Победы в войнах, культурные очищения, технологические прорывы и экономические чудеса не наступают сами по себе. Разговоры о культурном очищении, которое принесла на своём хвосте война, оказались напрасными. Выяснилось, что оно, как и долгожданное избавление бюрократического аппарата от трусов и глупцов, требует долгой и многосоставной работы. Об этом дерзко напомнили нам реликты старого мира, подавшие голос с душной и прокуренной сцены пустого театра где-то в центре Москвы.
Звездой либеральной общественности из Вильнюса, любимицей лощёных хипстеров из Еревана и иконой наркозависимых правозащитников из Тбилиси стал динозавр времён Брежнева — Алла Пугачёва.
Та самая певица, не спевшая за последние триста лет ни одной новой песни, отметилась в этом году множеством политических заявлений. Сначала она очень вовремя «уехала лечиться» в Израиль, документы на получение гражданства которого она, если верить инсайдерам, подала в конце марта. Едва ли в случае Аллы Борисовны корректно говорить о том, что она вернулась, так как оказалась никому не нужна за рубежом: денег, выкачанных за десятки лет из подмятой под тушу примадонны российской эстрады хватит не только до конца жизни 73-летней певицы, но и многим поколениям её потомков. Тем не менее высохшая звезда вернулась в конце августа.
Пиарщики Пугачёвой постарались на славу, синхронно вбросив сразу в несколько СМИ (такие вбросы очень заметны) видео, где Борисовна обещает навести порядок у себя и «у вас» в головах. В конце прошлой недели стала понятна причина возвращения. Выяснилось это после того, как Минюст объявил супруга певицы, комика-геронтофила Галкина, иностранным агентом. Пугачёва включила режим жены декабриста и посредством своего «Инстаграма» (запрещённого в РФ, кстати) потребовала включить в список иноагентов и её тоже. Попутно была вылита очередная порция помоев на происходящее в стране: что-то неназванное (очевидно, события на Украине) было описано как «гибель наших ребят за иллюзорные цели, делающие нашу страну изгоем и утяжеляющие жизни наших граждан».
Оставим в стороне незначительные мелочи вроде того, какое отношение имеет к «нашей стране» человек, бросивший её в минуту сомнений, кто определил Алле Борисовне иллюзорность целей противостояния, на что ей вообще статус иноагента и как дешёвая театральщина в заблокированной в России соцсети поможет получить его быстрее похода в Министерство юстиции. Важно другое — почему полузабытый реликт каких-то иных времён и пространств вернулся в Россию и принялся истерить на потеху крупным СМИ, тщательно разносившим каждый кусок грязи, вываливающейся изо рта несостоявшейся иноагентессы. В этом, кажется, и состояла задумка.
Дело в том, что оппозиция исторически располагала довольно узким спектром популярных лидеров мнений. Та общность, которую высокомерные журналисты привыкли называть «глубинным народом», не станет слушать бездарных кинокритиков, блатных театральных режиссёров и графоманов, назначенных на должности писателей. Вместе с этим публика вроде когда-то популярной певицы Монеточки не находит отклика в сердцах нормальных людей — вспыхнувшие пару лет назад звёзды, ныне кормящие остатки своей славы «острыми политическими заявлениями», интересны лишь и без того оппозиционно настроенной городской молодёжи. Нужна экспансия, ретранслятор громких антигосударственных идей на слои населения, слабо подверженные замкнутой на своём тесном мирке либеральной пропаганде. Макаревич, прославившийся эстрадным подражанием настоящим рокерам, был шагом в нужном направлении, но фигурой недостаточного масштаба и влияния. Пугачёва может оказаться в этом деле более эффективна. На это намекает экстаз стихийно возникшего в «Телеграме» объединения каналов «умеренного блока Кремля» (читай: партии пораженцев). Один из главных каналов этого объединения, BRIEF, объявил, что Кремль и вовсе должен прогнуться под желания многоуважаемой Аллы Борисовны, ведь та имеет потенциал для резкого нагнетания протестной активности. Пугачёву даже назвали лидером антивоенной части общества. Голубые мечты антивоенного блока разбиваются не только о соцопросы, согласно которым власть проявляет по отношению как ко внешней, так и ко внутренней Украине неуместную мягкость, но и о беспощадно объективную реальность, где Пугачёву если и помнят, то уже давно не воспринимают как нечто живое.
Отголоски позднесоветской эстрады отличаются тараканьей живучестью: если Салтыков-Щедрин проснётся через сто лет, по телевизору будут крутить всё те же лица. Того же нельзя сказать о недавних поколениях звёзд: продюсеры избавляются от новомодных поп-идолов в случае первого падения продаж очередных песенок, оставляя погасших кумиров бродить неприкаянными в поисках новой дозы хайпа. Так случилось с легендой русского рэпа Мироном Фёдоровым, в миру известным под именем Оксимирон. Плодовитость никогда не была его сильной стороной — согласно выражению великого русского поэта, он «исписался до того, как ещё взялся за перо».
В прошлом году рэпер выпустил новый альбом, но продолжение дискографии оказалось настолько безыдейным, что о поэте, прославившемся в середине десятых полными иронии и поверхностной эрудиции текстами, вспомнили лишь на мгновение. Покуда с покорением чартов возникли проблемы, оставалось лишь штурмовать топы новостей. Одной из первых громких попыток было участие в проекте, возникшем вокруг «дела Егора Жукова» — в конце 2019 года блогеру и студенту ВШЭ, призывавшему людей к протестам, дали кошмарные и ужасные три года условно, что вызвало плачи и вопли прогрессивной общественности. Крыльями хлопал и наш знакомый рэпер — он то читал какие-то стихи, то выпускал многозначительные видео, то шатался около здания суда. Эти эскапады наслаивались на то, что весь его последний на тот момент альбом «Горгород» был пропитан довольно толстыми намёками на те стороны российской действительности, что вызывают у усреднённого читателя иноагентской прессы плач о судьбах «этой страны». Потом были аналогичные акции в поддержку рэпера Хаски и блогера Навального.
В этом году рэпер пошёл в пляс: с началом СВО он упрыгал из страны со скоростью гиперзвуковой ракеты, после чего принялся организовывать благотворительные концерты ради помощи украинцам. В Берлине, к примеру, этот выросший в Англии еврей дал концерт «Русский против войны». Но самое интересное произошло на прошлой неделе. Случился релиз клипа «Ойда». Наполненный привычным количеством бессмысленных отсылок текст, если продраться сквозь их толщу, представляет собой довольно прямолинейную агитку на все любимые всё той же общественностью темы. Тут вам и бело-сине-белый флаг (при желании, кстати, слова про него можно трактовать как признание в верности флагу Израиля), и желание деколонизировать Россию (невнятный кудах «Ингрия будет свободной»), и про убийство в себе империи (только без ироничного высмеивания «убивших в себе государство», как у автора этой формулировки), и что-то там про «стариков, что лакают кровь чужих сынов». Словом, обычный «Твиттер» в стихах, ничего интересного. Мирон сбросил загадочный флёр эрудированной иронии, под которым оказался ещё один творец похабнейшей вкусовщины.
Куда важнее оказались нюансы: клип был снят в Петербурге, куда Мирону Яновичу пришлось возвращаться, несмотря на тонну материалов для уголовных дел и иск о признании его экстремистом. То есть человеку, которого любое вменяемое государство немедленно наградило бы билетом на оздоровительные курорты Магаданского края, позволили не просто приехать и уехать, но ещё и снять свою экранизацию «Твиттера» — снимали, очевидно, долго и с участием съёмочной группы. Судя по всё тому же экстазу всё того же «антивоенного блока», Мирон стал Пугачёвой для молодых. «Для молодых» — относительно аудитории, до которой способна достучаться Пугачёва, так как тем, кто помнит Оксимирона по чему-то кроме политических заявлений, уже за тридцать пять.
Хотелось бы сказать, что Россия перешагнула через нужду в коллективной Алле Борисовне Оксимироне; что «здесь» им больше не рады, а «там» им никогда не стать своими; что на их место придут поколения вменяемых, творчески активных и чуждых ненависти к собственной стране деятелей. Но ведь мы с вами не в сказке живём. Омерзительный сгусток жира просочится на российскую эстраду, тошнотворный тромб слизи закупорит наши телеканалы и засорит новости в наших лентах. Эти люди, поставившие превыше пения и стихосложения умение пролезать в высокие кабинеты, обязательно договорятся о возвращении — пускай вас не обманывает лирика патриотических публицистов. Сам Мирон (или это будет очередной его клон на биоплатформе «претенциозный рэпер») обязательно выбьет себе самую вместительную концертную площадку Москвы. Алла Пугачёва отпразднует своё 985-летие очередным прощальным туром. Без пафосной патоки публицистики можно будет говорить о возвращении русской культуры лишь в одном случае — если эти люди окажутся никому не нужны.
