«При чём здесь Сталин? Время было такое. Виноваты подлецы, писавшие доносы». До сих пор помню эти слова, сказанные мне, девятикласснику средней школы, Александром Ковинькой, украинским писателем и юмористом, отсидевшим 15 лет в сталинских лагерях. Он попал туда по доносу своего самого близкого друга, завидовавшего его популярности и таланту. Он отбывал заключение в 5 разных лагерях среди так называемых «политических». Тех, кто попал туда немотивированно, в основном по ложным оговорам и доносам, по словам писателя, были единицы, может быть, один из 20. Преобладали же предатели, ярые враги советской власти: немецкие прислужники, включая полицаев, националисты разных мастей, особенно бандеровцы, участники различных подпольных партий и групп. Встречались и троцкисты, эсеры, кадеты и монархисты с дореволюционным стажем. Все они не скрывали, что участвовали в подготовке заговоров и расправ со сторонниками сталинского режима.
Я задал свой вопрос о «злодеяниях» Сталина, которые вовсю расписывала тогда хрущёвская пропаганда, не случайно, а как внук репрессированного «врага народа» Мой дел по материнской линии Дудов Андриан Григорьевич, коммунист, работавший фельдшером в саратовской глубинке, был исключён из партии и расстрелян в 1937 году по лживому обвинению в поджоге коровника, в результате чего погиб весь скот, собранный из нескольких соседних сел. Однако моя мать, Надежда Андриановна, немало настрадавшаяся как дочь расстрелянного «врага народа», до конца своих дней с огромным уважением относилась к Сталину. Ветеран войны, едва выжившая после ранений в ходе Сталинградской битвы, она считала, что в гибели её отца виноваты скрытые враги советской власти, те, с кем боролся всю жизнь сам вождь. Всех их выявить Сталин не успел, а после его смерти они заняли высокие посты и в отличие от него стали заботиться о себе, а не о народе.
В справедливости этой оценки я убедился только через многие годы, изучив десятки книг и научных исследований, ознакомившись с массой архивных документов, побеседовав с участниками и очевидцами событий того времени, включая ушедших на пенсию сталинских наркомов и тех, кого принято называть «узниками ГУЛАГА».
Так называемые репрессии затронули от полутора до двух процентов населения. Остальных 98% они не касались, а многие даже не знали о них, в чём я убеждался постоянно, беседуя с простыми людьми того поколения. Да репрессии и не могли быть массовыми, поскольку осуществлялись в интересах самих масс против тех, кто мешал строительству социалистического общества, обеспечивающего справедливую жизнь для подавляющего большинства
В так называемой основной «политической» 58-й статье тогдашнего Уголовного Кодекса было 18 подпунктов, по которым привлекался широкий круг преступников - от шпионов, диверсантов, террористов, немецких пособников, националистов и сепаратистов до крупных мошенников, бандитов, насильников, убийц, фальшивомонетчиков и другого чисто уголовного элемента. Именно этот контингент и преобладал в общей массе репрессированных на протяжении 30 лет сталинского периода, отдельные, единичные годы довоенного и послевоенного времени погоды здесь не делают. Тут уместней говорить не о репрессивно-карательном, а о защитном характере принимавшихся мер. Любое государство привлекает к уголовной ответственности тех, кто выступает за насильственное свержение существующей власти, государство преследует шпионов и диверсантов, террористов, сепаратистов, а также бандитов, коррупционеров, насильников и убийц. Социалистический Советский Союз не был исключением, только здесь подобные меры неизбежно приобретали политическую окраску в силу того, что уголовная преступность ассоциировалась с наследием и продолжавшимся сопротивлением сторонников свергнутого капиталистического строя, что в общем - то соответствовало действительности. Кстати, в США, в 1937-1938 гг. в пик так называемых сталинских репрессий, количество заключённых было примерно таким же, как в СССР, хотя там не было ни революций, ни гражданской войны, ни последовавшей за не ожесточённой классовой борьбы, что вызывало рост уголовной преступности. Социалистическое общество в силу своей природы сумело погасить такой рост, неизбежный в любой капиталистической стране.
В общей массе осуждённых по 58-й статье собственно политических было меньшинство. Условно их можно разделить на две группы: «идейных» антисоветчиков- троцкистов, эсеров, монархистов, эсеров, участников подпольных организаций и групп, а также - «перерожденцев» - партийных, советских, чекистских работников, не выполнявших по разным причинам своих обязанности, не говоря уже о тех, кто сознательно вредил порученному делу. Особенно много было причастных к беззакониям и злоупотреблениям всякого рода, включая использование служебного положения в личных, как правило своекорыстных, целях. Из органов НКВД, например, за фабрикацию «дутых» дел и расправ с невинными людьми было вычищено и привлечено к суровой ответственности, вплоть до расстрелов, несколько десятков тысяч человек. Пострадало в основном тогдашнее обюрократившееся, «закомиссарившееся» и проворовавшееся «начальство», а также зарвавшиеся «силовики». Увы, без перегибов и перехлестов здесь не обошлось. Пострадали и честные люди, среди них писатель Ковинька и мой родной дед. Учитывая масштабы страны и раздутые подчас опасения реального вреда, который причиняли советской власти её враги, таких были многие тысячи. Но не стоит игнорировать тогдашнюю обстановку и общую картину происходившего в стране. Тех же доносов, которые поступали в органы НКВД, было около 4 миллионов. Власть просто обязана была принимать по ним меры. Против единственного в мире социалистического государства весь капиталистический мир вёл необъявленную войну, включая засылку на советскую территорию агентуры, поддержку подпольных антисоветских организаций и групп, готовых в любой момент выступить против тогдашнего режима. Так называемые «расстрельные списки» как раз и включали в себя высланных кулаков, отбывших наказание белогвардейцев, разного рода обслугу свергнутого царского режима, то есть лютых врагов советской власти, готовых в любой момент всадить ей нож в спину. Что и произошло, например, в Прибалтике, где недобитые «враги народа» стреляли в спину отступавшим красноармейцам в 1941 году, а через несколько лет расправились с многими тысячами партийных и советских работников, да и просто теми, кто симпатизировал советской власти. Разбираться с жалобами и обращениями было необходимо, хотя ошибки и просчёты здесь были неизбежны. Тем более что как среди их писавших, так и разбиравших и принимавших по ним меры были непорядочные, а то и подлые люди, преследовавшие чисто личные цели.
В целом, однако, репрессии не касались широких слоев населения. Их размах был умышленно преувеличен и до сих пор преувеличивается, причём не в разы, а в десятки и даже в сотни раз. Реальные данные по этой теме можно найти в Интернете, у серьёзных историков, например В. Земскова, Ю. Жукова, Е. Спицына, А Колпакиди и других. Но в Интернете широко гуляет и поддерживаемая западными спецслужбами и хорошо оплаченная ложь «антисталинистов» А.Солженицына, Р. Медведева, Р.Конквеста и им подобных, сюда же надо отнести активно поощряемую в нынешней России антисоветскую пропаганду. Всё это активно используется либеральными СМИ и популярными блогерами для одурачивания легковерной публики.
Особенно популярны рассказы о глупости предъявлявшихся репрессированным обвинений: сажали, мол, за порванный портрет вождя, анекдот, антисоветские выкрики по пьянке и т. п. Курьёзы, иногда с трагическими последствиями, действительно случались. Ни одна правоохранительная система в мире не гарантирована от безнадежных дураков, демонстрирующих своё служебное рвение. Но всё это были крайне редкие, буквально единичные случаи, в чём я убедился, работая в своё время в Агентстве печати новости. Получая задание от своего руководителя «раскрутить» такие эпизоды, каждый раз убеждался, что это, выражаясь современным языком, очередной фейк. Помню, один раз за политически «репрессированного» выдали обычного проворовавшегося хозяйственника, в другой раз- получившего длительный срок за участие в групповом изнасиловании и т. п.
Законность и обоснованность подавляющего большинства выносившихся тогда судами приговоров невольно подтвердил сам Хрущёв, главный инициатор кампании по разоблачению репрессий. Он рвался в то время к единоличной власти, и ему надо было опорочить «сталинистов», своих противников, которые куда как более подходили для высокого поста. Хотя сам Хрущёв больше других, демонстрируя «классовую бдительность», усердствовал в репрессиях и был повинен в гибели честных людей. Хрущев дал указание созданной в 1954 году Комиссия по реабилитации во главе со своим ставленником Генпрокурором Руденко, оправдать как можно больше осуждённых, чтобы наглядно продемонстрировать сталинские злодеяния и беззакония. Результат повторного пересмотра был шокирующим. На Украине после тщательной проверки невинно осуждённых оказалось 0,91 %, в России всего 3,7%, примерно такая картина - по другим республикам. Иными словами, судили и давали сроки, за редкими исключениями, строго по закону. Даже просуществовавшие совсем немного пресловутые «тройки», созданные для ускорения рассмотрения огромного массива накопившихся дел, соблюдали законность, тем более, что в эти «тройки» входили лица, связанные либо с судебной, либо с законодательной властью Об этом, естественно, помалкивали. Сам же Хрущёв сделал из этого свои выводы, приступив к замене воспитанных в сталинское время честных людей, работавших в прокуратуре и следственных органах, на послушных и угодливых приспособленцев, готовых выполнить любое распоряжение партийного начальства. В результате через несколько лет «политических» стали оправдывать «чохом», по указанию высокого руководства без проверки их дел, В сталинское время число оправдательных приговоров, выносившихся тогда судами, в 7 раз превышало нынешнее, что говорит о том, что они были куда более справедливыми и независимыми, чем сегодняшние, российские, превратившиеся в простой придаток властных структур. Эту цифру привёл, кстати, кумир современных российских либералов М. Ходорковский, когда, отбывая уголовный срок, он ознакомился с серьёзными материалами на эту тему. Но почему-то либеральные «гуманисты» и «человеколюбы» из различных «мемориальных» фондов не причисляют его к оправдателям «кровавого сталинизма».
Распространяя и поощряя явную антисталинскую ложь, Хрущёв скрывал истинные причины осуждения и расстрела видных политических деятелей, включая бывших соратников Сталина. Архивные документы, касающиеся этих причин, по-прежнему засекречены, хотя с той поры прошло более 80 лет. На вопрос автора этих строк, почему их не рассекречивают, Михаил Полторанин, бывший соратник Ельцина и бывший вице-премьер российского правительства, сумевший в силу своего служебного положения ознакомиться с этими документами, ответил кратко: «Если их рассекретить, Сталину надо восстановить памятники».
С хрущёвских времён скрывают также и то, что именно сталинское руководство, введённое в заблуждение Ежовым и его ставленниками, самым строгим образом наказывало тех, кто под предлогом борьбы с «врагами народа» расправлялся с честными людьми. Сталин уже через полгода после назначения Ежова главой НКВД стал выражать беспокойство бесконтрольностью действий его подчиненных. Февральско-мартовский Пленум Центрального Комитета партии 1938 года принял конкретные решения по прекращению допускавшегося беззакония. Оба наркома - Ягода и Ежов, потакавшие произволу своих подчиненных, были за это расстреляны. Так же, как и те, кто фабриковал ложные дела против честных людей. А пришедший к руководству НКВД Берия приступил к реабилитации и освобождению тех из них, кто получил тюремные сроки.
В целом так называемые репрессии заметно укрепили страну, что просто необходимо было сделать в преддверии надвигавшихся тяжелейших испытаний, готовившейся агрессии фашистской Германии. Они обезопасили советское государство от потенциальных изменников и предателей, от «пятой колонны», которая ударили бы ему в спину, как это было при нападении немецкой армии на западноевропейские страны. Смещение проворовавшихся, «закомиссарившихся», бездарных и безответственных руководителей наглядно показало, что никакие высокие посты, никакие прошлые заслуги, приятельские и служебные связи не спасут от неминуемого наказания за невыполнение обещанного и провала порученного дела. В сферу руководства потянулись действительно компетентные, инициативные, энергичные люди, способные в короткие сроки добиться положительных результатов. В разгар так называемых «репрессий» на министерские должности пришли талантливые тридцатилетние руководители, сумевшие показать свои деловые качества на производстве и то же время преданные советской власти. Качество государственного управления достигло уровня, к которому даже сегодня не может приблизиться ни одна страна, включая и быстро развивающийся Китай. Ну а когда люди видели быстрое и уверенное развитие страны, сопровождавшееся очевидным улучшением их жизни, они с пониманием относились и к официальным, кстати, немалым льготам руководителей разного уровня, сознавая, что они предоставляются не зря. Всё это способствовало повышению авторитета тогдашнего руководства среди простых людей, достижению того самого «национального сплочения» к которому много лет безуспешно призывают российские руководители. А вот, начиная с Хрущёва, стала проявляться враждебность широких масс к руководству страны. Да и может ли быть иначе, когда в сферу управления в нынешней России устремились ничем не проявившие себя «блатники», способные обеспечить лишь «кормление» себя и своих кланов в условиях полной безответственности и отсутствия какого-либо реального спроса за проваленный участок работы.
Наиболее очевидные положительные сдвиги в ходе крупномасштабной чистки и обновления руководящих кадров произошли в армии. Было радикально укреплено высшее командное звено. Оттуда убрали готовивших буржуазный бонапартистский переворот карьеристов и германофилов во главе с Тухачевским, а затем и других причастных к заговорам и интригам маршалов и генералов, на которых нельзя было положиться. Трудно даже предположить, как развивалась бы ситуация, если бы в первоначальный, трагический для страны период войны в командном звене армии оказался не один предатель Власов, а целая группа других, причём на более высоких постах… Замена всех их верными советской власти и куда более способными военачальниками была своевременной и полностью оправданной, что убедительно показала победа над лучшей в мире немецкой армией. Накануне войны укрепили среднее и низшее армейское звено. Связанных с заговорщиками, уволенных и осуждённых офицеров, по разным оценкам, было от 7 до 8 тысяч человек- капля в море по сравнению с более чем 600 тысячным офицерским корпусом. При этом после повторной проверки часть их возвращена в строй, как это произошло с талантливыми военачальниками Рокоссовским и Горбатовым. Большинство же так называемых «репрессированных» военных было уволено по служебному несоответствию: недостаточному профессионализму, малограмотности, недисциплинированности, пьянству, моральному и бытовому разложению и т. п. В результате, что подтверждается документально, профессиональный и образовательный уровень офицерского корпуса заметно возрос.
И вот на что обращаешь внимание, когда знакомишься со списками якобы репрессированных военных: строевых армейских командиров среди них немного, преобладают комиссары, тогдашние политработники, офицеры тыловых и интендантских служб. Примерно такая же картина с репрессированными производственниками: директоров заводов и фабрик, конструкторов и инженеров там немного, преобладают хозяйственники торгово-снабженческой и распределительной сети. Громкие стенания раздаются по поводу по поводу несправедливости и жестокости массового раскулачивания в ходе коллективизации сельского хозяйства. Такие несправедливости и жестокости действительно были и носили отнюдь не единичный характер. Но к кулакам, наживавшимся на чужом труде, отношение основной массы крестьян всегда было враждебным, что отмечается даже в трудах дореволюционных историков и статистов. Не случайно раскулачивание (по данным работавшего в архивах В. Земскова) поддерживало не менее 85% тогдашнего крестьянства, то есть его подавляющее большинство. Сказывались, конечно, и зависть, и злоба, и месть и другие отнюдь не возвышенные чувства бедняцких и середняцких слоев крестьянства к его зажиточной прослойке. Но главным всё-таки было понимание, что с этими «мироедами», разрушавшими привычные общинные порядки, из постоянной бедности и нужды не выбраться. Большевистское руководство использовало эти настроения в своей политике, хорошо понимая, что кулаки будут всячески противиться коллективизации, опиравшейся на многовековые общинные традиции российского крестьянства, а без неё создать прочный тыл в стране и обеспечить её индустриальный подъём в преддверии тяжелейших испытаний было невозможно. Лично для Сталина, по его признанию, раскулачивание было самым тяжёлым моментом в его политической деятельности, даже тяжелей октября 1941 года, когда немцы подошли к Москве. Он понимал, что в ходе такого раскулачивания полностью обуздать разгулявшуюся стихию не удастся, и что в результате неизбежно пострадают невинные люди.
Произвол и беззакония, несмотря на все попытки сталинского руководства, полностью пресечь не удалось. Однако без «минусов» и издержек, весьма подчас болезненных, не обходилось и никогда не обойдется ни одно сколько-нибудь значимое политическое и социально-экономическое преобразование, что относится, естественно, не только к коллективизации и раскулачиванию. Главное, чтобы итоговый положительный эффект превышал отрицательный. В сталинский период его превосходство над негативом было подавляющим. Если взять по-настоящему широкий, общенациональный подход, народ ответил на кардинальное улучшение своей жизни увеличением численности в ранний советский период в полтора раза. И это несмотря на страшные потери от войн, разруху, так называемые репрессии, всевозможные трудности и лишения мобилизационного рывка. Люди чувствовали, что их детям гарантировано было благополучное завтра.
Невольно делаешь сравнение с современной Россией. По данным академика Б. Нигматуллина, потери населения от повышенной смертности и низкой рождаемости за последние 30 лет превысили людские потери страны в годы Великой Отечественной войны. Население России постоянно сокращается, и это устойчивая тенденция. О том, чего люди ожидают от будущего, каким доверием пользуется у них нынешняя власть, и говорить не приходится. Вот и пытаются мнимыми репрессиями сталинских лет прикрыть нынешнюю реальную деградацию и вымирание народа, граничащие даже не с репрессиями, а с настоящим геноцидом. Дескать, не отрицаем, что многое в стране плохо, но хоть не расстреливают и не сажают как при Сталине.
Можно сделать вывод, что массовых репрессий в стране не было, а была абсолютно необходимая чистка и обновление партийного и государственного аппарата, повысившие эффективность управления страной и оздоровившие социальную обстановку. И были такие же абсолютно необходимые меры по защите безопасности социалистического государства. Без этого советское государство просто не выдержало бы удара фашистской Германии. Без укрепившего страну и избавившего её от измены 1937 года, не было бы победного 1945.
Ведь засорение партийного и государственного аппаратов карьеристами, приспособленцами, да и просто предателями на самых высоких постах позднее, как показала история, и стало одной из главных причин развала советского государства.
