Сообщество «Форум» 19:18 9 февраля 2021

Радетели красного петуха - 20

Однажды в 2021-ом*

Александр Супалов

* Все исторические и географические параллели абсолютно произвольны, любое сходство персонажей с ныне живущими, ранее жившими либо имеющими родиться впоследствии реальными личностями случайно, а все понятые в дурном смысле намёки полностью лежат на Вашей совести, дорогой Читатель. Животные при съёмках не пострадали.

***

Игемон прилёг, включил красноватую небудящую лампочку в изголовье, и раскрыл книжку на предупредительно заложенной помощником странице. Так, где же это место? А, вот оно:

«Походив немного, он неожиданно заговорил о себе.

— Я знаю, — начал он, — что, когда меня не будет, не один ушат грязи будет вылит на мою голову. — И, походив немного, продолжал: — Но я уверен, что ветер истории все это развеет...

Нужно сказать прямо, я был удивлен».

Игемон перечёл слова Хозяина дважды и задумался. Интересно, а что будет с памятью о нём самом? Что вспомнят потомки — спасение Страны, стоявшей на грани окончательного развала, стопку водки, твёрдо поставленную им на стол, отвоёванный Остров, возрождённую Северную Столицу, ракеты, мосты, или всё-таки грязь, постоянно сопровождающую Силу?

Этого он не знал. Не мог он так спокойно и утвердительно рассуждать и о ветре истории. Хозяин был суров, но у него была высокая цель. А какова его цель? Жила бы страна родная, и нету иных забот? Конечно, и это тоже. Но... Он настолько привык быть политиком, что даже наедине с собой не спешил раскрывать секреты. Кто знает, может, кто-то может уже читать мысли? Нет уж, лучше подумать о чём-нибудь другом. Как там у Даля? Это он знал наизусть: «Политика — виды, намеренья и цели государя, немногим известные, и образ его действий при сём, нередко скрывающий первые». Нередко скрывающий первые... Он искренне улыбнулся, вспомнив, сколько раз его обвиняли в скрытности, коварстве, внезапности его действий и замыслов. Обвиняли неизменно гневно, чаще лицемерно, иногда и просто по глупости. Не понимали, что на самом деле хвалят.

Однако пора было почивать. Полистав напоследок предисловие, он наткнулся взглядом на странную фразу:

«Последние его слова были: «Мать, какая страшная жизнь...» Три раза повторил... Я стала спрашивать: «Что ты? Что ты? Почему ты так говоришь? Почему страшная жизнь?!» А он сказал еще: «Твое счастье, что ты этого не понимаешь...»»

Засыпая, Игемон долго обдумывал последние слова Маршала. Он понимал.

(продолжение следует)