Григорий Семенович Малец (1867-1935) — человек-легенда: закончил Венский университет, ученый, агроном, журналист, общественный и политический деятель, сформировал отряд добровольцев-карпатороссов в составе Добровольческой Армии, участвовал в боях против большевиков на юге России, в 1920 г. присвоен чин капитана, участник трагического Ледяного Похода. После войны вернулся во Львов, занялся журналистикой, печатал статьи по сельскому хозяйству, книжечки с этими статьями выпускало Общество им. М.Качковского. Написал прекрасное языковое исследование «Потуги разъединения и ослабления русского народа». Был Председателем Русской Сельской Организации, являлся членом всех культурных и экономических русских обществ в Галичине. Исходил весь галицкий край вдоль и поперек, знакомился с ведением хозяйств в селах, делился с крестьянами сведениями о новейших достижениях в агрономии, изобретал различные инструменты и приспособления для облегчения труда земледельца. Завещал свои сбережения в сумме 3 тыс. зл. (прибл. $1,700) Фонду помощи бедной русской молодежи.
Позвольте представить Вам, уважаемые читатели, некоторые труды Григория Мальца и краткие о нем воспоминания.
*
ПОТУГИ РАЗЪЕДИНЕНИЯ И ОСЛАБЛЕНИЯ РУССКОГО НАРОДА
Русский народ, несмотря на свои племенные различия, всегда был и признавал себя как единую нацию (народность), как одно целое. Хотя с самого начала своей истории разные его племена различно назывались по месту своего проживания, как, например, кривичи, дулебы, поляне, северяне и другие, то все же все они считали себя русскими и при необходимости выступали против других народов как один русский народ.
Русская державность зародилась на Днепре и у Карпат, а позднее перешла на север в Суздаль и Москву. Ученые малороссы в Киевской, Галицкой и Угорской Руси ходили на север к своим братьям великороссам и ширили там науку и просвещение, а позднее, когда южная Русь была разорена врагами и подпала в неволю, то московская (северная) Русь подавала ей помощь.
И так оно веками водилось на всей русской земле, никто не знал никакой разницы, все считали себя русскими, все были одной православной веры и принимали один книжный язык, на каком и в школах учились.
Такое национальное единство давало русскому народу великую силу, которая выводила его из наитяжелейших ситуаций, которая освободила его из вражеской неволи и давала ему возможность создать одну из наибольших держав на свете, образовать прекрасный, пребогатый книжный язык и создать богатую и высокостоящую русскую письменность (литературу).
В образовании русского литературного (книжного) языка, в создании всей русской культуры принимали участие все русские племена: малоруссы, великоруссы и белоруссы. Что до книжного языка, то можно сказать, что малороссы положили для него основу, а великороссы дали ему свой выговор. И потому неверно и смешно, если там кто-то говорит, что тот язык не есть наш (малоруссов), что то московский или российский язык. Нет, то неверно! Он есть общерусский литературный язык, как московский, как киевский и львовский…
Так и водилось у нас до последнего столетия, все русские племена от Карпат до Урала и дальше считали себя одной родиной, одним народом, а русский литературный язык считали своим общим книжным, школьным, научным языком…
При разделе Польши Россия пришла в непосредственное соседство с Германией и Австрией, а обширные богатейшие русские земли привлекли к себе внимание немцев, которым становилось у себя тесно.
Германия и Австрия понимали, что им придется вести тяжелую борьбу — войну с русским народом. Вся хитрость состояла в том, чтобы указав на кое-какие различия между малорусским и великорусским племенами, внушить малоруссам, что они отдельный народ от великоруссов. С этой целью нужно было сменить и название того нового народа: выкинуть и затереть его природное историческое название: рус, русин, Русь…
Легко и скоро удалось заменить фонетикою этимологический способ писания, указывавший на единство языка. Несмотря на сильный протест галицко-русского населения, австрийское правительство приказало (с 1892 г.) ввести фонетику во всех школах. Тем способом имелось в виду показать, что галицкий язык не есть русский. Тем способом австрийцы желали затереть постепенно у галичан сознание их родства с остальным русским народом и легче привить им стремление к сепаратизму и самостоятельности.
Фонетика галицких школ затрудняет читание книжек на русском литературном языке, она закрывает доступ к богатой русской литературе и науке, созданных общими силами всех русских племен…
В начале российской революции министр просвещения российского правительства Мануйлов (из армян) приказал также и в русском книжном языке ввести фонетику, выкинувши совсем букву «ять». Советское правительство пошло еще дальше в тех заменах.
Профессор Г. Вернадский пишет («Русская Мысль», 1923, кн. VI–VIII): «Старая орфография есть принцип единства русской письменной (и печатной) культуры. В этом ее большое значение, и хотя бы ради этого ее нужно отстаивать. Старая орфография приспособлена была языковою практикою различных наречий и диалектов русского языка. Новая орфография резко нарушает равновесие. Она приспособлена лишь к великорусским говорам, но и далеко не ко всем. Поэтому новое правописание не может быть собственно названо русским правописанием, а лишь отчасти великорусским." А дальше говорит он, что тут «за невинными переменами букв скрываются большие опасности», и все это наводит на мысль «о чьём-то тайном замысле против единства русской культуры».
Львов, 1924 г. (В сокращении)
двойной клик - редактировать изображение
[CКАЧАТЬ КНИГУ: Г.С.МАЛЕЦ. ПОТУГИ РАЗЪЕДИНЕНИЯ И ОСЛАБЛЕНИЯ РУССКОГО НАРОДА]
*
В ЧЕМ ИСКАТЬ ВЫХОД?
(Из речи Г. С. Мальца на съезде РНО в Сяноке)
Нам со стороны наших западных соседей, поляков, угрожает полная денационализация, надвигающаяся неуклонно на русские национальные земли от ряда лет. Теперь же в особенности. Русские школы в Галичине не существуют, они безцеремонно запрещены, причем запрещены не только правительственные. У нас ведь, кроме того, имеется красноречивое доказательство запрета организации даже частной русской школы, т. е. того рода школы, свободное существование которой предусмотрено не только польской конституцией, но и международными обязательствами Польши. Да и существующие так называемые «украинские» школы постепенно полонизируются.
Русские люди не принимаются на государственную службу или же переводятся в западные, чисто польские районы, «на мазуры», только потому, что они не поляки и не римо-католики. И в результате такое положение уже приводит к тому, что, к сожалению, многие из наших людей, менее устойчивые и слабохарактерные, ради куска хлеба, ради того, чтобы спасти себя и свои семьи перед нуждой и голодом, чтобы получить службу или заработок, принуждены переходить в римо-католичество. Точно так же дело обстоит с нашими рабочими и городской прислугой, каких ежегодно сотнями тысяч дают наши материально обнищавшие села, и которые-то в первую очередь обречены на денационализацию.
Самую грозную, однако, опасность в этом отношении представляет колонизация наших земель мазурами и военными осадниками и недопускание русских крестьянских масс к приобретению земли в порядке общей пареляции.
Причем очевидно, что подобная мера по отношению к нашему крестьянству преследует две параллельные, взаимодополняющие цели, а это: усиление этнографически польского элемента на русских землях в то время, когда это крестьянство изнывает под тяжестью и без того крайней нищеты, когда полное отсутствие постоянных заработков и доступных кредитов, все больше и больше увеличивающиеся налоги, дороговизна фабричных изделий, потребляемых селом, и в то же время дешевизна продуктов сельского хозяйства и т. п. — не дают нашему крестьянину возможности улучшать свое хозяйство и надлежаще использовать и тот бедный кусок земли, который ему остался еще сегодня.
Но как ни тяжело и грозно это положение и как ни мрачным кажется оно сейчас, то все же выход из него, хотя и неполный, существует. И его мы должны найти сами и себя же в своем собственном гражданском сознании.
Спасти наше физическое существование в минуты сегодняшнего лихолетья может, во-первых, ясное сознание всеми нами этой грозной опасности, а затем повсеместная и планомерная организация наших сил для неусыпной работы и борьбы на всех поприщах народной жизни.
Просвещение и кооперация при дружной, очевидно, работе всех наших партийных групп и оттенков могут быть тем защитительным валом, о который разбивались бы все яростные приступы чужого похода на наши земли.
Газета «Русский Голос», № 124, 1925 г., Львов
*
КАРПАТОРОССЫ В КОРНИЛОВСКОМ ПОХОДЕ И ДОБРОВОЛЬЧЕСКОЙ АРМИИ
В 1917 г. стряслось над русской землей ужасное бедствие. В кульминационной точке войны с Германией и Австрией, не исключая Турции, внутри русского государства вспыхнула революция, вонзившая нож в спину русской армии, которая вследствие того принуждена была оставить добытые жертвами крови Карпаты. С отступающей армией потянулись на восток длинные вереницы подвод и ряды пеших русских галичан. Они, как и в 1915 г., уходили с русскими, чтобы спасти свою жизнь, ибо у немцев и мадьяр для них не было пощады.
Революция расшатала устои величия и славу русской империи. Строительство новой, единой Руси начала Добровольческая Армия во главе с известными патриотами: генералами Корниловым, Марковым и Деникиным.
Веря тогда в возможность победы над большевиками, Совет Прикарпатской Руси в Ростове н/Д счел необходимым иметь в рядах Добровольческой Армии свой собственный отряд.
Формирование Карпаторусского Добровольческого Отряда принял на себя добровольно Григорий Семенович Малец совместно с Л. Ю. Алексевичем, оба товарищи Председателя «Русского Народного Совета Прикарпатской Руси»…
Января 21-го дня 1918 г. организаторами выпущено было воззвание к землякам с призывом записываться в карпаторусский отряд. Одновременно наскоро было созвано собрание студентов в помещении о-ва «Червоная Русь». Малец объяснил цель отряда, его значение в случае освобождения России от большевиков и первый записался в добровольцы…
Февраля 9-го дня Корниловская армия была принуждена оставить гор. Ростов н/Д. Этот злосчастный день — один из печальнейших в истории Добровольцев. Вся лучшая, сознательная Русь, вытесненная из главных городов России, как Москва, Киев, Петроград, и нашедшая свое прибежище при Корнилове, очутилась за стенами Новочеркасска и Ростова в степи, среди снегов, холодных ветров и морозов. Части, ведённые Корниловым, отступили с боем в ночной темноте. Добровольцы-галичане до последнего момента охраняли мост на Дону и защищали от большевиков обход отряда по льду, после чего все ушли с Корниловым.
Одолев 18ти-верстное расстояние в снегах по колени, Корнилов с отрядом вошел в Ольгинскую — станицу Донских казаков. Три дня понадобились для того, чтобы отдохнуть, собрать лазареты, привести в порядок истерзавшиеся в боях части.
На другой день, когда немного высушились обмотки, сапоги и одежда, Г. С. Малец собрал всех галичан за станицей у мельницы и предложил избрать комитет, долженствующий ведать делами Отряда, чтобы иметь ответственных лиц за тех, что пошли в поход. Сейчас же было постановлено отправить несколько человек для вербовки карпатороссов, проживающих в станицах и городах…
Добровольцы Карпаторусского Отряда шли к генералу Корнилову, Деникину, Врангелю и отдавали свою жизнь не по личным соображениям, а во имя той идеи, которая столько проповедывалась и лелеялась среди галицко-русского народа и за которую столько лучших сынов нашей теснейшей Родины томилось и страдало по тюрьмам и Талергофам. Ведь лучше было бы сидеть им в городе, чем погибать от ран, делать походы, переправы, дозоры, строить ночами мосты и дороги, выносить холод, дождь, грязь, воду, мороз, снег, невыспанные ночи, насекомые и все тяжести войны…
Здесь я должен сказать, что не бои сломили армию Деникина. Весьма много было причин ее гибели, но главнейшая, по-моему, следующая: ген. Деникин шел на Москву слишком рано, ибо в русских умах был еще хаос, неясность, сбивчивость. Русское общество в тылу не представляло из себя ничего отрадного. Большевизм не отжил, он был в самом разгаре. Общество интеллигентов тормозило дело освобождения.
В тылу разжигались страсти всякого рода партиями, вследствие чего падение было неизбежно. В тылу не было на что-либо опереться. Русская интеллигенция упивалась утопиями, которые она лелеяла целое столетие в своей душе. Ей было стыдно и невозможно отказаться от них. Армия восстанавливала Россию, а тыл разрушал ее без пощады и зазрения совести…
Оправившийся после тяжелой болезни Григорий Семенович Малец созвал на совещание Комитет. Решено оставаться при Врангеле. Малец, Бачинский и Гнатик отправились к нему с докладом в Севастополь. Нужно с ударением подчеркнуть, что ген. Врангель не разбирался в карпаторусских делах, как его предшественник. Он смотрел на карпатороссов сквозь очки всего русского общества, не имеющего точного понятия, что такое есть Прикарпатская Русь. Он знал, что у Карпат живут какие-то славяне, но кто они, это был для Врангеля темный лес. В штабе все-таки были люди, которые знали Карпатскую Русь. Врангель обещал поддержку. Галичане были переведены в Сводно-стрелковый полк и образовали 2-ой Карпаторусский отдельный батальон…
На знамени Отряда было написано: Освобождение Родины и единство русского народа. Он боролся за величие русского народа, за тысячелетнюю его историю, веру и культуру. Каждый доброволец-галичанин старался не запятнать грязью своего имени, каждый был предан чести, долгу, был в самом деле рыцарем в боях, а в тылу защитником русского имени, достоинства и порядка. Каждый нес от Кавказа по Днепр рассказ о своей несчастной Родине. Поэтому нравственной обязанностью каждого русского галичанина должна быть память о погибших на полях сражений…
Василий ВАВРИК, воин Карпаторусского Отряда, капитан. Львов, 1923 г. (в сокращении)
двойной клик - редактировать изображение
[СКАЧАТЬ КНИГУ В.Р.ВАВРИКA КАРПАТОРОССЫ В КОРНИЛОВСКОМ ПОХОДЕ И ДОБРОВОЛЬЧЕСКОЙ АРМИИ]
*
