За несколько дней до созвона Трампа и Путина, который и жадными до шоу американцами, и перенявшими у американцев худшие практики кремлёвскими журналистами описывался как «исторический» и «судьбоносный», в западной прессе стали то там, то сям появляться странные и совершенно неуместные материалы. Отход ВСУ из Курской области был в целом ряде публикаций был назван именно что отходом, а не «отрицательным наступлением жидкой обороны», а кое-где даже – «бегством с бросанием техники». Так, к примеру, ситуацию описала BBC. Формулировки такого рода можно было встретить разве что осенью 2023, когда казалось, что на фоне приостановки американской помощи и разброда Залужно-Зеленско-Ермакского Горыныча солнце Украины склонилось к закату, но не сейчас, когда вся европейская пресса истекает энтузиазмом по поводу ожидаемого ей военного столкновения с Россией и до конца прошлой недели описывала курский разгром в лучших традициях эвфемизмов штабного пиара – все эти «плановые перегруппировки», «отходы на выгодные рубежи» и прочие «смены позиций». Тут вдруг выяснилось – причём самый заметный материал на русском по этому поводу написала не кто-нибудь, а аж «Медузиш Беобахтер»* - что воевать за Украину никто не хочет, военкомов-ТЦКшников боятся и ненавидят, мечтают свинтить подальше, да и вообще на фронте дела плохи. Подобная перемена сердца не объясняется тем, что кураторы европрессы вдруг стали переживать за украинцев – ха-ха – а больше напоминает попытку прогрева перед принятием Киевом невыгодных условий мира в скором времени, дабы не допустить ещё менее выгодных условий в нескором времени. Три года потребовалось выпускникам галицкой школы геополитики, чтоб дойти от громких требований триллионных репараций, возврата Тавриды, Донбасса, Крыма и бог знает чего ещё до проговариваемого полушёпотом смирения с потерей ушедших регионов. При этом по соседству с тихими признаниями потерь всегда идут громкие указания красных линий: не позволим, мол, диктовать нам размеры нашей страны, численность нашей армии и членство в разных блоках – если генсек НАТО Рютте говорит, что Украины в НАТО не будет, тем хуже для него, ведь у Украины стремление в Альянс прописано в конституции. Шизофреническое противоречие тихого и громкого связано с особенностями как информационного пространства Украины, так и с догмами секты украинства. Внешний рынок информации и внутренний там очень разграничены – отсюда и вера публики во все эти материалы уровня «Китай перешёл на сторону Украины и вторгся в Сибирь». Вместе с этим повальное стукачество и магическое мышление делают произнесение ересей – к примеру, телефонным мошенником, которого спрашивают, чей Крым и которому для успеха дела просто необходимо солгать и правдоподобно притвориться россиянином – делом опасным как физически, так и эзотерически. Намёки последних дней указывают на то, что даже нынешнее положение дел уже скоро может стать светлым прошлым, вызывающим ностальгические воспоминания: «Нью-Йорк Таймс» утверждает, что Киев всерьёз опасается того, что Трамп отдаст России Одессу. Совершенно не имеет значения, действительно ли опасаются такого в Киеве: важно, что о подобном пишет рупор нью-йоркских демократов и имеет это не только внутриамериканский разрез с невероятно свежими и крайне эффективными попытками выставить Трампа агентом Кремля. Нет, сведения о небывалых объёмах потерь завтра при несогласии на сделку сегодня, описания внезапно обнаруженных ужасов войны и унылый настрой без следа былой веры в скорую победу – всё это признаки вспыхнувшей на воре шапки. «Оно» боится. И подобно тому, как страх в нервном центре человека впрыскивает в кровь гормоны стресса, страх возможности достижения Москвой своих целей впрыскивает в глобальную прессу – а BBC и «Нью-Йорк Таймс» являются самыми хрестоматийными её примерами – гормон ужаса, изображающий картины настоящего, где Россия одерживает малые победы, и будущего, где Россия добивается победы большой.
Сам по себе разговор, на длительность которого то ли в два с половиной, то ли просто в два часа так истекали слюнями журналисты по обе стороны Берингова пролива, Украину затрагивал по касательной. Да, вроде бы договорились взять паузу на удары по объектам энергетики – договорённость эта ни на что не влияет, потому как укры её нарушили уже спустя пять часов, а погоды такие удары ни в какую сторону не делают (покуда наша армия всё так же воздерживается от атак на АЭС и ГЭС). Если составлять мнение по новостной мишуре, то можно сойти с ума: ВСУ, нанося удары по нам, обвиняют нас в нанесении ударов по ним, наше Минобороны сообщает про сбитые нами же наши дроны, которые уже вот-вот летели наносить удары по укроэнергетике, наши паникёры из патриотических кругов телеграм-публицистики ноют про жесты доброй воли и смакуют убранные от американского посольства буквы «ZOV», видя в них символ сдачи Кремлём всех завоеваний (хотя буквы помыли и уже вернули), журналисты крупных атлантических изданий сдержано одобряют контакт, беглые лидеры этнолиберальной среды вопреки словам большой западной прессы ворчат о полном провале переговоров, а какие-то ботаники из никем не читаемых профильных СМИ требуют показать им бумажку с описанными условиями прекращения ударов, хотя бумажки такой нет. Договорённость эта имеет скорее символический вес. «Перемирие без условий» было важным пунктом, который навязывался Москве по итогам встречи американцев и украинцев в Джидде, при этом на той же встрече договорились продолжить поставки Киеву оружия и разведданных, ехидно приговаривая, что мяч теперь на стороне Путина (про мяч, будто сотрудники ботофермы, повторили в своих заявлениях все большие европейские лидеры). Расчёт был понятен: согласится – давим, плюём на перемирие, обвиняем в нарушениях перемирия; откажется – поднимаем вой, что кровожадный агрессор хочет продолжения войны и не желает мириться. А Путин и не согласился, и не отказался: увёл дискуссию в плоскость обсуждения условий, а в разговоре с американцем продавил вариант чисто символического перемирия с проговорёнными им нюансами, чем показал, что может ставить условия даже там, где условий не предполагалось. При этом стоит отметить, что Трамп повёл себя как человек с чётко расставленными приоритетами и с выдающимся сочетанием гибкости и твёрдости. Каким бы провинциальным балаболом он себя ни выставлял на публике, результат разговора с Путиным показывает, что человек чётко понимает собственные интересы и готов давить там, где это нужно, а где не нужно – может проявить уступчивость. Всё это – в рамках выжатого по итогам разговора безэмоционального постсобытийного жмыха, не пропитанного пропагандистской жижей про «агент Москвы сдал Москве всё мироздание» (так писали утром истеричные атлантические газеты, так же говорил и Зеленский) или же «Владимир Путин молодец». Что же стало принципиальным вопросом для Дональда?
К чему обсуждать Украину, если с ней и так всё более-менее ясно? Там, где говорят пушки, дипломаты молчат, а Штаты – как бы ни пытался изобразить возобновивший материальную и информационную поддержку Киева Трамп – всё же являются заинтересованной стороной, потому вопросы с ней решаются сейчас силой, скажем, у Запорожья, до окраин которого начали долетать наши дроны. Большой победой своей дипломатии и личного очарования Трамп выставил согласие Москвы с тем фактом, что Иран не должен стремиться уничтожить Израиль. Какая странная фраза… Словно бы кровожадные персы, точащие зубы на невинных и миролюбивых евреев, являются для Дональда самой актуальной проблемой. Нет, может так и есть – кто их, этих патриотов Петах-Тыквы разберёт – но конкретно сейчас поводы для беспокойства о своей любимой стране у Трампа действительно есть. Тель-Авив доблестно держался как мог два месяца: заключение соглашения о прекращении огня стала первой внешней победой Трампа за пару дней до его формального вступления в должность, причём соглашение это было воспринято ликованием на руинах Газы и молчанием на улицах Тель-Авива. Дальше шли два месяца нудной и вымученной драмы под названием «обмен заложников». Поскольку настоящих заложников после точечных бомбардировок целых кварталов ни у кого не осталось, туда-сюда через развалины под взоры телекамер и картинные всхлипывания слезливых семиток пускали ребят из актёрского кружка «Комедия Тель-Арте». Так вот, в ночь на 18 марта даже этот жиденький мир, вечно нарушавшийся периодическими единичными ударами, был окончательно сорван: Израиль нанёс серию ударов по Газе и повёл себя в целом привычным образом. Наутро израильские СМИ в Израиле сообщили, что все погибшие были как минимум генерал-фельдмаршалами ХАМАС, а израильские СМИ в США – вроде упоминавшейся уже «Нью-Йорк Таймc» - поведали, что нарушение режима прекращения огня не считается, если нарушило его еврейское государство. Всё это идёт параллельно с операцией ЦАХАЛ на юге бывшей Сирии, а также с кошмаром на северо-западе этой же бывшей Сирии. Резня, о которой я говорил неделю назад, ни на минуту не останавливалась, только Дамаску удалось усмирить боевиков: нет, не заставив их прекратить резню, а угомонив первый бешеный импульс, вынуждавший кровожадных кретинов выкладывать свою ратную доблесть в борьбе с гражданскими в интернет. Сейчас всё делается тихо и последовательно: доходит до того, что людей, нашедших убежище на российской базе в Химках, убеждают выйти и обещают им безопасность, после чего убивают. Делается это всё не просто с молчаливого позволения Европы, но вполне себе с прямо выраженного согласия: 17 марта глава евродипломатии Каллас объявила, что Брюссель решил выделить 5.8 миллиардов евро Сирии. Вопрос о том, где взять эти деньги, раз даже Германия согласилась вложить в эту сумму лишь триста миллионов, не так важен, как прямая поддержка действий новой власти. Интересно то, что во всей Европе свой голос осмелилась подать лишь Греция, которая принялась писать письма в Брюссель и в ООН с просьбами ввести санкции против новых сирийских властей. Конечно, письма эти не полезнее посланий Филиппа Македонского спартанцам с требованиями сдаться (т.н. «филькиных грамот»), да и делается это в пику крышующим новый Дамаск туркам, но коль уж мы взялись примерять тенденции XIX века на век XXI, то греки здесь выглядят защитниками веры, что даёт плюс к дипломатическим характеристикам. Что же касается поддержки Европой действий упомянутых турок, то здесь стоит присмотреться к реакции Брюсселя (под которым понимается в этом контексте и Лондон, и Берлин, и Париж) на происходящее в лагере организаторов резни в Латакии. Там случилась демократия: утром 19 числа в Стамбуле прошла целая серия массовых арестов. Около ста человек, среди которых был и мэр города Экрем Имамоглу (фамилия которого по-русски звучала бы как Попович, главный противник Эрдогана из лагеря либералов) были задержаны то ли за коррупцию, то ли за связи с Рабочей партией Курдистана – плевать, потом придумают. Потом арестовали нескольких оппозиционных журналистов, отключили соцсети, перекрыли кое-какие дороги, закрыли биржу и принялись гонять кемалистов, которые попытались собраться руководством своей партии (к которой принадлежит и Имамоглу) в Стамбуле. Очередной этап эрдогановской концентрации власти в своих руках – несмотря на вопросы «куда уж больше», больше есть куда – был встречен в Брюсселе молчанием, хотя Имамоглу в мирное время был для Запада своим человеком и его преследование являлось поводом для угроз санкций. Итак, в Газе и в Сирии активизировался Нетаньяху, в Турции очередной микро-переворот совершил Эрдоган – вспомните, что Реджеп своего последнего срока определяется не качествами того Реджепа, что мы знаем, а свойствами своего окружения (например, английского шпиона Фидана, ранее бывшего главой разведки, а ныне занимающего пост главного дипломата). И словно этого многослойного сюжета было мало, на минувшей неделе, будто бы в ответ на разгоаоры об украинском перемирии без условий активизировались хуситы из йеменской конторы «Ансаралла». Ну вы помните этих ребят, что какое-то время делали Красное море недоступным для прохода западных грузовых судов, но очень удобно не обращали никакого внимания на китайские сухогрузы и танкеры российского теневого флота. Те самые, что живут в ямах и бегают в тапочках, но запускают по Израилю неперехватываемые гиперзвуковые ракеты. В рамках ответа на их заявление о возобновлении атак на находящийся в 2 тысячах километров от них Израиль (ставшее, в свою очередь, ответом на возобновление Израилем ударов по Газе) Трамп провёл маленькую победоносную операцию: издалека ударил по каким-то сараям, объявил о гигантском успехе и колоссальном результате, на что хуситы пообещали бить по американским авианосцам – словом, все остались при своих и сделались страшно довольны собой. Хуситы тут стали элементом напоминания глобальной новостной среде – которая, словно виляющий собакой хвост, часто влияет на решения тех, чьи решения она призвана транслировать – о реалиях так называемой «гибридной войны». Как и множество модных терминов этот описывает нормы конфликтов, бывшие актуальными ещё во времена Гектора и Аякса: выводи врага из равновесия, бей туда, где он не готов принять удар, расширяй поле боя до некомфортных врагу пределов. Активизация «Ансаралла» в такой момент показала перспективы возникновения новой уязвимости, латать которую ни Вашингтон, ни Брюссель не готовы. Отсюда и странный фокус в разговоре Трампа и Путина: несмотря на 80% окружающих разговоров про Украину, ей в ядре разговора было уделено лишь 20% внимания – опять же, если судить по тону итоговых заявлений и по возникшим после (но не обязательно вследствие) разговора контекстам. Фокусом стал Ближний Восток, где кризис поджигаемой сразу с нескольких сторон Вороньей слободки готовится выйти на новый уровень.
Беседа двух почти ровесников-бумеров на самом деле не должна была длиться так долго. Обсуждения хоккея, в которых договорились провести какие-то матчи звёзд двух лиг, или же разговоры про погоду, а может и вовсе – как представляли себе шутники и из российских, и из американских соцсетей – очередная серия исторических лекций от Владимира Владимировича с рассказом о том, как же убийство князя Святослава на днепровских порогах оправдывает наступление на Запорожье. Дипломатические ритуалы уделяют большое внимание мелочам: Трамп договорился об общей линии действий с президентом Польши Дудой за десять минут, проведённых тем на встрече в Белом доме – так позиционируют себя в отношениях с надёжным союзником ниже рангом. Подчёркнуто долгий разговор, напротив, стал символическим обозначением контакта двух недоверчивых и равных соперников.
*СМИ-иноагент
