Выступление президента России Владимира Путина на созванном его американским коллегой Джо Байденом климатическом саммите глав 40 государств мира быстро начинает обрастать «кровью и плотью» организационных, в том числе — кадровых, решений. За прошедшие с три недели сигналов об этом с разных уровней "властной вертикали" поступило более чем достаточно. И лучше всего рассмотреть "пакеты" этих сигналов в режиме «сказано — сделано».
«От успеха усилий международного сообщества по борьбе с изменениями климата во многом зависит судьба всей нашей планеты, перспективы развития каждой страны, благополучие и качество жизни людей».
Путин и самим фактом участия в саммите, и своими словами демонстрирует согласие с антропогенной теорией изменения климата из-за повышенного выброса человечеством "парниковых газов" (прежде всего, углекислого газа, метана и фторуглеродов), хотя общий объём таких выбросов оценивается в диапазоне 35—40 млрд тонн ежегодно, что составляет около 5% общепланетарного выброса "парниковых газов" (включая водяной пар и озон) в пересчёте на СО2 и обеспечивает максимум до 12% совокупного "парникового эффекта", то есть повышения температуры атмосферы и поверхности моря и суши. Вклад в эти процессы уровня солнечной радиации и других неантропогенных факторов предлагается считать незначительным и неизменным.
Таким образом, российский лидер достаточно неожиданно поставил свой автограф под "зелёной" повесткой дня, требующей "декарбонизации" мировой экономики с максимальным переходом её с ископаемых углеродных и углеводородных на "возобновляемые источники энергии" (ВИЭ).
«Надёжной правовой основой для совместной работы государств по контролю и сокращению эмиссии парниковых газов служат универсальные договорённости, достигнутые по линии ООН».
Это уже не вполне то, что хотел бы услышать от "хозяина Кремля" коллективный Запад, где надеются самостоятельно диктовать условия и правила "зелёного мира", без оглядки на ООН и "развивающиеся страны", включая Китай и Россию. Путин по факту попытался дезавуировать претензии администрации Байдена на то, чтобы США единолично возглавили борьбу против изменений климата, диктовали правила этой борьбы и судили по этим своим правилам остальные страны мира. Для России апелляция к ООН — апелляция к своему праву вето по любой проблеме, включая изменение климата, не более, но и не менее того.
Нынешний генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш на днях сообщил, что температура атмосферы Земли в 2020 году стала рекордно высокой за последние 3 млн лет, человечество "стоит на краю пропасти", и нужно ещё сильнее, чуть ли не до нуля, сокращать выбросы "парниковых газов", то есть по факту — срочно останавливать промышленность стран "третьего мира", использующую, как правило, традиционные энергоносители. Удобнее всего это сделать, введя "всемирный углеродный налог", который все страны мира должны будут выплачивать специальными "храмовыми деньгами культа Великого Зелёного Божества". Условия оборота таких "углеродных единиц" уже активно разрабатываются в МВФ при содействии крупнейших финансовых институтов современного мира, а их предполагаемое название "карбо", кстати, удивительно коррелирует с украинским названием рубля — "карбованец". Так что "великим украм", чтобы действительно оказаться впереди планеты всей, нужно срочно отказаться от нынешней "гривни" и вернуть "карбованцы" в качестве национальной денежной единицы.
Впрочем, и созвучие "карбо-культа" с "карго-культом" сбрасывать со счетов тоже не стоит.
«По сравнению с 1990 годом, Россия в большей степени, чем многие другие страны, сократила выбросы парниковых газов. Эти выбросы уменьшились в два раза — с 3,1 млрд тонн эквивалента СО2 до 1,6 млрд тонн… 45% нашего энергобаланса составляют низкоэмиссионные источники энергии, включая атомную генерацию».
Путин подтвердил, что доля России в мировой генерации "парниковых газов" за последние 30 лет снизилась примерно вдвое: с 10% до 4%, что весьма точно соответствует сокращению доли нашей страны в мировой экономике (если считать ВВП по паритету покупательной способности). При желании можно даже посчитать "парниковое измерение" национальной экономики. В 2020 году на каждый рубль произведённого в нашей стране ВВП (106,6 трлн рублей) приходилось 15 граммов эквивалента СО2.
Для сравнения, мировой ВВП ППС в 2020 году составил, по данным МВФ, 131,656 трлн долл., что означает эмиссию около 300 граммов "парниковых" газов на каждый доллар ВВП ППС; США производят около 5 млрд тонн эквивалента СО2 на 20,933 трлн долл. (240 г/долл.), Китай — 9,5 млрд тонн на 24,143 трлн долл. (почти 400 г/долл.). То есть при номинальном обменном курсе 75 рублей за доллар российская экономика оказывается чуть ли не самой "грязной" в мире (1125 г/долл.), а при "паритетном" 26 рублей за доллар — немногим "чище" китайской (390 г/долл.), но "грязнее" среднемировой. США же и другие "метрополии" коллективного Запада вообще оказываются белее агнцев, поскольку их ВВП "надут" разными финансовыми транзакциями, у которых "углеродного следа" вообще нет.
Конечно, сам показатель ВВП более чем условен, он был придуман и широко используется в интересах крупного транснационального капитала. Как показывают приведённые выше расчёты, и для климатического шантажа с целью извлечения дополнительной сверхприбыли он тоже подходит. Забавная ситуация: "углеродный след" будут давать предприятия, принадлежащие ТНК (в том числе финансовым — через механизмы кредитования), а обязаны платить за него — национальные государства.
«Россия вносит, без преувеличения, колоссальный вклад в абсорбирование глобальных выбросов как своих, так и чужих за счёт поглощающей способности наших экосистем, которая оценивается в 2,5 млрд тонн эквивалента СО2 в год».
Президент России делает заявку на то, что необходимо считать не чистую эмиссию "парниковых газов", а баланс их эмиссии и поглощения, что переводит всю дискуссию в фундаментально иную плоскость, поскольку в данном отношении количество неизвестных величин оказывается чрезмерно велико — например, как учитывать и делить между странами мира поглощающую способность морей и океанов, включая газогидраты, или дополнительные выбросы "парниковых газов" при таянии вечной мерзлоты?
Всё это — годы, если не десятилетия, дополнительных исследований и переговорных процедур с неясным итогом (что было обозначено Путиным как "широкое и эффективное международное сотрудничество по расчётам и мониторингу объёмов эмиссии всех видов вредных выбросов в атмосферу"). Или — признание за Россией здесь и сейчас статуса "углеродпоглощающей страны" в размере почти миллиарда тонн эквивалента СО2, что будет означать её вывод из числа потенциальных доноров "дивного зелёного мира". И, следовательно, повышенное "парниковое" давление на "мастерскую мира XXI века", то есть на Китай.
«В Сахалинской области начат пилотный проект по формированию системы углеродного ценообразования и торговли углеродными единицами. Его осуществление позволит достичь углеродной нейтральности этого российского региона уже к 2025 году».
ВВП Сахалинской области в 2020 году составил 992,9 млрд рублей, т. е. менее процента от общероссийского. Эксперимент был начат в январе 2021 года, соответствующее распоряжение правительства с "дорожной картой" подписала вице-премьер РФ по вопросам сельского хозяйства, экологии и оборота недвижимости Виктория Абрамченко. Сутью эксперимента названа отработка механизмов торговли "углеродными единицами" с целью развития в данному субъекте Федерации "низкоуглеродных технологий".
Уже появились сообщения о том, что аналогичный эксперимент будет запущен и в Калининградской области. Обращает на себя внимание тот факт, что оба региона — пограничные, их территория была присоединена к СССР и Российской Федерации только по итогам Второй мировой войны (Калининградской области — полностью, Сахалинской области — за исключением северной части острова Сахалин), с ними связаны определённые внешнеполитические моменты (на Южные Курилы, как известно, претендует Япония, а Калининградская область, бывшая Восточная Пруссия, находится в фокусе внимания не только Германии, Польши и Литвы, но США и блока НАТО в целом). Так что подобный выбор площадок для "углеродных" экспериментов вряд ли можно считать случайным.
«Россия готова предложить целый набор совместных проектов, рассмотреть возможность преференций даже для зарубежных компаний, которые хотели бы инвестировать в чистые технологии, в том числе и у нас в стране».
Это прямое приглашение западным ТНК "зайти" — или, вернее, вернуться — на территорию нашей страны. Но не в качестве хозяев и господ, как те хотели (и были таковыми в "лихие девяностые"), а на условиях Кремля. Так сказать, им предложено согласиться на мир без аннексий и контрибуций, а также выйти из режима антироссийских санкций (или хотя бы ослабить его).
Если связывать выступление президента Росси на климатическом саммите с его Федеральным посланием, которое было озвучено днём ранее, то общая формула может быть описана, по известной модели, следующим образом: «Красные линии в наших отношениях мы определим сами, а зелёные линии давайте проводить вместе». Следует сказать, что это лишь первая часть комплексного путинского предложения — о второй будет сказано чуть ниже — но обе они и само предложение в целом сейчас выглядят категорически неприемлемыми для Запада — такими, от которых не только можно, но и нужно отказаться. Видимо, это "предусмотренная реакция", на которую и был сделан расчёт.
«И последнее. Глобальное развитие должно быть не просто "зелёным", но и устойчивым во всей полноте этого понятия. Причём для всех стран без исключения. А соответственно, тесно увязываться с продвижением вперёд по таким актуальным направлениям, как борьба с бедностью и сокращение разрывов в развитии между странами».
Как говорил Штирлиц, лучше всего запоминается последняя фраза. И этой последней фразой Путин перечеркнул надежды США и коллективного Запада при помощи "климатического оружия" под предлогом "декарбонизации мировой экономики" переиграть остальной мир, Россию в том числе. Президент России дал понять, что ему отлично известно: и в теории, и на практике (недавние примеры Техаса и Австралии тому подтверждение), "чистая", "безуглеродная" энергетика и, соответственно, экономика на основе ВИЭ при современном уровне развития технологий и на сколько-нибудь обозримую перспективу эффективно функционировать не в состоянии, а весь этот проект является всего лишь попыткой сохранить разрыв между "развитыми" и "развивающимися" странами в пользу первых.
Но он, в отличие от товарища Си, выступавшего на том же климатическом саммите, не стал требовать от западных партнёров «принять конкретные меры по оказанию помощи развивающимся странам в ускорении их перехода к зелёному и низкоуглеродному развитию». "Путинское дзюдо" работает по-другому: не встречать прямым противодействием действия спарринг-партнёров, но "вытягивать" их в зону риска, затем вывести центр тяжести за пределы площади опоры, после чего провести "захват с переворотом и фиксацией".
Кстати, то же самое мы видели в ситуации с "пандемией COVID-19", которая должна была остановить экономику Китая, России и других развивающихся стран с их "неразвитыми" системами медицинских услуг, а по факту нанесла основной социально-экономический удар, наоборот, по США и их союзникам.
В данном же случае российский лидер предложил коллективному Западу своё содействие в создании "нового дивного зелёного мира" — но только на особых условиях, в качестве гаранта, освобождённого от колониального налога на "углеродный след" и страхующего вероятные — а, по большому счёту, неизбежные — сбои "бескарбоновых" энергосистем поставками традиционных энергоносителей.
По факту — это заявка на полный российский контроль над нефтегазовым рынком, к чему практически всё уже готово, включая механизм ОПЕК+ и проработанные схемы создания "газового ОПЕК". Понятно, что на такую схему США и их союзники согласия сегодня дать не могут — это почти стопроцентный факт. Знают, что первое путинское предложение всегда самое выгодное, последующие условия сделки будут намного хуже (с этой точки зрения достаточно сравнить хотя бы давосское выступление президента РФ с его "климатической" речью 22 апреля), но "здесь и сейчас" к такой сдаче своих позиций они не готовы, пусть на полшага, на полхода, но отставая от реальной динамики конфликта. А самое главное, не делая из этого отставания никаких системных выводов.
Конечно, особый момент в этой интриге связан с необходимостью создания нового федерального органа власти, призванного регулировать оборот "углеродных единиц" и представляющего собой некий аналог Центрального банка, выполняющего те же функции относительно национальной денежной единицы, российского рубля. Сейчас активно обсуждается как сама необходимость его создания, так и возможные параметры компетенции.
Поскольку Путин в своей климатической речи связал глобальную "зелёную" проблематику с проблематикой устойчивого развития, а пост спецпредставителя президента России по связям с международными организациями для достижения целей устойчивого развития с декабря 2020 года занимает не кто иной, как Анатолий Борисович Чубайс, то сразу же пошли разговоры, что на место руководителя пока гипотетического "Роскарбо" всерьёз нацелился бывший глава Госкомимущества (где он провернул схемы приватизации сначала с неименными ваучерами, а затем — с залоговыми аукционами), РАО "ЕЭС России" (где подверг приватизации единую ранее энергосистему страны) и "Роснано" (где отметился грандиозными "освоенными" бюджетами без видимой отдачи). Правда, в последнем случае данный канал мог быть использован, среди прочих, для финансирования разработки новых систем вооружений, деньги на которые взялись "неизвестно" откуда).
В качестве альтернативы Чубайсу называется также имя другого президентского спецпредставителя в международных организациях — по вопросам изменения климата. 46-летний Руслан Эдельгериев не только почти на два десятка лет моложе "главного ваучера", но и характеризуется как «жёсткий переговорщик, что важно как при взаимодействии с иностранными контрагентами, так и для реализации принятых решений внутри страны». К тому же, это назначение явно усилит позиции Рамзана Кадырова как на российской, так и на международной арене. Что, впрочем, как утверждают эксперты, не исключает появления на этом посту и некой третьей, компромиссной фигуры.
В целом можно констатировать, что Россия с 22 апреля 2021 года открыто вступила в войну и на "климатическом фронте" — точно так же, как 30 сентября 2015 года она вступила в войну на сирийском и, в целом, ближневосточном фронте. Можно ли, исходя из таких аналогий, ожидать в ближайшее время чего-то подобного атаке "калибров" 7 октября 2015 года из акватории Каспийского моря по целям на территории Сирии, только в "зелёном" исполнении?
Илл. Андрей Ремнёв. "Фаворит"
