Этот фильм хорошо смотреть и в отрочестве, и в зрелости – он, во-первых, увлекателен, а во-вторых, пронизан философскими размышлениями о смысле бытия. Есть ещё и в-третьих, но об это позже. Что характерно, тут нет ничего из того, что ныне именуют словом «экшен», то есть люди не мелькают, не бегают и не стреляют, но кадры сменяются так выверенно и чётко, что не оторваться.
Я описываю свои ощущения подросткового возраста, а в 12-14 лет всё, что лишено активности, воспринимается, как скучища. Тут же большая часть экранного времени – это разговоры, не выходя из помещения. А интересно потому, что есть острый конфликт. И он - конфликт - тоже без драк и воплей. Но именно – острый.
Итак, шедевр Марлена Хуциева «Послесловие» (1983) с Ростиславом Пляттом и Андреем Мягковым. Рассказ ведётся от лица Владимира – персонажа Андрея Мягкова, и уже в самом начале нам дают понять, что те беседы кардинально изменили его жизнь. Начало киноленты – будничное.
Лера, жена Владимира, уезжает в командировку и не может встретить своего отца, Алексея Борисовича, прибывающего из небольшого южного города. Поэтому вся «ноша» ложится на плечи зятя, которому, в принципе, неохота развлекать говорливого родственника.
Герой Плятта – восторжен и велеречив. Уже на выходе из вокзала он принимается напевать знаменитую песню Вертинского, чем привлекает внимание какой-то смешливой и туповатой девицы. Зятю немного стыдно. Потом старик сравнивает одну из сталинских высоток с картиной Клода Моне «Руанский собор». Красочно вещает.
Эффектно и старомодно шутит. Читает «лекции» о винах и поэзии. Зятю это кажется чрезмерным и выспренним. Это – этическое и даже социокультурное противопоставление двух поколений, да что там – двух типов интеллигенции. Оба типажа – безупречно выписаны.
Так, Алексей Борисович представляет интеллигента 1930-х – исключительная лёгкость и склонность к пафосу, книжным переживаниям, любованию природой, искусством, женщинами ...и тут же – готовность отдавать жизнь за Родину или, как герой фильма – оперировать по двое суток под немецкими бомбами.
Владимир – современный респектабельный интеллектуал с широкими возможностями, вплоть до выездов в капстраны. На стене висит маленький портрет работы Анатолия Зверева, а это – маркер. Неприкаянный мастер был популярен среди умной прослойки. На этом рисунке часто фиксируется камера оператора, и это неспроста.
Володя циничен и флегматичен, а с точки зрения пожилого доктора – скучен, ибо, как правильно заметил Алексей Борисович: «Ты не любишь то, что делаешь». А они-то, они в их лета горели, причём не только в переносном, но и в прямом смысле этого слова. Проживали каждый день, как дар. А вы, ребята, какие-то протухшие.
Однако раздражение Владимира переходит в …восхищение жизнелюбием тестя. Как раз после рассказа о военных подвигах – к ним старик относится, как к норме. А как иначе? Поколение, которое могло всё. Кульминационный момент – герой Мягкова фотографирует Алексея Борисовича на фоне грозы, которая вызвала у того экстатическое чувство.
И вот, когда пенсионер уезжает, его зять начинает испытывать чудовищную пустоту… А ведь сначала то была мечта Владимира - чтобы дедуля не мешал. Всё изменилось. Это ощущение пустоты снято настолько талантливо, что не опишешь словами. Человек уже никогда не будет прежним.
А вот и «в-третьих», обещанное в начале статьи. В «Послесловии» мы видим не просто отцов и детей, но поколение созидателей и наследовавшую им генерацию потребителей. Эти, последние, сделались такими не враз – они прошли через искушение романтикой 1960-х, но выдохлись к финалу, явивши «мурло мещанина», говоря словами Владимира Маяковского. Их мещанство не в наличии «дефицитных» разносолов или модных вещей – в том самом протухании. В отсутствии горения на работе.
По большому счёту, в лице Владимира показан грядущий вариант «перестроечного» интеллигента с его претензиями и скукой. Тип человека, что двинется разрушать всё, что строили отцы, деды, тести, старшие братья, и, если конкретный герой, сыгранный Мягковым, осознал провальность своего мышления, то сколько таких умников вскоре побегут на митинги в поддержку убийства сверхдержавы?
