"Майдан" (2014, Украина, Нидерланды, режиссёр — Сергей Лозница)
Год назад в Киеве произошло событие, вошедшее в мировую историю как Майдан. Еще во время так называемого мирного стояния на площади режиссёр Сергей Лозница, проживающий в Германии, решил снять документальное кино об украинских событиях. В Киев были отправлены операторы, цель которых была фиксировать происходящее на статичные камеры. Дистанция режиссера от своего героя — народа — это концепт. В фильме нет ни одного интервью, а картинка больше всего напоминает съёмку скрытой камерой — плохо выстроенные, лишённые логики и пространства кадры. К началу фильма Киев уже пережил протесты в течение трех недель и первые столкновения. Толпа на площади зигует "Героям слава" и дружно поет гимн Украины. В прицел операторского объектива попадают простые люди, хаотично перемещающиеся среди баррикад. Молодые ребята в балаклавах (как говорят обычно киевляне — "Правый сектор" — это просто такие пацаны, не нацисты") появятся перед камерой только в момент забрасывания беркутовцев камнями. Но это позже. А пока с трибун льётся мёд речей о разности братских народов, обращение к Путину с требованием уважать украинцев и их исторический выбор "не быть рабом". Просветленные лица людей, осознавших себя нацией. Именно здесь, в этот самый момент зарождается гражданский феномен — Майдан. Новая религия, борющаяся с ложью и несправедливостью инакомыслящего мира. Западенский священник Василь Рудейко приравнивает "Революцию Достоинства" к Таинству Крещения. Постепенно в тревожно-радостный подъём проснувшейся национальной гордости вторгается хаос насилия. Площадь заволакивает дым.
Любой религии нужны мученики. Прощанием с погибшими от выстрелов до сих пор неопознанных снайперов завершается "Майдан". За кадром остаётся многое. Истеричные слухи о трупах в Днепре с отрезанными головами, исходящие от киевлян. Рассказы работающих поварихами приезжих тётушек о "порошочках", которые им выдавали в качестве пищевой добавки к полевой кухне. Предчувствие гражданской войны. Эйфория победивших. Жажда мести.
Год назад украинский пятый канал транслировал происходящее в прямом эфире круглые сутки. Цензура только набирала обороты. Поэтому эфир пестрел репортажами о захвате ОВД, складов с оружием и прочей накипью революционной эпохи. Ничего этого у Лозницы нет. Фильм снят исключительно для иностранцев с целью показать Западу "онижедетей", безвинно сложивших свои жизни в справедливой борьбе. В этой якобы дистанционной политике — что вижу, о том и пою — существует своя идеологическая логика. Украинское же телевидение во всеобщем запале транслировало интеллигентных на вид женщин, с пеной у рта требовавших распять Януковича на Майдане, иначе им никогда больше не спать спокойно. Ток-шоу начинало лихорадить — даже нейтральное слово о "великой победе" вызывало шквал неконтролируемой злобы и возмущения. На глазах рождалось воспитание ненависти — глубокой и чёрной, как бездна. И ощущение собственной избранности. При этом происходящее вызывало очень мощное ощущение. Бурлящей, как разбушевавшаяся стихия, биомассы. Гигантской воронки, куда неумолимо затягивало страну. Народ же был абсолютно уверен, что победа приведёт их прямиком в Европу, где "босоножки за 4 евро" и прочие блага цивилизации, которыми по злому умыслу так и не смогла обеспечить его ближайший сосед — Россия.
И здесь, как нельзя к месту, вспоминается цитата из лимоновского "Дисциплинарного санатория": "People постоянно недовольны. Они обвиняют своего партнера-противника, администрацию во всех своих проблемах, в том, что часть их лишилась работы, в том, что упала их покупательская способность, в грубости органов охраны порядка… "Жить еще лучше, всегда лучше" — People твердо усвоили, что они должны жить хорошо, все лучше, очень-очень хорошо. Они чувствуют и ведут себя так, исходя из несомненного для них факта, что история человечества совершалась для того, чтобы устроить им — People — "хорошую", теплую, сытую жизнь. Они чувствуют себя конечным продуктом — целью истории человечества". Этот же конечный продукт в погоне за мнимым благом крайне быстро научился не замечать в своей стране фашизма, оправдывать массовые убийства.
Прямые репортажи с Майдана несопоставимы с фильмом Лозницы. Ни по эмоциональному воздействию, ни попросту технически. Рожденный в Беларуси, выросший на Украине и много снимавший в России про ужасы глубинки космополит Лозница, представляющий "Майдан" в Каннах, принципиально отказался давать интервью российским журналистам. Тем самым продемонстрировав свою позицию однозначно. Но, коль так, то совершенно невозможно понять, почему его фильм столь нарочито стерилен, а по большей части попросту неинтересен. Сложно понять и тот восторг, который вызвала лента у российских критиков, оправдать который может лишь политический мотив. Понятно, что Лозница — не Лени Рифеншталь, но это никак не оправдывает ту чудовищную халтуру, каким на деле оказывается "Майдан". Заинтересовать это зрелище может лишь тех, кто знает о происходящем только по социальным сетям. И упорно не замечает того, что случилось с Украиной потом.
