей статье не было пессимизма. Речь шла вообще о другом. Это попытка дискурса через понятные и еще горячие образы культуры того времени 1991 года, при отключенном рациональном уровне общественного сознания, с людьми о происходящем вокруг нас.
Вы, Людмила, привели цитату из произведения британского экономиста как пример оптимистической оценки происходящего. Но в чем там оптимизм? И опять это о другом. Я писал о конкретной ситуации конкретной страны и конкретно-исторической эпохи, об исчезновении мировой сверхдержавы СССР и её мировоззрения.
Ваша, Людмила, цитата:
«Однако более оптимистичный взгляд высказал в своей новой книге Postcapitalism экономист Пол Мейсон:
"...капитализму положат конец не насильственные методы, а нечто более динамичное, которое уже существует, пусть и незримо, в старой системе и которое пробьется наружу и перестроит экономику вокруг новых ценностей и моделей поведения. Я называю это посткапитализмом.
Замену капитализма посткапитализмом — как было и с феодализмом 500 лет назад, — ускорят внешние шоки. Как и в прошлый раз, новая экономика сложится под влиянием нового типа человеческого существа. И это уже началось".»
О чем пишет здесь Пол Мейсон? О том, что после капитализма будет другое общество и можно назвать его пост-капитализмом. И что? Здесь нет ничего нового лет уже 150. Маркс и Энгельс пост-капитализм называли коммунизмом, можно его еще по-всякому назвать. Проблема в чем? Её просто нет. И оптимизма тоже в этом нет. Общество после капитализма будет, но каким оно будет – есть варианты.
Есть и еще одна интересная проблема, о которой не говорит «современный экономист» - это проблема содержания пост-капиталистического развития. Такое развитие может быть как прогрессивным, так и регрессивным. И сама по себе констатация и понимание этого не дают повода и оснований для оптимизма.
Но в этом тоже нет ничего особенного, кроме того, что движение в сторону оптимизма и прогресса возможно только после усвоения всего предшествующего культурного и гуманистического опыта человечества. Но это уже совсем другая история и не тема моего эссе.
-
Виктор
18 августа 2021 в 17:21Хохлачев
Этим словам почти 2 000 лет: "А что до заговора, который они составили против меня - на погибель своему заблуждению и безумию - то я не боролся против них, как они задумали. Но я нисколько не пострадал. Они - эти (архонты) - подвергли меня мучениям, и я умер, (но) не на самом деле, а (только) по видимости, так как они подвергли меня оскорблениям, но каждое из них исходило от меня (самого). Я сбросил с себя позор и не оробел перед тем, что они сделали мне, (полагая, что) я буду рабом страха. Как они видели и думали, я принял мучение, чтобы они вовек не нашли слова оправдания для себя. Ведь смерть моя, которая по их мнению произошла, приключилась с ними в их заблуждении и ослеплении, так как они распяли своего человека на собственную погибель. Ведь их мысли не увидели
56. меня, так как они были глухи и слепы. Они же, совершив это, осудили себя. Они видели, что я был подвергнут мучениям, (но) это был другой. Это был их отец (земное отечество), который пил желчь и уксус, а не я" - Советский Человек..
-
Геннадий
18 августа 2021 в 23:42Сергеев
Некоторые уточнения.
"девяностые - трагедия страны, к власти в которой пришли идеалисты"
К власти пришли преступники политические (измена Родине) и экономические (особо крупный размер).
"Борясь с большевизмом, наши буржуазные революционеры стали большевиками в квадрате"
Это как можно Чубайса можно представить "коммунистом-большевиком в квадрате"?
Сразу вспоминается анекдот про квадратный трёхчлен.
-
Алексей
19 августа 2021 в 20:06Ананченко
«Это как можно Чубайса можно представить "коммунистом-большевиком в квадрате"?»
Большевик – это не синоним коммуниста. В данном случае речь идет о большевизме как политической и социальной практике сознательного изменения общества, что возможно в рамках различных идеологий. Поэтому Чубайс, конечно же, «большевик» в этом смысле, но к коммунизму он не имеет никакого отношения.
Почему так? – Потому что для этого надо долго и много рассказывать о сущности большевизма и советского общества. Но тема моего эссе 1991 года другая. Тогда эти вопросы были понятны.
-
Геннадий
19 августа 2021 в 20:54Сергеев
Большевик - это социал-демократ, сторонник Ленина, ленинской платформы, ленинских идей и принципов построения нового, небуржуазного общества.
Меньшевики переставали быть революционерами по достижении стадии буржуазной демократии.
Коммунисты - революционеры, декларирующие верность марксистским взглядам на революцию, включая мировую.
Ленин говорил: - Мы, конечно, коммунисты.
"Левые" коммунисты совместно с левыми эсерами участвовали в июльском заговоре против Ленина, который отказался пустить Россию на растопку мировой революции.
Это просто факты, ничего личного. Как сюда вписать "Чубайса" - ума не приложу.
-
Кирилл
19 августа 2021 в 01:50Пахомов
Не умерла она, а изменилась, Русь Советская.