Анатолий БЕЛЯКОВ, Олег МАТВЕЙЧЕВ. Россия и Китай. Две твердыни: прошлое, настоящее, перспективы. — М.: Книжный мир, 2017. — 384 с.
Совсем недавно в сложной и комплексной формуле мировой политики была одна-единственная и определяющая всё постоянная величина под названием "Соединённые Штаты Америки", что, собственно, и позволяло говорить об "однополярном мире", Pax Americana, "вашингтонском обкоме" и "империи доллара".
Что бы ни происходило внутри "глобального лидера" — а происходило там многое и разное: от убийства Джона Кеннеди до "флоридской схватки" Джорджа Буша-младшего и Альберта Гора, следствием которой стали "теракты" 11 сентября 2001 года, — на мировой арене американские "элиты" выступали единым сплочённым блоком, демонстрируя завидное сплочение вокруг звёздно‑полосатого флага.
Казалось, что так будет всегда, хотя некоторые эксперты, проводя исторические параллели между Pax Romana и Pax Americana, предрекали современным США новый период гражданских войн (первая, 1861-1865 годов, в данной парадигме, видимо, аналогична плебейским сецессиям). Но президентские выборы 2016 года, сенсационная победа на них Дональда Трампа и "холодная гражданская война", развязанная против него проигравшими глобалистами-неоконсерваторами, которых новый хозяин Белого дома окрестил "глубинным государством" (Deep State), вместе с фактором гигантского госдолга превратили Соединённые Штаты сегодня не только в переменную, но и неопределённую величину, с множеством комплексных и мнимых компонентов, в том числе — конфликтных, включая союзников по НАТО.
Поэтому в упомянутой выше формуле мировой политики ведущей константой становятся две другие стороны "глобального треугольника XXI века", российско-китайский стратегический союз, некогда созданный Сталиным и разрушенный Хрущёвым.
Наверное, именно поэтому авторы рецензируемой книги внесли в её название словосочетание "две твердыни", одновременно задающее их работе несколько "толкиенистский" и, можно сказать, фэнтезийный характер, несмотря на обилие использованного в ней фактического материала. К числу таких "фэнтези" можно отнести, например, рассуждения относительно общей "ведической" основы китайской и русской цивилизаций, или "китаизацию" причин глобальной европейской экспансии XV-XIX веков, якобы порождённой заимствованием "четырёх великих изобретений" Поднебесной: компаса, пороха, бумаги и книгопечатания…
Впрочем, эти и некоторые другие "флюктуации" не отменяют и не заслоняют собой главного пафоса этой лёгкой для чтения и восприятия книги: "Какие бы формы ни принимал союз "Россия—Китай": от ШОС до Евразийского союза, — он не является конъюнктурным образованием. Напротив, он имеет под собой серьёзную культурно-историческую основу, а значит — и большое будущее".
Поэтому вполне обоснованной критике со стороны Анатолия Белякова и Олега Матвейчева подвергаются утверждения ряда зарубежных и отечественных (например, таких, как Александр Храмчихин, Виля Гельбрас и др.) экспертов, стоящих на позициях "новой жёлтой опасности" и предрекающих России уничтожение экономики наплывом китайских товаров, неминуемое поражение в грядущем военном конфликте с "красным драконом", потерю Дальнего Востока и Сибири, а также постепенное "растворение" России в "ползучей экспансии" полуторамиллиардного населения "красного дракона". Сторонники этой антикитайской (да и антироссийской) позиции как будто забывают, что пекинское руководство ещё в 2009 году публично отвергло предложенный администрацией Барака Обамы формат G2 ("Большой двойки"), носивший явно антироссийскую направленность и вытекавший из планов Збигнева Бжезинского о разделе восточной части РФ между США и КНР.
Разумеется, ни сегодня, ни в обозримой перспективе отношения между Москвой и Пекином не будут абсолютной и безоговорочной идиллией, как во времена Сталина и Мао Цзэдуна: слишком разные исторические пути прошли наши страны за последние 60 лет. Не говоря уже о том, что "социализм с китайской спецификой" и отечественная олигархически-компрадорская экономика задают слишком разные векторы социально-политического развития.
Тем не менее, сохранение и развитие российско-китайского стратегического союза в условиях нынешней геостратегической нестабильности будут оставаться не только приоритетными направлениями внешней политики двух крупнейших держав Евразии, но и гарантией мирного выхода из глобального системного кризиса.
