Почему герои советского кино живут вместе с родителями?

Один из вопросов, который часто задают себе молодые исследователи советского кино и – советского образа жизни звучит так: «Почему взрослые дядьки-тётки, вроде Жени Лукашина, Нади Шевелёвой или Юрия Деточкина продолжают в свои 30+ жить с родителями?» Действительно, если присмотреться, очень многие персонажи - от сугубо положительных, вроде Пал-Палыча Знаменского из телесериала «Следствие ведут Знатоки» до отрицательных, типа Рудольфа-Родиона из саги «Москва слезам не верит» не имеют отдельных квартир и остаются «мамиными любимцами» в зрелые годы.

Обычно идёт обвинение в инфантилизме, которое, якобы вообще было присуще советскому человеку. На деле всё проще. Никакой психологии. В СССР квартиры давались государством, точнее — предприятиями, где работал тот или иной гражданин. При этом почти никакой роли не играло образование или даже статус - например, «звёзды» театра и кино в 1990-х часто рассказывали, как они тусовались в коммуналке, уже завоевав публику — и они практически преувеличивают. Рабочий мог получить трёхкомнатную квартиру скорее, чем актриса, чьи фотографии украшали обложки и настенные календари.

И это правильно — любая система награждает и отмечает тех, кто приносит ей наибольшую пользу. СССР был индустриальной державой, а потому слесарь, перевыполнявший план, значил больше, нежели красавец, поющий на эстраде. Но это лишь пример. Вернёмся к квартирному вопросу. Чтобы получить «квадратные метры», надо было ещё стоять в «очереди», иной раз не год и не два. Таким образом, люди, обретая квартиру, уже не могли претендовать на что-то большее (разве что их семья увеличивалась и тогда можно снова занимать очередь).

Неслучайно тогда было принято «выписывать бабушку из деревни» - над этим смеялись в сатирических журналах, строчились фельетоны и стишки, но и не только — некоторые городские родственники прописывали бабок/дедов у себя, а потом сдавали их в дома престарелых, когда получали дополнительные «метры». Об этих манипуляциях также писали в газетах и даже показывали алчных гадов в программе «Человек и закон». Однако тенденция сохранялась — чем больше прописано, тем быстрее можно заполучить новенькую квартиру, перетащив свои гарнитуры из «двушки» в «трёшку».

Теперь о наших героях! Вот Лукашин и его мама наконец-то въехали в апартамент, который, видимо, долго ждали. До этого, судя по всему, они имели какую-нибудь однушку в хрущёвке, а ещё раньше, когда тот Женечка родился — комнатку в коммуналке. И вот Лукашин дождался своей очереди! Куда он двинется от мамы? Вступить в так называемый кооператив и купить квартиру через ЖСК? В конце 1970-х — начале 1980-х квадратный метр стоил около 250 рублей. Повторюсь — квадратный метр. Откуда у Лукашина такие деньги? У него и машины-то нет. Ещё меньше денег у Нади Шевелёвой, и она тоже получила квартиру вместе с мамой.

Поэтому в советском кино такое несметное количество «маминых детей» великовозрастного поколения. Хотели бы, да особо некуда. Разумеется, если бы тот же Лукашин поехал на Крайний Север или на БАМ, он бы 1) мог заиметь шикарную жилплощадь по месту новой работы, выписавшись при этом из столицы (не забываем о прописке!) либо 2) накопить сумму на кооперативное жилище, ибо на Севере и БАМе платили более, чем хорошо. Но в его планы не входило покидать Москву, а Надя, скорее всего, не захочет бросать Ленинград — она ведь стояла в многолетней очереди. Люди обычно ценят то, что им трудно даётся. И никакого в том инфантилизма!