Поговорим о лженауке
Недавно узнал, что в Российской академии наук работает комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований. Заинтересовался, посмотрел – действительно, есть. Создана в 1999 году «в целях противодействия дискредитации науки, распространению и пропаганды лженаучных публикаций, противодействия лженаучной деятельности и для пропаганды научных знаний и достижений». Комиссия призвана рассматривать выявленные «факты проведения в Российской академии наук исследований лженаучного характера, распространения лженаучных исследований». Всё правильно: академия наук – бюджетное учреждение, и народные деньги должны тратиться по назначению.
С 2006 года комиссия отчитывается о своей работе, ежегодно издавая 1 или 2 бюллетеня «В защиту науки» (всего, до настоящего времени, вышел 21 бюллетень), ответственным редактором которого является глава комиссии, академик Е.Б. Александров. Кроме бюллетеней публикуются меморандумы, например, меморандум №2 называется «О лженаучности гомеопатии». Правда, возникает вопрос: а что, в академии наук кто-то занимается исследованиями в области гомеопатии?
В бюллетене №20 от 2017 года академик Е.Б. Александров обозначил следующие лженаучные темы меморандумов, которые находятся в стадии обсуждения: «Это, например, ВИЧ-диссидентство — отрицание существования СПИДа, его связи с вирусом иммунодефицита, а также грубые ошибки в подходах к профилактике. Это и антивакцинаторское движение — оно создает угрозу серьезных эпидемий даже давно, казалось бы, забытых болезней. Озабоченность вызывает и распространение ГМО-фобии — представление о вреде генетически модифицированных организмов не имеет никаких научных оснований, но активно пиарится и даже влияет на государственные решения, причем не только в России».
Здесь уже возникают два вопроса:
1. За СОРОК лет активных поисков кто-нибудь в мире (не говоря уже о нашей академии наук) смог выделить и представить нам (не в виде модели, а реально) этот самый вирус иммунодефицита человека (ВИЧ)?
2. Наши академики уже испытали на себе продукты на основе ГМО и могут предоставить нам протоколы испытаний?
Для комиссии лженаучными темами являются не только гомеопатия, ВИЧ-диссидентство и ГМО-фобия, но и любые сомнения в правильности теории Эйнштейна. А это выглядит странно: сомнения - двигатель науки. Встану на лженаучную «кочку» зрения и усомнюсь в Эйнштейне: согласно его формуле: E = mc2, где E - полная энергия тела, m – масса тела, с - скорость света, - получается, что полная энергия тонны урана-235 равна полной энергии тонны железа. А у академиков сомнения есть?
Но - продолжим чтение бюллетеня №20.
Есть в нём исследование «настоящего историка» Д.А. Аникина «Ледовое побоище»: историческое событие между мифологией и наукой», в котором он утверждает, что миф о масштабности Ледового побоища 1242 года создан Сталиным и сталинистами в 30-е годы ХХ века. Как всякий «настоящий историк», Аникин при проведении своего исследования не обращается к оригинальным документам (летописям), а только к трудам историков XIX и XX веков, поэтому без тени сомнения пишет: «Созданное в конце XIII в. «Житие Александра Невского» (которое, заметим, на самом деле называется «Повесть о житии и о храбрости благоверного и великого князя Александра»)…».
Александр Ярославич (Невский) – из ростово-суздальской ветви Мономаховичей, правнук Юрия Долгорукого. В cамой главной суздальской летописи, Лаврентьевской, написанной в конце XIV века в Суздале монахом Лаврентием, ни разу не упоминается Александр Невский – исключительно Олександр Ярославич. Следовательно, «Житие Александра Невского» написано значительно позже XIII века, а именно в первой половине XVI века, при канонизации Александра, почему и называется по церковному: «Повесть о житии и о храбрости благоверного и великого князя Александра».
Аникин признаёт, что битва при Дурбе, в которой Миндовг с татарами (tartaris) разбил крестоносцев, - более масштабное сражение, чем Ледовое побоище, но он понятия не имеет, что Миндовг – это имя, под которым Александр Ярославич (Невский) крестился по католическому обряду (см. статьи «Великое княжество Литовское»). А что касается "масштабности" Ледового побоища, то здесь самое главное то, что 22-летний Александр Ярославич (князь переяславский) со своим младшим братом, Андреем, разбили войско крестоносцев (противника более опытного), на 18 лет отбив у них желание воевать с Русью.
Таким образом, под сенью академии наук «настоящий историк» Д.А. Аникин накропал ЛЖЕНАУЧНУЮ статью с целью дискредитации Александра Невского, а академик Е.Б. Александров её одобрил.
Примечательно ещё то, что «настоящего историка» Аникина нисколько не заинтересовала действительно ЛЖЕНАУЧНАЯ норманская теория происхождения Рюрика, «изобретённая» Миллером в XVIII веке, и мифическая Битва у Липиц.
Теперь обратимся к статье Н.Н. Хромова-Борисова «Фелонии Льва Животовского и Михаила Голубовского», в которой он в довольно развязном тоне пишет: «Удивительные метаморфозы происходят на наших глазах с некоторыми учеными. Два генетика, подвизающиеся на ниве околонаучной публицистики, Лев Анатольевич Животовский (ЛАЖ) и Михаил Давидович Голубовский (МДГ) внезапно «мутировали» и, кажется, неспособны «ревертировать». Животовский выпустил (уже двумя изданиями) возмутительно и непростительно скандальную брошюру «Неизвестный Лысенко» (Животовский, 2014, 2016). Голубовский попытался неуклюже «показать шаткость положений и выводов Меморандума» №2 Комиссии РАН по борьбе с лженаукой «О лженаучности гомеопатии» (Голубовский, 2017). Наукометрические показатели у обоих впечатляющие…».
В конце статьи Н.Н. Хромов-Борисов даёт «перечень» признаков лженаучности: «Основными симптомами синдрома пересечения учеными невидимой черты, отделяющей науку от лженауки, являются: навязчивые иллюзии, маниакальность, фанатичность, заблуждения, забывчивость, некомпетентность, изощренность, извращенность, предвзятость, упрямство, упертость, передергивания, искажения, неряшливость, небрежность, сумбур, замалчивание, некритичность, нетребовательность, неколебимость, непререкаемость, сведения из вторых рук, выдергивание, переиначивание, пренебрежение, недобросовестность, невежество, безграмотность, подлог, подтасовки, наукообразие, самообман, слепота, сделки с совестью, скудость, попустительство, ограниченность, самогипноз, себялюбие, непререкаемость, внушаемость, зыбкость, зыбучесть, нескромность, недобросовестность, мания величия, мимикрия, казуистика, схоластика, произвол, самоцитирование, безответственность, безнаказанность, субъективизм, псевдообъективность, агрессивность, озлобленность, злонамеренность, зашоренность, узость, ограниченность, одномыслие, предвзятость, недосказанность, избирательность, противоречивость, путаница, изворотливость, самоуверенность, тщеславие, беспринципность, лукавство, переходящие в коварство…». О-го-го, семьдесят три симптома!
Рассмотрим его «шедевр» на соответствие им же приведённым симптомам.
Итак, Л.А. Животовский, вложив собственные средства, не прикрываясь академией наук, «выпустил (уже двумя изданиями) возмутительно и непростительно скандальную брошюру «Неизвестный Лысенко». Ну и что? В Положении о комиссии сказано, что она должна выявлять «факты проведения в Российской академии наук» лженаучных исследований. Таким образом, Н.Н. Хромов-Борисов (ННХБ) превысил свои полномочия и, с учётом развязного тона и прикрытия академией наук, здесь мы находим следующие симптомы из приведённого им перечня: агрессивность, озлобленность, некомпетентность, произвол, неколебимость, непререкаемость… Можно и больше симптомов привести (очень много синонимов), но и этого достаточно.
ННХБ: «…согласно указателю научных цитат SCI (Science Citation Index) за период с 1945 (начало издания SCI) по 1974 гг., индекс цитирования научных работ ТДЛ равен нулю. Для сравнения: за тот же период индекс цитирования у Иосифа Абрамовича Рапопорта (1912−1990) превышает 150. У Рапопорта он немного выше, даже чем у Шарлотты Ауэрбах (1899−1994). …Обоих выдвигали на Нобелевскую премию».
SCI – детище Юджина Гарфилда (1925 – 2017). В 1955 году в Филадельфии (Пенсильвания, США) он создал компанию «Eugene Garfield Associates Inc», которая в 1960 году была преобразована в Институт научной информации (Institute for Scientific Information, ISI), который и стал публиковать этот самый SCI. Следовательно, начало издания SCI никак не могло приходиться на 1945 год - тогда Гарфилд был всего лишь студентом. А выдвижение Рапопорта и Ауэрбах на Нобелевскую премию за открытие химического мутагенеза – это весьма мутная история, берущая начало из литературных источников в перестроечные времена: выдвижение якобы не состоялось из-за отказа Рапопорта вновь вступить в КПСС – он требовал восстановления в партии и сохранения партийного стажа. В этой связи возникают два вопроса:
- почему не выдвинули одну Ауэрбах, которая проживала и работала в Эдинбурге и никак не была связана ни с Рапопортом, ни с КПСС?
- почему не согласовывали с советским руководством выдвижение Пастернака, Солженицына, Ландау?
В данном случае из перечня симптомов, приведённым ННХБ, можно выбрать: передергивания, искажения, подлог, подтасовки…
Читаем дальше творение «настоящего биолога» Хромова-Борисова: «…Лысенко не защищал диссертаций, у него 350 публикаций, но большинство из них — это статьи и заметки в газетах, как в центральных, так и в периферийных (общим числом 249). Многие свои работы он публиковал сразу в нескольких газетах и журналах, переиздавал их и перепечатывал в сборниках своих работ. Подробности можно найти, например, у Сойфера (1993)».
Не защищал диссертаций - обвинение серьёзное. Но – ни академик Николай Вавилов, ни президент Академии наук СССР до 1951 года Сергей Вавилов тоже не защищали диссертаций, и оба стали академиками по сумме публикаций, в том числе, и в газетах. Им – можно, а Лысенко – нельзя? Получаем ещё три симптома: предвзятость, недосказанность, избирательность.
Ничего зазорного в том, что статьи Лысенко печатались в массовых изданиях – только с их помощью можно было донести до огромной массы крестьян достижения сельскохозяйственных наук. Но – главным вкладом в науку Т.Д. Лысенко стала теория стадийного развития, которую Н.И. Вавилов назвал «крупнейшим достижением в области физиологии растений за последнее десятилетие». В 1932 году теория стадийного развития была доложена Вавиловым на VI съезде генетиков, проходившем в США. После своего возвращения Вавилов заявил, что «принципиально новых открытий... чего-либо равноценного работе Лысенко, мы ни в США, ни в Канаде не встречали». Всем известная «яровизация» была всего лишь агрономическим приёмом на первой стадии развития растений, которую Лысенко назвал температурной стадией, так как для яровизации зерновых необходима пониженная температура, а для хлопчатника – повышенная. Именно за разработку теории стадийного развития по инициативе Н.И. Вавилова Трофим Денисович в 1935 году стал действительным членом Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В.И. Ленина (ВАСХНИЛ).
ННХБ об этом не сказал ни слова, но посоветовал обратиться за подробностями к Сойферу – последуем его совету.
Валерий Николаевич Сойфер (род. 16 октября 1936, Горький, СССР) — советский и американский биофизик, биолог, генетик, историк науки, правозащитник. Окончил Московскую сельскохозяйственную академию им. Тимирязева и физический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, академик Нью-Йоркской АН, Российской Академии Естественных наук. Работал в Институте атомной энергии имени И.В. Курчатова, Институте полиомиелита и вирусных энцефалитов РАМН, Институте общей генетики. В 1970—1979 годах заведующий лабораторией. Участвовал в разработке словника 3-го издания Большой Советской энциклопедии, написал совместно с Н.П. Дубининым 18 статей по генетике для этого издания («Ген», «Генетический код», «Геном» и другие). В середине 1970-х годов включился в правозащитную деятельность, в 1980 году был отстранён от работы, а в 1988 году был лишён советского гражданства и выехал в США, где стал профессором кафедры молекулярной генетики и Центра биотехнологии Университета штата Огайо в Колумбусе.
Сразу отметим, что Сойфер тоже не защищал никаких диссертаций, но числится академиком сразу нескольких академий, что нисколько не смущает ННХБ.
В изданной в США в 1993 году книге «Власть и наука» В. Сойфер пишет: «На примере деятельности Лысенко можно воочию показать сущность вмешательства коммунистов в сферу, где их участия не требовалось, где они нанесли урон, не преодолённый и сегодня. Парадоксальной стороной сегодняшней жизни в России стало то, что вред лысенкоизма до сих пор здесь не понят, хотя на Западе пример Лысенко стал аксиоматической формулой доказательства уродливости тоталитаризма. Умиление неоценёнными трудами шарлатанов было бы невозможно в цивилизованных странах, но ещё находит себе лазейки в обществе российском. Ведь до сих пор в России встречаются люди, публикующие статьи о якобы неоценённом современниками положительном вкладе Лысенко в науку, с напыщенным видом разглагольствующие на эту тему с экранов телевизора».
При прочтении цитаты возникает вопрос: какое Сойферу дело до России и российской науки? А чтобы «показать сущность вмешательства коммунистов в сферу, где их участия не требовалось» замечу, что Т.Д. Лысенко был беспартийным, а «главные генетики» были как раз членами ВКП(б): И.А. Рапопорт – с 1943 г., П.М. Жуковский – с 1940 г., А.Р. Жебрак – с 1918 г., Н.В. Цицин – с 1938 г., Б.М. Завадовский – с 1932 г. Закрываем книгу Сойфера – в ней читать нечего! Печально ещё то, что этот бред беглого «настоящего историка науки» у нас издают и пропагандируют.
Для полноты картины приведу начало выступления И.А. Рапопорта на сессии ВАСХНИЛ 1948 года: «Происходящая сейчас сессия Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В.И. Ленина ставит перед советскими учеными очень ответственные требования. Мы являемся представителями науки советского государства. Мы несем теорию в практику, построенную на новых невиданных еще доселе формах общественной жизни. Естественно, что наша теория, идущая в советскую действительность, в деревню, должна стоять на большой высоте. Наша наука и наша практика должны быть выше науки и практики капиталистических государств. Мы должны отдавать со всей ясностью отчет в правильности тех принципов, которые мы избираем для нашей практической деятельности, и не бояться критики, не бояться признания ошибок, не становиться на путь огульного прославления своих достижений или переоценки того, что имеется».
И через каких персон партия вмешивалась в дела науки - Хромов-Борисов, Сойфер, Александров смогут ответить?
Ещё следует заметить, что Сойфер и другие перестроечные «разоблачители» писали свои «труды» в «доинтернетную» эпоху, ссылаясь на «архивные документы» или чьи-то мемуары, книги, авторы которых брали материалы из источника под названием ОБС (одна бабка сказала). Тогда это «прокатывало» - попробуй найди источник по ссылке или оригинал какого-то документа в библиотеке или в книжном магазине. Сейчас достаточно дать запрос и через несколько секунд получить ответ, который позволяет узнать, правду ли говорит автор. Но - «борцы с лженаукой» по-прежнему пишут, нисколько не опасаясь быть уличёнными во лжи – плевать им на истину. Гонорар – главное. Вот и Хромов-Борисов ссылается на Сойфера, который в свою очередь, ссылается на слова Н.П. Дубинина – главного «муховода» страны в 40-е годы, основного оппонента Т.Д. Лысенко, начальника Сойфера. Кстати, сведения о том, что Лысенко собирался переделывать ячмень в пшеницу, а пшеницу в овёс исходят о той же самой «сладкой парочки»: Дубинина и Сойфера.
Ещё один хамский пассаж ННХБ: «Животовский явно передёргивает, наивно полагая, что «Т.Д. Лысенко, как и Ж. Ламарк, философски предугадал то, что откроют только через много лет». «Гипотеза Ж. Ламарка о наследовании приобретённых признаков, которую отстаивал и Т.Д. Лысенко, молекулярной биологией признается возможной и даже важной». ЛАЖ имеет в виду эпигенетику. На это достаточно парировать двумя фразами. Считать Лысенко предтечей эпигенетики – все равно, что провозглашать алхимиков провозвестниками трансмутации химических элементов, ядерной физики и радиохимии. Эпигенетика невозможна без генетики, а Лысенко отрицал существование генов».
«Великому знатоку» эпигенетики, Хромову-Борисову, отвечает сам Трофим Денисович: «Не прав акад. Серебровский, утверждая, что Лысенко отрицает гены. Ни Лысенко, ни Презент никогда существования генов не отрицали. Мы отрицаем то понятие, которое вы вкладываете в слово «ген», подразумевая под последним кусочки, корпускулы наследственности». (Лысенко Т.Д. 1952. Агробиология. Издание шестое. М. Сельхозгиз. с. 195) Добавляем в «копилку» ННХБ ещё три синдрома: недобросовестность, предвзятость, самоуверенность.
Теперь разберёмся с понятиями.
Наука, основанная на теории Вейсмана-Моргана, называлась формальной генетикой, а не классической, как было принято считать со второй половины 80-х годов ХХ века. Главные постулаты формальной генетики:
- наследственность передаётся через независимую от тела зародышевую плазму, которая находится в хромосомах и содержит в себе вечные и неизменные гены (ННХБ с этим согласен?);
- гены, согласно Малой советской энциклопедии 1936 года, - мельчайшие корпускулы (частицы) «диаметром приблизительно 0,02-0,06 микрон» (ННХБ не возражает?). Один из лидеров формальных генетиков, П.М. Жуковский, на августовской 1948 г. сессии ВАСХНИЛ сообщил, что «из последних работ известно, что ген - это, по-видимому, белковая молекула и все сейчас направлено на то, чтобы разглядеть строение этой молекулы» (до открытия двойной спирали ДНК осталось менее 5 лет);
- гены не вырабатываются организмом и не зависят от внешних факторов, воздействующих на организм (вот они – биологические корни расизма и нацизма. ННХБ, по-видимому, относит себя к высшей расе).
В отличие от формальных генетиков, Т.Д. Лысенко, причисляя себя к мичуринским генетикам, считал, что материальным носителем наследственности является все то, что есть живого в каждой клетке; любая частица живого тела, способная питаться, расти и размножаться, т. е. обладающая основными признаками живого, обладает свойством наследственности; гены изменяются вместе с телом под воздействием внешней среды, и эти изменения передаются по наследству (ННХБ с этими постулатами категорически не согласен?).
25 апреля 1953 года английский физик Френсис Крик и американский биолог Джеймс Уотсон, не имевшие к формальной генетике никакого отношения, опубликовали статью, в которой сообщили, что молекула дезоксирибонуклеиновой кислоты (ДНК), структура которой определяет наследственность организма, представляет собой двойную спираль. Решение проблемы гена Уотсоном и Криком привело к тому, что буквально за 2–3 года сформировалась целая новая область естествознания, которую назвали молекулярной биологией (или физико-химической биологией). А формальная генетика через те же 2 – 3 года, как говорится, «почила в бозе», и её адепты занялись поиском работы.
Но – принято считать, что генетика была разгромлена Т.Д. Лысенко на августовской 1948 года сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В.И. Ленина (ВАСХНИЛ). Очень странно: президент сельскохозяйственной академии в одиночку разгромил всю генетику по всей стране, включая ВУЗовскую, в которой практически на 100% господствовали представители формальной генетики.
Начало «погрома» можно отнести к осени 1947 года, когда сын члена политбюро ВКП(б) Андрея Александровича Жданова, Юрий, был назначен завсектором науки Управления агитации и пропаганды, которое возглавлял Д.Т. Шепилов. Затем сектор был преобразован в отдел, который, в свою очередь, был разделён на три отдела. Юрий Андреевич возглавил отдел естественных наук.
В своей книге «Во мгле противоречий», изданной в 1993 году, он пишет: «Начав работу в секторе науки, я в первую очередь столкнулся с обстановкой в области биологии. На беседу потянулись многие ученые. Иные имена не запомнились (приношу за это извинение), но среди них были академик В. Сукачев, Н. Дубинин, П. Баранов, В. Сахаров, Ю. Полянский, Н. Цицин, А. Жебрак, И. Рапопорт (все - сторонники формальной генетики – авт.) и многие, многие другие. В своей пиратской повязке, сверкая уцелевшим на войне глазом, И. Рапопорт готов был разом идти в танковую атаку против Лысенко. Отстаивали концепции мичуринской биологии В. Столетов, И. Глушенко, общение с которыми было спокойным и деловым». Обратим внимание на то, что Жданов обращался исключительно с членами ВКП(б), а с Лысенко он даже не встречался. Отметим также оригинальную манеру И. Рапопорта вести научную дискуссию: с помощью танков.
Юрий Андреевич пишет, что нацисты для обоснования превосходства германской расы «широко цитировали работы Менделя, Вейсмана, Иогансена, Чермака, Корренса, де Фриза, тем самым, сочетая и сращивая в сознании людей современную генетику с расизмом. Евгеника, человеководство – отдавали духом фашизма, и нельзя удивляться тому, что на так называемый вейсманизм-морганизм изначально пала тень от человеконенавистнической фашистской идеологии и политики». Но тут же предлагает отделять зёрна от плевел, дескать, наука не виновата, что нацисты нашли в ней опору.
К весне у него уже сложилось мнение о состоянии нашей биологической науки, и, встав на сторону формальных генетиков, 10 апреля 1948 г. он «выступил на семинаре лекторов обкомов и горкомов ВКП(б) в зале Политехнического музея с лекцией на тему «Спорные вопросы современного дарвинизма». Львиную долю доклада занимала критика Лысенко, которого не то что не пригласили, его просто не допустили в зал! Юрий Андреевич прикидывается простачком, заявляя, что он перед семьюстами основными пропагандистами партии, съехавшимися со всей страны, излагал «лишь свою личную точку зрения». Поэтому очень обиделся, что за его спиной в подсобном помещении музея его «слушали и записывали Т.Д. Лысенко и М.Б. Митин».
Положительно о Лысенко Ю. Жданов высказался только в двух предложениях: «Взгляды академика Лысенко в значительной мере примыкают к взглядам Мичурина. …Заслуга Трофима Денисовича Лысенко в том, что он беспрерывно бьет в набат и призывает биологов смелее идти к практике». И тут же бросает ему упрёк: «Трофим Денисович Лысенко напрасно берёт на себя роль монополиста мичуринского учения, единственного продолжателя дела Мичурина, единственного творца полевых растительных и животных форм и единственного теоретика изменений и превращений организмов». Вообще-то, Трофим Денисович никогда не считал себя единственным последователем учения Мичурина. На Кубани работал его единомышленник Лукьяненко – создатель линейки сортов озимой пшеницы «Безостая», имевших мировую славу. Аналогичную мировую славу обеспечила Василию Николаевичу Ремесло, стороннику подходов Трофима Денисовича, созданная им линейка сортов озимой пшеницы «Мироновская». В Одессе вместе с Лысенко работали его друзья, академики М.А. Ольшанский и Д.А. Долгушин. В этом же ряду находится и выдающийся овощевод академик А.В. Алпатьев – создатель многих сортов томата, перца, баклажанов (до сих пор популярен его сорт томата «Алпатьевский»). Практически все выступающие на сессии ВАСХНИЛ, приехавшие «с мест», были на стороне Лысенко. На стороне формальных генетиков были только самые высокоразвитые «сельскохозяйственные» районы страны: Москва и Ленинград.
Приведу небольшой фрагмент биографии Т.Д. Лысенко. В 1925 году после окончания Киевского сельскохозяйственного института он был направлен в Азербайджан, на Гянджинскую сортоиспытательную станцию. В октябре 1929 года был переведён в Одессу, где в Украинском институте селекции возглавил лабораторию по яровизации сельскохозяйственных растений. В данной должности он проработал до весны 1936 года, когда его назначили директором Одесского селекционно-генетического института. В феврале 1938 года был утверждён президентом ВАСХНИЛ, и к осени этого же года по его инициативе в Горках-Ленинских была создана экспериментальная база академии. Таким образом, в 1935 году Трофим Денисович занимал должность заведующего лабораторией в провинциальном институте.
А вот как описывает Юрий Жданов деятельность Лысенко в 1935 году при внедрении инцухт-гибридов кукурузы, выведенных в США: «Сущность метода состоит в том, что кукурузу, которая в обычных условиях является перекрестно-опыляющимся растением, заставляли самоопыляться и полученные так называемые инцухт-формы подвергали гибридизации между собой. Образовавшиеся инцухт-гибриды отличались значительно повышенной урожайностью (до 25%). Этот метод начали применять американские фермеры, причем в 1935 г. в США сеялось около 5% кукурузной площади такими семенами. Когда некоторые наши ученые, ссылаясь на этот опыт, предложили организовать подобные посевы у нас, то Т.Д. Лысенко им возразил: «Мне непонятно, в чем именно в данном деле практичность американцев – в том ли, что они «хорошее дело», а именно теорию инцухта, использовали в практических посевах кукурузы только на площади в 5% или же в том, что американцы 95% кукурузной площади засевают сортами кукурузы, выведенными не только не методами инцухта, но даже не методом индивидуального отбора и даже не методом узкогруппового отбора, а обычным массовым отбором, т.е. методом, совершенно противоположным инцухт-методу» (весьма остроумно! – Авт.). Однако к 1944 г. посевы инцухт-гибридами кукурузы в США, которыми специально занимался бывший министр земледелия Уоллес, достигли 82,5% кукурузной площади (на семенах американцы очень хорошо заработали – за золото продавали – авт.). И, тем не менее, в 1946 г. Т.Д. Лысенко без какого-либо примечания перепечатал в книге «Агробиология» свое явно устаревшее и ошибочное суждение. Я считаю, что он тем самым неправильно ориентировал наших практиков. Но в 1935 г. Трофим Денисович Лысенко, исходя из своей ограниченной концепции, несомненно задержал внедрение у нас новой кукурузы. Я считаю, что здесь мы видим, как теоретическая ограниченность перерастает во вполне практический материальный ущерб, и мы уже вынуждены смотреть критически на ту или иную оценку какого-либо нового дела, которая исходит из школы Лысенко».
Представляете себе картинку: группа формальных генетиков, с академическими званиями, во главе с президентом ВАСХНИЛ Н.И. Вавиловым обращаются к какому-то заведующему лабораторией в Одессе с требованием обеспечить посадки американской кукурузы. Но этот «тип» из-за своей теоретической ограниченности завалил «кукурузоводство» по всему Советскому Союзу. Ехидный вопрос: почему формальные генетики не стали внедрять свои наработки в области инцухт-гибридов? Очень хороший ответ на этот вопрос дал выступавший в прениях на сессии ВАСХНИЛ Н.И. Фейгинсон (заместитель директора по научной части Мордовской селекционной станции): «Надо прежде всего иметь в виду, что использование гибридных семян в семеноводстве полевых культур к теории менделизма-морганизма никакого отношения не имеет (об этом, кстати говоря, писал еще К.А. Тимирязев). Морганисты предложили лишь сложные технические приемы получения таких семян кукурузы (предварительное самоопыление и отбор самоопылённых линий), сильно затрудняющие массовое их использование. Это служит, очевидно, для обеспечения интересов капиталистических семенных фирм, так как рядовым фермерам в капиталистических странах предложенные морганистами приемы недоступны». Теперь становится понятным тот зашкаливающий уровень ненависти к Лысенко формальных генетиков: они, как посредники, надеялись получить неплохие откаты от американцев, а «бизнес» не состоялся.
Возмущённый Т.Д. Лысенко 17 апреля направил письмо на имя Председателя Совета Министров Союза ССР И.В. Сталина и секретаря ЦК ВКП(б) А.А. Жданова с приложением конспекта лекции, который он написал на слух (вот мерзавец – тайком подслушал и записал!). Сталин сразу не ответил, тогда Лысенко написал заявление на имя министра сельского хозяйства СССР И.А. Бенедиктова с просьбой об освобождении его от должности президента ВАСХНИЛ.
Только после этого Председатель Совета Министров Союза ССР И.В. Сталин распорядился созвать сессию ВАСХНИЛ с целью выяснить состояние биологической науки в СССР (обращаю внимание «настоящих историков науки», что ВАСХНИЛ – бюджетное учреждение!), и пригласил «на ковёр» в ЦК Юрия Андреевича. Получив «на орехи», Жданов-младший написал письмо Сталину, в котором он, скорее всего, признал свою вину, так как текст письма в «сети» найти мне не удалось – спрятали подальше.
О дальнейшем ходе событий Ю. Жданов пишет: «Стороной я узнал, что готовится сессия ВАСХНИЛ. Но сектор не курировал сельскохозяйственные учреждения, подготовка шла без нас. Не зная толком ничего, я уехал на отдых в альпинистский лагерь (прикидывается простачком: ничего не знал, уехал на отдых, - просто сбежал – авт.) И вот тут-то 7 августа (заключительный день работы сессии ВАСХНИЛ – авт.) прочитал в газете «Правда» мое письмо. Конечно, тотчас вернулся в Москву, но отпуска не прерывал и поехал на Валдай к отцу, который встретил меня ироническим выпадом: «Ну вот, мне пора на пенсию. Ты будешь писать и публиковать опровержения, на гонорар от них и будем жить» (Жданов-старший слёг с инфарктом и 31 августа скончался – авт.)».
В работе сессии приняли участие 47 действительных членов-академиков, научные работники сельскохозяйственных научно-исследовательских институтов, опытных станций, профессора сельскохозяйственных вузов, биологических институтов Академии наук СССР, кафедр биологии Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, агрономы, зоотехники, механизаторы, экономисты. Всего в работе сессии принимали участие около 700 человек.
Теперь посмотрим, как развивались «боевые действия» на сессии ВАСХНИЛ (материалы здесь: http://lib.ru/DIALEKTIKA/washniil.txt).
Трофим Денисович выступил с докладом в первый день работы сессии, 31 июля. В прениях по докладу выступили 56 человек: сторонников Лысенко – 48, оппонентов – 8 (И.А. Рапопорт, Б.М. Завадовский, С.И. Алиханян, И.М. Поляков, П.М. Жуковский, А.Р. Жебрак, И.И. Шмальгаузен и В.С. Немчинов).
Доклад Трофима Денисовича – по делу, хорошо показаны научные позиции сторон, корни противоречий. Приведу лишь несколько цитат, которые особенно привлекли моё внимание.
– Неоднократно, причем голословно, а часто даже клеветнически, морганисты-вейсманисты, т. е. сторонники хромосомной теории наследственности, утверждали, что я, как Президент Сельскохозяйственной Академии, в интересах разделяемого мною мичуринского направления в науке административно зажал другое, противоположное мичуринскому направление. К сожалению, до сих пор дело обстояло как раз наоборот, и в этом меня, как Президента Всесоюзной Академии с.-х. наук, и можно, и должно обвинять. Я не сумел найти в себе силы и умения в должной мере использовать предоставленное мне должностное положение в деле создания условий для большего развития мичуринского направления в различных разделах биологической науки и хотя бы немного ограничить схоластиков, метафизиков противоположного направления. Поэтому, в действительности зажатым, и именно морганистами, до сих пор оказывалось то направление, которое представлено Президентом, т. е. мичуринское направление.
– Морганизм-менделизм (хромосомная теория наследственности) в разных вариациях до сих пор преподается еще во всех биологических и агрономических вузах, а преподавание мичуринской генетики по существу совершенно не введено. …основным учебником по генетике во многих вузах является строго морганистский, переводной американский учебник Синнота и Денна.
– Клеветой звучит утверждение, что цитогенетическому направлению в биологической науке в нашей стране кто-то препятствует увязываться с практикой. Сугубо не правы те, кто говорит, будто бы «право на практическое приложение плодов своего труда было монополией академика Лысенко и его сторонников». (Есть хорошая русская поговорка: грузят на того, кто везёт. Лысенко и его сторонники выдавали труженикам сельского хозяйства востребованную научную продукцию, а не мух-дрозофил! – Авт.)
– Во время и после войны Дубинин продолжал свои исследования, занявшись проблемой плодовых мух г. Воронежа и его окрестностей. Он пишет: «Разрушение индустриальных центров в течение войны нарушило нормальные условия жизни. Популяции дрозофилы оказались в таких суровых условиях существования, которые, возможно, превосходили суровость зимовки в сельских местностях. Глубоко интересным было изучить влияние изменений условий существования, вызванных войною, на кариотипическую структуру популяций города. Весной 1945 г. мы изучили популяции из г. Воронежа, одного из тех городов, которые потерпели наибольшие разрушения от немецкого нашествия. Среди 225 особей были найдены только две мухи, гетерозиготные по инверсии II-2 (0,88 %). Таки образом, концентрации инверсий в этом крупном городе оказались ниже, чем в некоторых сельских местностях. Мы видим катастрофическое воздействие естественного отбора на кариотипическую структуру популяции». Как мы видим, Дубинин излагает свою работу так, что внешне эта работа может показаться некоторым даже научной. Недаром же эта работа фигурировала как одна из главных при избрании Дубинина членом-корреспондентом Академии наук СССР. …Дубинин не ограничивается добытыми им во время войны столь «высокоценными» для теории и практики открытиями, он ставит для себя дальнейшие задачи и на восстановительный период и пишет: «Будет очень интересно изучить в течение ряда последующих лет восстановление кариотипической структуры популяции города в связи с восстановлением нормальных условий жизни». (Член-корреспондент АН СССР Н.П. Дубинин стал «первой жертвой» «злодея Лысенко» - 26 августа 1948 г. лаборатория цитогенетики, которой он руководил, была расформирована с формулировкой «как стоящая на антинаучных позициях и доказавшая в течение ряда лет свою бесплодность» (Постановление Президиума АН СССР от 26 августа 1948 г. Вестник АН СССР. 1948. № 9. С. 23). Любой нормальный человек согласится с данной формулировкой. Хотя, если бы не афишировал свои «исследования», то так и продолжал бы мух давить: ВАСХНИЛ подчинялась, прежде всего, Министерству сельского хозяйства, а Дубинин работал в Институте цитологии, гистологии и эмбриологии АН СССР – авт.)
– К сожалению, преподавание мичуринского учения в наших учебных заведениях до сих пор не организовано. …академик П.М. Жуковский, являющийся председателем Экспертной биологической комиссии при Высшей аттестационной комиссии, писал: «Острое положение создалось с диссертациями по генетике. Диссертации по генетике у нас крайне редки, даже единичны. Это объясняется ненормальными отношениями, приобретающими характер вражды между сторонниками хромосомной теории наследственности и противниками последней. Если говорить правду, то первые побаиваются вторых, весьма агрессивных в своей полемике. С таким положением лучше было бы покончить. Ни партия, ни правительство не запрещают хромосомную теорию наследственности, и она свободно излагается с вузовских кафедр. Полемика же пусть продолжается». (Агрессия здесь ни при чём: вторые выдавали реальные результаты, а первые занимались исключительно «муховодством» и склоками - авт.)
Теперь оценим высказывания в прениях.
Академик Н.Г. Беленький:
– Менделисты-морганисты еще не создали ни одной породы животных, хотя им были предоставлены широкие возможности для работы.
П.Ф. Плесецкий (директор Украинского научно-исследовательского института плодоводства):
– Еще до окончания войны, в капиталистических странах, в первую очередь в Великобритании и США, на политической арене начали появляться поджигатели новой империалистической войны. Среди них мы встречаем Сакса, Дарлингтона и других представителей менделизма-морганизма. А профессор Жебрак в своей статье, опубликованной в журнале «Science» (1945 г.), утверждает, что он вкупе с этими реакционерами от науки строит «общую биологию мирового масштаба». (В союзе с нацистами – вперёд на борьбу с Лысенко! – Авт.)
Профессор Н.И. Нуждин (Институт генетики Академии наук СССР):
– Невольно встает вопрос, чем можно объяснить, что дискуссия в области конкретных проблем науки перешла в открытую борьбу, которую ведут представители формальной генетики. Объясняется это тем, что представители формально-генетического направления оказались не в состоянии дать экспериментальное опровержение основных положений, которые были поставлены в ходе дискуссии мичуринским направлением в генетике. Одно дело выступать с общими декларациями, а другое дело выступить с фактическими данными по проблемам, поставленным в ходе дискуссии. Не случайно, что на протяжении всего периода спора представители формальной генетики не провели ни одного законченного эксперимента по спорным вопросам, которые были поставлены в ходе дискуссии. (Полная научная импотенция формальных генетиков – авт.)
Доктор биологических наук И.А. Рапопорт (Институт цитологии, гистологии и эмбриологии Академии наук СССР):
– Гены имеются в ядре клетки в совершенно определенных точках, которые называются хромосомами. Эти единицы стали известны нам в результате настойчивых и трудоемких экспериментов. Мы убедились, что можно искусственно перемещать единицы из одной хромосомной системы в другую. Мы убедились, что эти наследственные единицы - гены – не являются неизменными, а, наоборот, способны давать мутации.
– Советскую генетику мы обязаны отличать от буржуазной генетики.
– Только на основе правдивости, на основе критики собственных ошибок можно прийти в дальнейшем к большим успехам, к которым нас призывает наша Родина. (Красиво излагает. Учитесь, Киса! – Остап Бендер)
– …биология будет развиваться на основе широкого применения принципа естественного отбора, который несовместим с ламаркизмом, который противоречит ламаркизму.
– Ламаркизм в той форме, в какой он опровергнут Дарвином и принимается Т.Д. Лысенко, - это концепция, которая ведет к ошибкам.
– …нет никаких связей между изменением гена и модификацией в таком роде, как это постулирует ламаркистская теория. Таким образом, надо признать, что существует особо система модификации и система мутации. (Рапопорт и Дубинин работали в одной лаборатории, следовательно, Дубинин присутствовал на сессии, но выступить побоялся! – Авт.)
Г.А. Бабаджанян (директор Института генетики Армянской ССР):
– А разве то, что сказал Рапопорт о мутациях и модификациях не есть вейсманизм? Это же чистейший, неприкрытый вейсманизм. Особая система мутации, особая система модификации - кому не известно, что это и есть антидарвинизм? Ведь представление о наличии особой системы хромосомного «аппарата» (морганистское определение), отличного от «аппарата» модификации, - такое представление и является антидарвинистским, вейсманистским определением.
– Говорят, что это химическое вещество (колхицин – авт.) уже вызывает в большом количестве мутации. Это как будто хорошо: большое количество мутаций. А ведь по существу, что это такое? Если бы этого «большого количества» вообще не существовало, было бы еще лучше, потому что все организмы, полученные этим путем, - один лишь брак, уроды! Ведь Рапопорт не мог здесь доказать, что вновь полученные мутанты чем-нибудь принципиально отличаются от бесчисленных мутаций, полученных ими раньше.
И.А. Рапопорт. Но есть полезные мутации, и их много. Почему вы на них закрываете оба глаза?
Г.А. Бабаджанян. Во-первых, это - полезные мутации на бесполезном объекте. (Аплодисменты.) (Остроумно! – Авт.)
– Надо сказать со всей резкостью: менделизм-морганизм является теорией, враждебной практике.
Академик А.А. Авакян:
– Б.М. Завадовский за последние годы не упускал ни одной возможности, чтобы не охаять мичуринское направление. Если Б.М. Завадовский будет и дальше отсутствовать на сессии, молчать и не выступать, то, думаю, что выражаю мнение всех академиков, его надо будет попросить выступить. (Формальные генетики боятся выступать – противопоставить нечего! – Авт.)
Профессор З.Я. Белецкий (зав. кафедрой философии МГУ):
– …биологический факультет Московского университета, являющийся оплотом в нашей стране моргано-менделевской реакционной генетики, вел ожесточенную борьбу с новой подлинно научной биологией, созданной И.В. Мичуриным и так блестяще продолженной и развитой в наши дни Т.Д. Лысенко.
Академик Г.П. Высокос (директор Сибирского научно-исследовательского института зернового хозяйства):
– Первые опыты посева озимой пшеницы в Сибири неизбежно оканчивались неудачей. Высеянная на парах пшеница погибала от жестоких морозов. Но сибирские крестьяне не оставляли и не оставляют мечты о том, чтобы выращивать на своих полях высокоурожайную озимую пшеницу.
– …решение проблемы озимой пшеницы в Сибири является неотложной и благородной задачей для советской агробиологической науки, для многочисленной армии колхозных опытников-мичуринцев.
– Несостоятельными оказались и заманчивые обещания академика Николая Васильевича Цицина и его учеников, пытавшихся решить эту задачу путем отдаленной гибридизации пшеницы с пыреем. Пятнадцатилетние опыты с озимыми пшенично-пырейными гибридами в Институте показали, что и они не способны противостоять механическим повреждениям в зимнее время и погибают на парах так же, как и обычные сорта озимой пшеницы. (Запомним, что пшенично-пырейные гибриды оказались неморозостойкими – авт.)
– В 1942 г. академиком Лысенко было сделано выдающееся научное открытие, показавшее, что озимая пшеница в степной Сибири может прекрасно зимовать, при условии посева ее по совершенно не обработанной стерне яровых культур. …Шестилетние испытания стерневых посевов озимой пшеницы на открытых степных полях нашего Института, около города Омска, показали, что в Сибири могут хорошо зимовать не только высокозимостойкие сорта, как, например, Лютесценс 329, Алабасская и т. п., но и такие малозимостойкие сорта озимой пшеницы, как Украинка, Новокрымка, Эритроспермум 015 и им подобные. …озимая пшеница на опытном поле, высеянная по стерне яровой пшеницы или овса, шедших по удобренному пару или удобренной зяби, хорошо зимовала и давала вполне удовлетворительные урожаи, а с применением минеральных удобрений (суперфосфата осенью и азотных весной) давала хорошие урожаи - до 18-20 ц зерна с гектара.
И.Е. Глущенко (институт генетики Академии наук СССР):
– Морганист Рапопорт пытался доказать, что, во-первых, морганизм - материалистическая наука и, во-вторых, отечественные морганисты в своих взглядах далеки от зарубежных морганистов.
– В июле сего года состоялся восьмой международный генетический конгресс. Организационный комитет постановил исключить из плана работ конгресса доклады, целиком посвященные приложению генетики к практическому животноводству и растениеводству. Организационный комитет постановил на данный момент объявить только одну специальную секцию, а именно Секцию Генетики человека... Евгеника - вот главный объект и забот и место приложения их выводов.
– А ведь не дальше как два года тому назад наш морганист профессор Жебрак в журнале «Science», обращаясь к реакционному Саксу и им подобным, писал: «Вместе с американскими учеными, мы, работающие в этой же научной в России, строим общую биологию мирового масштаба».
В.С. Дмитриев (начальник Управления планирования сельского хозяйства Госплана СССР):
– Но какое сопротивление встретили стерневые посевы! Они встретили, прошу извинить меня за грубость, озверелое сопротивление. Противники передового направления в науке, защищая исключительно отсталую позицию, применяют, и это должно быть отмечено и осуждено, неправильные, негодные методы. Разве достойны ученого такие факты, которые здесь имели место вчера со стороны профессора Рапопорта?
Голос с места. Это хулиганство.
В.С. Дмитриев. Этого так оставлять не следует.
Голос с места: Правильно!
В.С. Дмитриев: Это нужно резко осудить.
(По-видимому, Рапопорт устроил драку. В прениях будут ещё несколько высказываний, что Рапопорт не умеет себя нормально вести. Вот причина исключения его из партии в 1949 году. Определились со второй «жертвой» «погрома» генетики – авт.)
Академик С.Н. Муромцев:
– Кто-то из выступающих здесь назвал настоящую сессию нашей Академии знаменательной. Это, безусловно, верно. Сейчас всем становится ясным, что эта сессия знаменует собой полный идейный разгром вейсманизма-менделизма в нашей стране. Это встречено с большим удовлетворением всеми передовыми учеными в области агробиологической науки, всеми передовыми людьми - практиками сельского хозяйства. В этом, несомненно, самое главное значение данной сессии.
– Несколько замечаний по поводу выступления профессора Рапопорта по вопросам, затронутым им из области микробиологии. Кто-то из выступавших, если не ошибаюсь, академик Перов, сказал, что, говоря о каком-либо предмете, надо иметь о нем хотя бы поверхностное представление. Об этом я также хотел бы напомнить профессору Рапопорту в связи с его экскурсом в область микробиологии. В самом деле, как мог профессор Рапопорт сказать, что для прививок применяются культуры микробов с пониженной антигенной системой? Какая польза от прививок такими культурами? Кому нужны такие культуры? Как раз наоборот, для прививок микробиологи стараются получить микробов с усиленной антигенной активностью.
– Профессор Рапопорт, мы хотим, чтобы вы, цитологи и цитогенетики, поняли только одно. Мы не против цитологических исследований протоплазмы и ядерного аппарата у половых, соматических и каких угодно клеток, в том числе и микробных, чем кстати очень усиленно занимаются цитологи Академии наук СССР. Мы признаем, вопреки вашим утверждениям, безусловную необходимость и полную перспективность этих современных методов исследования. Мы, однако, решительно против тех вейсманистских антинаучных исходных теоретических позиций, с которыми вы подходите к своим цитологическим исследованиям. Мы против тех задач, какие вы хотите разрешить с помощью этих методов, мы против ненаучной интерпретации результатов ваших морфологических исследований, оторванных от передовой биологической науки.
Академик Б.М. Завадовский:
– Товарищи! Прежде всего должен объяснить всем собравшимся, почему я до сих пор считал нецелесообразным выступать на настоящей сессии. Я считаю, что были не совсем нормальные условия организации сессии, ибо не было предоставлено достаточных возможностей для всех тех, кто зачислен по праву и, в особенности, не по праву в разряд вейсманистов-морганистов, подготовиться и иметь возможность свободно и полноценно высказаться. Достаточно сказать, что я узнал официально о том, что эта сессия состоится, только 30 июля, приехав сюда для того, чтобы из одного санатория отправится для лечения в другой санаторий, хотя Академия и руководство ее знали, что я лечусь в Кисловодске. (Лысенко выступил с докладом 31 июля, 1 августа заседаний не было, а Завадовский 4 августа жалуется на недостаток времени для подготовки текста выступления! – Авт.)
– Не скрою, неофициально я знал от тов. В., лечившегося также в Кисловодске, что такая сессия готовится, но странно, что мне, обвиненному в тяжком грехе, не дали возможности познакомиться с тезисами доклада и заранее не уведомили меня о сессии.
– Я тем более вправе протестовать, что, зная мои работы и выступления, меня, бездоказательно и фактически дезориентируя советскую общественность, зачислили в число сторонников формальной генетики только по одному тому признаку, что я по другим вопросам имею разногласия с Т.Д. Лысенко. (Первый беглец с «тонущего корабля» формальной генетики! – Авт.)
– То, что я дальше буду говорить о своих несогласиях с Т.Д. Лысенко, я буду делать в порядке исполнения своего долга члена партии, чтобы ориентировать более правильно партийные и советские органы и всю советскую общественность об истинном состоянии и нуждах советской науки.
– …в условиях победившего социализма есть только одна генеральная линия нашей партии, линия марксизма-ленинизма, и остается в полной силе задача борьбы на два фронта с антипартийными - правым и левым уклонами, с научно-философскими ошибками, - с одной стороны, с механической вульгаризацией марксизма и, с другой стороны, с меньшевиствующим идеализмом, формализмом и метафизикой.
– Я утверждаю по своему личному опыту советского биолога-большевика, что методы полиплоидии, которые применили Сахаров при создании новых сортов гречихи или М.С. Навашин при создании им повышенно урожайных сортов кок-сагыза, могут найти заслуженное место в нашем социалистическом хозяйстве.
– …в этих новых работах тов. Лысенко вступает в противоречие не только с Дарвином, Тимирязевым и Мичуриным, но и основами марксизма-ленинизма в смысле умения читать конкретные, ясные и четкие высказывания классиков марксизма. В своем докладе тов. Лысенко апеллировал к месту в письме Энгельса к Лаврову. В этом письме тов. Лысенко вычитал, якобы, что Энгельс осуждает факт и теорию «перенаселенности» и внутривидовой конкуренции в живой природе. Я уже в «Литературной газете» пытался поправить эту грубейшую ошибку - это, по существу, ревизию основ марксизма - как рецидив дюрингианства.
– Тов. Авакян и другие в своей уже упоминавшейся статье в «Литературной газете» прибегли к фальсификации мыслей К. Маркса.
(Интересно, а Сойфер и Хромов-Борисов заглядывали в стенограмму сессии, когда кропали свои «труды»? Кто являлся ортодоксальным марксистом: Завадовский или Лысенко?)
Ф.А. Дворянкин (редакция журнала «Селекция и семеноводство»):
– За дни сессии мы слышали некоторые жалобы морганистов. Я имею в виду доктора биологических наук И.А. Рапопорта и академика Б.М. Завадовского. Я тоже жалуюсь на тяжелый характер критиков мичуринского направления. Они желают полемизировать, прибегая к любым выражениям, но в ответ не желают получить прямой, истинной характеристики своих действий, сразу жалуясь на огульное охаивание, шельмование, опорочивание и пр. Поэтому я попробую, несмотря на обвинения со стороны морганистов в фальсификации взглядов классиков марксизма и прочие «любезности», прибегать только к наиболее приемлемым для них выражениям, не отвлекаясь от существа дела.
– И вот в спорах этих двух резко выраженных направлений рождается «третья линия в биологии». Она была окрещена так Б.М. Завадовским на знаменитом диспуте в Московском государственном университете, где...
И.А. Рапопорт. Где вы побоялись выступить.
Ф.А. Дворянкин. Я еще никогда не боялся выступать, а реплики смело можете мне давать - я не нахожусь на пути в санаторий. На этом диспуте в МГУ беспринципный блок всех антилысенковцев, а значит, антимичуринцев объединился и разыграл первую картинку из старого русского лубка под названием «Как мыши хоронили кота». Я не хотел участвовать в этой картине.
– А что сегодня говорил Борис Михайлович? Какие эпитеты он употреблял? Перечислим их: «монопольное положение в науке», «действуют только в угоду Лысенко», «законопослушники», «таланты и поклонники», «фальсификаторы», «извратители взглядов марксизма-ленинизма» и наконец что-то было сказано даже о чьем-то запрещении защищать генеральную линию партии в биологии.
– Академик Завадовский жаловался, что его подвели, не дали ему подготовиться к докладу академика Лысенко, не ознакомили его предварительно с этим докладом. Я вам напомню только, как был организован ваш знаменитый «диспут» в Университете, где несколько выступавших были подготовлены, чтобы «бить батьку скопом», но это вам не удалось. Вы готовились к тому, чтобы разгромить мичуринское учение, возглавляемое Т.Д. Лысенко. Ведь, как вы сегодня косвенно признали, вы чуть ли не с конца прошлой дискуссии заготовили статьи, которые почему-то не помещались в советских журналах. Я не знаю, почему не помещались ваши статьи, но знаю, что в некоторых журналах публиковались антимичуринские статьи. В журнале «Советская агрономия», например, поместили статью доктора А.И. Купцова «Формообразовательные процессы в растительном мире», в которой воскрешались все домыслы морганистов о Мичурине и Лысенко. Там же мы читали статью А.Р. Жебрака в его стиле, но в том же направлении. Не знаю, кто вам мешал, но вы готовились решительно, и, конечно, не ваша вина, что ваша статья в последнем номере «Вопросов философии» неожиданно для вас не появилась. Но это не наша вина - знать ничего не знаем.
Н.И. Фейгинсон (заместитель директора по научной части Мордовской селекционной станции):
– Надо также прекратить безудержную пропаганду менделизма-морганизма, которая ведется через печать. Ведь все биологические журналы Академии наук СССР находятся в руках кучки вейсманистов. Они же завладели позициями и во многих издательствах, выпускающих биологическую литературу.
А.В. Крылов (директор Института земледелия центрально-черноземной полосы имени Докучаева):
– Не имея ничего за душой из практических достижений в области выведения ценных пород животных и сортов сельскохозяйственных растений, теоретики менеделизма-морганизма стремятся примазаться к практикам-селекционерам, уговаривая их признать, что законы Менделя и Моргана помогли выведению новых сортов.
Академик П.П. Лукьяненко:
– …мы, селекционеры, стоим за дальнейшее развитие мичуринского направления в биологии, ибо для нас нет никаких сомнений в том, что развитие мичуринской теории даст нам в руки еще более действенные методы работы, применяя которые мы можем еще быстрее и увереннее создавать высокоценные сорта, нужные нашему социалистическому сельскому хозяйству.
С.И. Алиханян (доцент кафедры генетики Московского государственного университета):
– …это развитие шло не гладко, имели место попытки идеалистов различных мастей дать свое толкование с целью использования данных современной генетики для укрепления своих идеалистических позиций и лженаучных реакционных выводов. Я имею в виду метафизические, идеалистические концепции Иогансена, Вейсмана, Де-Фриза, Бетсона, Лотси и др. …я никогда не разделял взглядов Вейсмана и того, что называется вейсманизмом. (Второй беглец с «тонущего корабля» формальной генетики, причём, в последний день сессии он выступил с покаянным заявлением – авт.)
– Ген - объективно существующая материальная частица живой клетки. (Чисто вейсмановское определение – авт.)
– Мы работаем над этим, пытаясь вскрыть механизм возникновения наследственной изменчивости. Вот работа тов. Рапопорта (чрезвычайно нервного человека, не умеющего себя вести в научной дискуссии); он провел чрезвычайно интересные исследования по влиянию химических агентов на наследственные изменения. Тов. Рапопорт добился того, что получает почти стопроцентную мутационную изменчивость в результате влияния различных химикалиев. (Неважно, что все мутации – уроды, главное - 100% – авт.)
– Я не могу согласиться с Лысенко, который представляет дело так, что основное у Мичурина вегетативная гибридизация...
Т.Д. Лысенко. Кто и где это говорил, где я это писал?
Голос с места. Вчера как раз обвиняли в обратном!
С.И. Алиханян. Вы все время говорите, что учение о вегетативной гибридизации составляет основное ядро сочинений Мичурина.
Т.Д. Лысенко. Вы или умышленно, или несознательно утверждаете неправду!
С.И. Алиханян. Я никогда ничего плохого не делаю умышленно, я все всегда делаю искренне.
Т.Д. Лысенко. Вы или умышленно, или несознательно все время ставите так вопрос, что Лысенко взял у Мичурина только вегетативную гибридизацию. Вы можете где угодно встретить, что основное в учении Мичурина (и это должен, наконец, понять каждый менделист) - это роль внешней среды. Вот о чем идет речь.
Голос с места. Поняли?
Профессор И.М. Поляков (член-корреспондент Академии наук УССР) сказал, что он не является сторонником Вейсмана, но признаёт внутривидовую борьбу. И.М. Поляков также выступил в последний день сессии с покаянным заявлением.
Академик П.М. Жуковский:
– Было бы печально, если бы вся группа генетиков, которую зачислили в менделисты-морганисты, стала бы тут на трибуне отрекаться от хромосомной теории наследственности. Я этого делать не собираюсь. (Жуковский продержался на неуступчивой позиции недолго – на следующий день (в последний день сессии) выступил с покаянным заявлением – авт.)
– Академик Лысенко дает толкование вегетативным гибридам совершенно иное, и я подпишусь под этим толкованием при условии, что подвой так подействовал на привой, что возникло наследственное изменение; по моей терминологии (к сожалению, каюсь в этом), это будет мутация.
Т.Д. Лысенко. К своему заключительному слову я привезу десятки растений, у которых родительские формы вегетативные гибриды. Пусть хоть один человек, хоть что-нибудь понимающий в гибридизации, скажет, что это не гибрид.
П.П. Жуковский. Трофим Денисович, я все-таки прошу слушать. Я верю в эти растения, но я буду называть их мутантами. А что такое мутация, я сейчас расскажу. Это опять-таки основано на хромосомной теории. Под мутацией надо понимать изменение хромосом, дающее генетический эффект.
А.Р. Жебрак (профессор академии им. Тимирязева):
– Товарищи, так как на настоящей сессии был проявлен некоторый интерес к фактическому материалу по экспериментальной полиплоидии и амфидиплоидии культурных растений, то я решил изложить ряд данных, которые получены коллективом моей кафедры.
– Так вот я сообщу данные по двум нашим сортам, которые сданы в 1946 г. в Государственную комиссию по сортоиспытанию зерновых культур. По Дмитровскому сортоучастку наша пшеница заняла одинаковое место с пшенично-пырейным гибридом Цицина (по 41.9 ц/га – авт.), а по Подольскому оказалась несколько выше (29,2 и 27,9 ц/га – авт.). (Обратим внимание на то, что полиплоидная пшеница Жебрака и пшенично-пырейный гибрид Цицина испытывались одновременно и, показав рекордную урожайность зерна, поделили между собой первое и второе места – авт.)
Голос с места. Сколько с гектара дает полиплоид?
А.Р. Жебрак. Я сказал, что полиплоидные формы нами доведены только до пятого поколения. (Шум в зале.) (Ничего не понимаю, а что тогда испытывали в 1946 году на Дмитровском и Подольском сортоучастках? – Авт.)
– Научно-исследовательский коллектив, которым я руковожу, приложит все усилия, чтобы в области экспериментальной полиплоидии выполнить это указание нашего вождя и великого учителя. (Таких елейных слов в адрес Сталина у Лысенко не нашлось! – Авт.)
Н.В. Турбин (профессор ЛГУ):
– Кризисное состояние современной моргановской генетики находит свое наиболее резкое и ярко выраженное проявление в работах, подобных той статье профессора Дубинина, которая неоднократно здесь упоминалась.
– Говорить о полезных мутациях можно только в одном смысле - что эти мутации полезны для тех, кто их изучает, так как если изучаемые цитогенетиками мутации не являются и не могут являться источником материала для органической эволюции, то они являются более надежным источником материала для написания диссертаций и сравнительно легкого получения ученых степеней. (Отлично сказано! – Авт.)
И.А. Рапопорт. Она является лучшей теорией, чем ваша. Обскуранты!
Н.В. Турбин. Тов. Рапопорт, желая упрекнуть мичуринцев, сказал, что нужно растить правдивые кадры, которые открыто смотрят на факты и не лгут ни себе, ни другим. Но те средства, к которым прибегает тов. Рапопорт для защиты генной теории, - замалчивание и боязнь фактов, извращенное изложение хорошо известных фактов, оскорбительные реплики и истерические выкрики - все это говорит о том, что сам тов. Рапопорт не принадлежит к правдивым кадрам.
Академик И.И. Шмальгаузен:
– …я все время пытался стоять на позициях материалистического объяснения эволюции, и с идеализмом, каких бы то ни было вариаций, я последовательно боролся. Меня здесь пытались причислить к лагерю генетиков и притом формальных генетиков. Для тех, кто не в курсе дела, я должен сказать, что я вообще не генетик, а морфолог, эмбриолог, филогенетик. Самое большое, что у меня некоторое отношение может иметь к генетике, - это работа по феногенетике расовых признаков у кур. Никакого иного отношения мои работы к генетике не имели и не имеют, тем более мои работы не имеют отношения к формальной генетике. (Ай да Иван Иванович! Формальные генетики считали его своим «правофланговым», а он стал третьим беглецом с «тонущего корабля» формальной генетики – авт.)
И.Н. Симонов (Министерство высшего образования):
– Я выступаю здесь не как представитель Министерства высшего образования, а как научный сотрудник, кандидат сельскохозяйственных наук, доцент.
– В 1937 г., т. е. примерно десять лет назад, отдельные сотрудники этой славной Академии (имени Тимирязева – авт.) - аспиранты, студенты - набрались смелости, поехали в Одесский селекционно-генетический институт, руководимый в то время непосредственно академиком Т. Д. Лысенко. После приезда они написали в газете «Тимирязевка» статью под названием «За коренную перестройку научно-исследовательской работы». Последовала «перестройка» в совершенно другом направлении. Всех тех, кто придерживался взглядов Мичурина и академика Лысенко, начали под разными предлогами «выдвигать», переводить в другие учреждения, а то и просто увольнять. Так поступили со многими научными сотрудниками: ныне академиком Е.П. Ушаковой, профессором Веприковым, садоводом-мичуринцем Павловой, Тихоненко, студентом Алисовым и многими другими.
Вспомним товарищи, знаменитую сессию садоводов два года назад. Многие из присутствующих были очевидцами обструкции, которая была устроена студентами Тимирязевской академии лучшему ученику Мичурина академику П.Н. Яковлеву. Вы, уважаемый академик Немчинов, как директор Академии, безусловно несете моральную ответственность за воспитание своих студентов в совершенно другом направлении.
Академик С.Ф. Демидов:
– Известно, что в Тимирязевской сельскохозяйственной академии не все благополучно с разработкой и пропагандой мичуринского учения. С кафедры генетики этого крупнейшего сельскохозяйственного вуза страны на протяжении ряда лет пропагандируются менделевско-моргановские идеи. Думаю, что академик В.С. Немчинов выступит на сессии и ясно скажет, какого направления в биологической науке будет впредь держаться Тимирязевская академия.
Академик В.С. Немчинов:
– Товарищи, не являясь биологом по образованию, я не предполагал выступать на данной сессии. Тем более, что от Тимирязевской сельскохозяйственной академии выступили ее основные работники, такие, как И.В. Якушкин, В.П. Бушинский, Д.А. Кисловский, П.М. Жуковский, А.Р. Жебрак…
– Да, я могу повторить, да я считаю, что хромосомная теория наследственности вошла в золотой фонд науки человечества и продолжаю держаться такой точки зрения.
Голос с места. Вы же не биолог, как вы можете судить об этом?
В.С. Немчинов. Я не биолог, но я имею возможность эту теорию проверить с точки зрения той науки, в которой я веду научное исследование, и, в частности, статистики. (Шум в зале.)
(В.С. Немчинов – экономист-статистик, в 20-е годы работал в Госплане. С 1928 года – заведующий кафедрой статистики, а с 1940 года – директор Московской сельскохозяйственной академии имени К.А. Тимирязева. После сессии ВАСХНИЛ снят с должности директора академии и назначен председателем Совета по изучению производительных сил при АН СССР. Как видим, Немчинов не «репрессирован», а снят с должности, как не справившийся со своими обязанностями, и отправлен на работу по специальности. Лишившись покровительства Немчинова, Жебрак поменял кафедру генетики в Тимирязевской академии на кафедру ботаники в Московском лесотехническом институте – авт.)
В.Н. Столетов (заместитель директора Института генетики Академии наук СССР):
– Профессора Московской сельскохозяйственной академии имени К.А. Тимирязева - А.Р. Жебрак и П.М. Жуковский - вначале, как будто, не имели даже желания выступать на сессии. Они, видимо, хотели, как говорят, отмолчаться. Когда же это не удалось, они вышли на трибуну и стали читать участникам сессии своего рода «учебные» лекции. Они сделали вид, что не понимают, о чем собственно идет речь на сессии. Выступление академика В.С. Немчинова многое нам в этом отношении объясняет. Ныне стало всем очевидным, что академик Немчинов полностью разделяет их точку зрения, а также заодно, видимо, одобряет и поведение.
– Видимо, с целью «сохранения» своего «стиля» профессор А.Р. Жебрак вчера с этой трибуны показывал снопики, которые мы видим примерно уже в течение трех лет.
Голоса с мест. Больше.
В.Н. Столетов. Это снопики урожая 1945 г. Неужели у экспериментатора с тех пор не выросло ничего нового? Кажется, нет.
Вот теперь всё встало на свои места. Вспомним, что сказал академик Г.П. Высокос: «Несостоятельными оказались и заманчивые обещания академика Николая Васильевича Цицина и его учеников, пытавшихся решить эту задачу путем отдаленной гибридизации пшеницы с пыреем. Пятнадцатилетние опыты с озимыми пшенично-пырейными гибридами в Институте показали, что и они не способны противостоять механическим повреждениям в зимнее время и погибают на парах так же, как и обычные сорта озимой пшеницы».
«Погуглив» запрос «пшенично-пырейные гибриды», находим сообщения исключительно за подписью самого Н.В. Цицина: «При гибридизации пшеницы с пыреем получены однолетние формы зернокормовой пшеницы. Лучшие гибриды превышают по урожаю сена озимую рожь на 45—55%, вико-овсяную смесь — на 25—35%. Многолетние и зернокормовые пшеницы обладают иммунитетом против грибных болезней, высокой морозостойкостью. Эти пшеницы представляют собой новый 56-хромосомный вид пшеницы Triticum agropyrotriticum. Из яровых П.-п. г. заслуживает внимания сорт Грекум 114 (районирован), высокоурожайный, засухоустойчивый, не поражающийся пыльной головнёй, устойчивый против полегания и осыпания. Урожайность его на 3—8 ц с 1 га выше, чем у районированных сортов пшеницы».
Оказывается, морозостойкость пшенично-пырейных гибридов – миф; и создана была не продовольственная пшеница, а зернокормовая.
Далее, пшенично-пырейный гибрид Цицина проходил сортоиспытания одновременно с полиплоидной пшеницей Жебрака, причём, оба сорта показали выдающиеся результаты. Но Жебрак на сессии показывал снопики трёхлетней давности, и заявил, что полиплоидные формы были доведены только до пятого поколения и на урожайность не испытывались. Так что же было выставлено на сортоиспытания в 1946 году Жебраком и Цициным? Чтобы ответить на данный вопрос, достаточно узнать фамилию того, кто проводил сортоиспытания. А с 1938 по август 1948 года председателем Государственной комиссии по сортоиспытанию сельскохозяйственных культур при министерстве сельского хозяйства СССР являлся… Цицин Николай Васильевич. Естественно, после сессии ВАСХНИЛ ему пришлось «жить на одну зарплату» директора ботанического сада.
Последним в прениях выступил академик И.И. Презент: «Говорят, нет вегетативных гибридов. А известен ли вам, академик Жуковский, такой случай, который был в Тимирязевской академии. Некоторые сотрудники этой Академии, вопреки насаждаемому в этой Академии духу неприязни к мичуринскому учению и методам (кстати укажу, академик Немчинов, что мичуринцы все же у вас в Академии есть, и могу вас утешить, что их скоро будет еще больше) (смех), некоторые мичуринцы в Тимирязевской академии провели вегетативную гибридизацию и высеяли семенное потомство гибридов. Так как это были вегетативные гибриды помидоров на дурмане, там и была вывешена предостерегающая надпись: «Осторожно, плодов не рвать, опасно». И все-таки, не по неверию, понятно, в вегетативные гибриды, а просто по незнанию, проходящие срывали эти плоды и попадали потом в больницу».
Итак, из восьми оппонентов Т.Д. Лысенко, отметившихся на сессии ВАСХНИЛ, трое выступили с покаянными заявлениями (Жуковский, Алиханян, Поляков); двое спрыгнули с «тонущего корабля» формальной генетики (Шмальгаузен, Завадовский), и лишь трое остались «на баррикадах» (Рапопорт, Жебрак, Немчинов). Не сомневаюсь, что в зале заседаний присутствовали и Н.В. Цицин (как мог отсутствовать председатель Государственной комиссии по сортоиспытанию сельскохозяйственных культур при министерстве сельского хозяйства СССР?), и Н.П. Дубинин (как мог отсутствовать, по существу, главный оппонент Лысенко?).
Как видим, в научной дискуссии победили сторонники Лысенко не потому, что они были наглее и их поддерживал ЦК ВКП(б), а потому, что теория, которой они руководствовались, позволяла получать результат, применимый на практике. Формальные генетики не могли похвалиться хоть каким-то крохотным результатом, нашедшим применение в сельском хозяйстве.
Составим итоговый список «пострадавших» при разгроме формальной генетики:
1. Н.П. Дубинин – в связи с расформированием лаборатории цитогенетики в 1949 году назначен старшим научным сотрудником Института леса АН СССР.
2. И.А. Рапопорт – в связи с расформированием лаборатории цитогенетики в 1949 году назначен сотрудником экспедиций нефтяного и геологического министерств, занимаясь палеонтологией и стратиграфией. (Очень странно: Дубинин - начальник Рапопорта - перешёл из одной структуры АН СССР в другую и из ВКП(б) не был исключен, а его коллега Рапопорт был исключен из ВКП(б) и отправился в дальнюю геологическую экспедицию на 6 лет. Ох, что-то здесь не договаривают!)
3. А.Р. Жебрак – был заведующим кафедрой генетики в Тимирязевской академии, стал заведующим кафедры ботаники в Московском лесотехническом институте. На мой взгляд, нисколько не пострадал.
4. В.С. Немчинов – снят с должности директора Московской сельскохозяйственной академии имени К.А. Тимирязева и назначен председателем Совета по изучению производительных сил при АН СССР. Пострадал, если считать наказанием переход на работу в Академию Наук СССР.
5. Н.В. Цицин – освобождён от обязанностей председателя Государственной комиссии по сортоиспытанию сельскохозяйственных культур при министерстве сельского хозяйства СССР, но продолжал работать в должности директора Ботанического сада АН СССР.
Выступавшие на сессии ВАСХНИЛ: Б.М. Завадовский, С.И. Алиханян, И.М. Поляков, П.М. Жуковский и И.И. Шмальгаузен, - нисколько не пострадали!
Но – настал 1954 год и Никита Сергеевич открыл «боевые действия» на целинном фронте. Трофим Денисович отказался участвовать в этой «кампании» и заявил, что сначала на местах будущих полей следует развернуть сеть сортоиспытательных станций и организовать посадку лесополос. Хрущёв никогда и никому не прощал обид и в 1955 году было организовано «Письмо трёхсот».
Из Википедии: «Письмо трёхсот — письмо большой группы советских учёных, направленное 11 октября 1955 года в Президиум ЦК КПСС. Письмо содержало оценку состояния биологии в СССР к середине 1950-х годов, критику научных взглядов и практической деятельности Т.Д. Лысенко, являвшегося в то время одним из руководителей биологической науки в стране. Письмо в конечном счёте явилось причиной отставки Лысенко с поста президента ВАСХНИЛ, а некоторых его приверженцев и ставленников — с других руководящих постов в системе Академии наук СССР».
Конечно, за этим письмом видна лысина Хрущёва, но подписанты - 300 научных деятелей - понимали, какую подлость они совершали? Скорее всего, понимали, так как письмо засекречено! В числе «трёхсот» фигурируют Н.П. Дубинин, И.А. Рапопорт, А.Р. Жебрак, В.С. Немчинов, П.М. Жуковский и И.И. Шмальгаузен. Рапопорта даже вызволили, простите, вызвали из «далёкой экспедиции». Подавляющее большинство подписантов – сотрудники ВУЗов Москвы и Ленинграда, институтов АН СССР, включая физические, химические и математические. Отметились практически все участники «ядерного проекта», кроме Курчатова и Александрова. Только два подписанта от ВАСХНИЛ: академики П.Н. Константинов и М.М. Завадовский (брат Б.М. Завадовского, скончавшегося в 1951 году). Ни одного подписанта от нестоличных сельскохозяйственных ВУЗов СССР! А ведь решался вопрос, касающийся Всесоюзной академии сельского хозяйства.
А, может быть, целью была не должность президента ВАСХНИЛ - кому интересно ковыряться в земле на проспектах Москвы и Ленинграда?
Попробуем ответить на этот вопрос. Т.Д. Лысенко на посту президента ВАСХНИЛ сменил академик П.П. Лобанов, который вёл заседания сессии 1948 года, - представитель «заказчика» ВАСХНИЛ, Министерства сельского хозяйства, следовательно, союзник Лысенко и его сподвижников. «Заказчик» никак не был заинтересован в их уходе – только они обеспечивали тружеников сельского хозяйства реальными научными продуктами. Значит, у мерзавцев от науки была другая цель, менее хлопотная и более доходная. И она была – должность директора Института генетики АН СССР, которую занимал Т.Д. Лысенко в 1955 году наряду с должностью президента ВАСХНИЛ. «Ватники» разыграли блестящую комбинацию: Лысенко выполнил требования «научной общественности» - в 1956 году ушёл с поста президента ВАСХНИЛ, где его сменил «представитель заказчика», П.П. Лобанов. Но Трофим Денисович не освободил кресло директора Института генетики – ни один сотрудник данного учреждения не подписал «Письмо трёхсот»! Поэтому Лысенко поддержал Александр Николаевич Несмеянов – президент Академии наук. У «великих комбинаторов» случился облом, и они, как положено определённой субстанции, всплыли на поверхность: в 1956 году в составе Института биофизики АН СССР для Н.П. Дубинина организовали Лабораторию радиационной генетики.
В 1965 году, во время «третьего похода на Лысенко» (первые два – в 1948 и 1956 годах), Институт генетики (по требованию «научной общественности») был расформирован, а Лаборатория радиационной генетики была преобразована в Институт общей генетики АН СССР под «чутким руководством»… Н.П. Дубинина. На этот раз получилось, так как президентом Академии наук в то время был Мстислав Келдыш, который значится среди подписантов «Письма трёхсот».
Думаю, что 67-летний Т.Д. Лысенко, честно исполнив свой долг труженика сельскохозяйственной науки, с удовольствием удалился на свою родную базу в Горки-Ленинские, где проработал ещё 11 лет (до своей кончины).
Теперь посмотрим на результаты. В начале 50-х годов сельское хозяйство СССР было обеспечено на 100% высококачественным семенным материалом отечественной селекции. А что сейчас?
Вот данные Минсельхоза за 2018 год: «В России сохраняется высокая зависимость сельхозпредприятий от импортного семенного материала. На сегодняшний день по целому ряду позиций доля импортных семян составляет от 20 до 80 процентов. Так, доля импортных семян сахарной свеклы достигает 70%, подсолнечника — 44%, кукурузы — 28%, овощей — 23%. Хуже всего обстоят дела с картофелем, где доля сортов иностранной селекции составляет порядка 80%. 2 февраля в ФГБНУ «Федеральный научный агроинженерный центр ВИМ» состоялось Всероссийское совещание сортоиспытателей и селекционеров, в котором принял участие первый замминистра сельского хозяйства РФ Джамбулат Хатуов. Он отметил, что сегодня Минсельхозом уделяется много внимания развитию отечественной селекции и семеноводства, совместно с Федеральным агентством научных организаций России разработана отдельная федеральная программа развития сельского хозяйства на 2017 – 2025 годы. В соответствии с этой программой российским селекционерам предстоит в течение ближайших 5-7 лет кардинально исправить ситуацию, сложившуюся на рынке семеноводства».
Пока у нас будут править бал «борцы с лженаукой» - своих семян мы не дождёмся!
