США и Китай находятся в начале нового исторического этапа", — заявил министр иностранных дел КНР Ян Цзечи после переговоров с главой госдепартамента США Джоном Керри, совершающим настоящий дипломатический "марафон" по странам Ближнего и Дальнего Востока. По оценке Цзечи, начало это "выглядит обнадеживающим". Его американский коллега от комментариев по данному поводу отказался вообще.
Темой переговоров в Пекине — а Керри встречался и с председателем КНР Си Цзяньпином — были проблемы, связанные не только с КНДР. Хотя Соединенные Штаты попросили китайское руководство "повлиять" на Пхеньян — видимо, хорошо понимая, откуда и почему на самом деле "дует ветер".
Но ключевым моментом, судя по всему, были не ракетно-ядерные угрозы "страны чучхэ" и даже не Сирия с Ираном, а реальные перспективы американо-китайских отношений.
Сегодня экономике (а значит, и политике КНР) для быстрого развития нужно много энергоносителей, прежде всего — нефти и газа, причём, по доступным ценам.
Соединённые Штаты нуждались и нуждаются в максимальном обеспечении эмиссии доллара, поэтому с 2001 года взяли курс на то, чтобы поставить все мировые запасы углеводородов под свой контроль, тем самым решая не только проблему с направлением "горячих долларов" на рынок нефтяных фьючерсов, но и держать Китай на коротком энергетическом поводке.
После того, как под ударами США и их союзников по НАТО пали якобы "диктаторские", а на деле относительно независимые от диктата Вашингтона политические режимы в Ираке и Ливии, после того, как "арабская весна" еще раз показала Саудовской Аравии, Нигерии и монархиям Персидского залива, "кто в доме хозяин", свободно продавать "чёрное золото" Китаю могли только Иран, Венесуэла и, отчасти, Россия с республиками Центральной Азии.
К Ирану Соединенные Штаты подбирались через Сирию, к Венесуэле — через дискредитацию и смерть Уго Чавеса, к России — через акции "болотной оппозиции". В связи с этим перед "красным драконом" во весь рост встала перспектива "внезапной энергетической смерти", чреватой если не крахом, то серьёзными трудностями китайского социально-экономического проекта.
И Китай от весьма жёсткого, но, в целом, пассивного противодействия глобальной американской агрессии в рамках международных организаций, от Совета Безопасности ООН до БРИКСа, перешёл к более решительным мерам, а именно — тряхнул перед "дядей Сэмом" ракетно-ядерным арсеналом. Пока не своим — северокорейским. Но при одновременной мобилизации частей НОАК на границе с КНДР.
Надо сказать, в Вашингтоне этот намёк поняли моментально. Что, если они, исходя из видимой слабости "страны чучхэ", развяжут на Корейском полуострове полноценный военный конфликт, то армия КНР вмешается, и итоги корейской войны 1950-53 гг. окажутся не столько пересмотрены, сколько перепоказаны. Поэтому в США сделали вид, что не воспринимают угрозы товарища Ким Чен Ына всерьёз. Керри вначале метнулся на Ближний Восток: тормозить уже запущенную операцию уничтожения Башара Асада. И только потом поехал договариваться о новом "modus vivendi" с новым пекинским руководством.
Точные детали этих договоренностей нам неизвестны и вряд ли когда-либо станут известны, зато на два точных симптома глобальных перемен в международной обстановке указать можно: а) мировые цены на углеводороды пошли вниз и б) Южная Корея заявила о готовности снова закупать газ у Ирана. Это действительно весьма "обнадеживащее" красный Китай начало "нового исторического этапа".
Но для нынешней РФ оно ничего хорошего не сулит. Падение мировых цен на нефть и другие сырьевые товары, составляющие уже почти 90% стоимости российского экспорта, будет означать резкое уменьшение доходов госбюджета и внебюджетных президентских фондов. А это, в свою очередь, приведёт к ослаблению управляемости и децентрализации всей российской "властной вертикали", особенно в "национальных" регионах. Возможности для финансово-политического маневра у федерального Центра в целом и у президента РФ, в частности, значительно сократятся. Соответственно снижению доходов уменьшить и расходы, скорее всего, не получится — те объёмы и ассортимент импорта, которые сегодня идут в Россию, жизненно необходимы для её выживания, а возможностей замещающего производства практически не осталось. Что выводит страну на уровень конфликтного потенциала, критический для её сохранения и выживания. То есть, налицо политическая западня, и как будет выбираться из неё путинский Кремль — пока непонятно.