Приобрел книгу «Принудительное обитание» одного из моих любимых писателей современности, замглавреда «Русского Вестника» Бориса Земцова. Прочитал быстро, потому что будто погружаешься в мир героев рассказов автора, живешь их перипетиями, переживаниями, ощущениями. Расстраиваешься их судьбинушкой, потому как большинство художественных историй заканчиваются печально. Ну, как есть в сегодняшней действительности, так все и отражено автором.
Много чего пришлось пройти в жизни Борису Юрьевичу. Доброволец, защитник Сербии (читай – и России тоже), участвовал в знаковом сражении 12 апреля 1993 года за высоту Заглавак близ Вышеграда, чему была посвящена его книга «Мой Балканский рубеж». По прочтении еще того произведения обратил внимание, что повествование автор ведет вроде от первого лица, но как бы со стороны, фактически от третьего лица, как будто его там не было: рассказал о боевых подвигах своих товарищей, а о себе в этой части – ничего.
Но пришлось Борису Земцову еще пройти заточение здесь, в России, по надуманным обвинениям и по наветам «доброжелателей», чему была посвящена его книга «Широки в тюрьму ворота».
Но сейчас о книге «Принудительное обитание». Создается впечатление, что со всеми героями своих рассказов автор был рядом. Впрочем, так оно и есть, ибо сам в заточении ходил по лезвию ножа. В отдельных рассказах обнажены нравы, царящие в зонах, показаны все круги мытарств, которыми проходят люди невинно или неадекватно осужденные. Рассказано об условиях содержания, провокациях «администрации» и соответствующем отношении сокамерников. Здесь и психологические наблюдения, повествования о том, как в буквальном смысле сходят с ума (например, в рассказе «Наваждение») или как на глазах угасает человеческая жизнь (например, в рассказе «Улетевший с белыми птицами»).
Часто говорят в качестве обобщения, что спроси любого зэка за что сидит, и он расскажет вам о своей невиновности и ошибочности приговора, мол, а на самом деле, утверждают некоторые умники, все сидят за дело и реальные преступления. Другое крайнее обобщение – подавляющее большинство в тюрьмах сидят неправомерно. А истина где-то посередине. В тюрьмах и зонах огромное число невинно осужденных. Могу об этом заключать хотя бы на примерах «наказанных» по «русским статьям» (280 и 282 ст. УК), да и по другим подобным статьям.
Уже писал о «деле Платонова» (Олег Анатольевич осужден условно), «деле Каклюгина» (из-за подброшенных наркотиков Николаю Владимировичу пришлось «оттрубить» почти три года), «деле Кулебякина» (Игорь Владимирович вынужден был почти 11 лет быть в «бегах», чтобы на себе не испытать тех «прелестей» «принудительного обитания», о которых и пишет автор книги). А вот человек, которого не знаю лично: Анатолий Грудистов из города Иванова. Он сейчас «тянет» семь лет строгача за то, что заступился за девушку, вышел один против целой группы агрессивных азербайджанцев, в драке ему ударили по руке, в которой находился травмат, от чего главный обидчик русской девушки получил ранение, не совместимое с жизнью. Там явная самозащита, но русского парня Грудистова засудили по полной.
И вот один из выводов из книги Земцова. Говоря о приговоре одному из героев своих рассказов, о том, что ему пришлось пройти в застенках, автор пишет: «У Фемиды российской нынче глаза не то чтобы тряпочкой стыдливо прикрыты – скотчем наглухо заклеены». Или в другом месте: «Чтобы в нынешней тюремной системе что-то изменилось, эту систему надо напрочь уничтожить, взамен с нуля создать новую». Но один из персонажей книги Сергей Калинин, пройдя «десятку», выжил. «Выжил только потому, что очень хотел рассказать на воле про то, что в неволе творится», – утверждает автор. Как рассказать? На клочках бумаги в зашифрованном виде фиксировал Калинин всё происходящее на зоне, выйдя – расшифровал, написал книгу. Не про себя ли повествует в этом рассказе Земцов?
А дальше уже рассказывается о кругах на воле, которые пришлось пройти герою рассказа Калинину, чтобы издать книгу, его похождения по редакциям. Во всех издательствах восхитились написанным им произведением, хвалили, обещали обязательно издать, красочно обрисовали перспективы книги, но всегда была какая-нибудь ненавязчивая просьба по маленькому дополнению книги под эгидой того, чтобы якобы редакции можно было привлечь спонсоров. В одном случае предложили дополнить книгу рассказиком, создающим положительный образ тюремного ведомства, как там, дескать, человечно воспитательную работу проводят среди зэков, наставляют на путь исправления, стремятся освободить по УДО…
Во втором издательстве положительный опыт «правозащитников» потребовали, чтобы привлечь грантовские средства из-за бугра. Но Калинин прекрасно знал из своего опыта, что ни одному арестанту ни один правозащитник никогда реально не помог!
Или вот разговор с генеральным директором третьего издательства.
– Хорошо, если бы один из героев вашего нового рассказа был представителем не титульной нации, а, так сказать, наоборот…
– Евреем, что ли?
– Замечательно. Очень хорошо, что мы с вами так быстро друг друга понимать начали.
В следующем издательстве заявили: «Наше общество воспитывать надо, к цивилизации приобщать… Надо, чтобы кто-то из героев вашего рассказа как-то соприкоснулся бы с проблемой перемены пола…»
В каждом случае, после очередного разочарования и надвигающегося чувства негодования, забирал рукопись главный герой рассказа, молча вставал и уходил… Чем закончилось? Все же Сергей Калинин издал свое произведение. Как и с помощью кого? Пусть это останется пока маленькой интригой для тех, кто захочет прочитать книгу Бориса Земцова.
А вообще в книге «Принудительное обитание» – срез сегодняшнего общества, нынешней действительности по ту и эту сторону решетки. И почти ничего оптимистического. Вот и в завершающем рассказе про арестанта Костина – печальный сюжет. Но немного зная Бориса Юрьевича, это означает, что еще не все сказал на эту тему, будет и следующая книга… Хотя бы только потому, что Борис Земцов постоянно ездит в Покровский монастырь поклоняться Матронушке.
