Для большей части людей представление об историческом процессе сливается в череду войн, завоеваний и битв. Одна страна / народ ведомые своим правителем, много реже – талантливым полководцем, громит неприятеля в генеральном сражении, захватывает столицу и перелистывает страницу истории, в логике: «и жили они [победители] потом долго и счастливо», пока не пришли новые завоеватели. Собственно, ВМВ примерно так и закончилась в 1945 г., вначале пал Берлин, а потом безоговорочно капитулировала Япония, что только укрепляет стереотип.
Может показаться, что такое упрощённое представление о необходимости, значимости, достаточности и обязательности генерального сражения и падения столицы является следствием упрощённого и некритичного прочтения истории, но это не так. В самом начале XX в. англосаксы рассматривали приближающуюся ПМВ в том числе сквозь призму геостратегических работ Альфреда Мэхэна (1840–1914 гг.), автора концепции «Морская сила». Согласно его взглядам, результат войны должен определиться в рамках морского генерального сражения, что очень нравилось многим.
Излишне говорить, что ничего подобного не было, теорию пришлось менять на ходу, особенно неприятны оказались неприспособленные к участию в большом сражении, оттого пренебрегаемые и игнорируемые немецкие подводные лодки. Можно вспомнить события 1812 г., когда стереотипы генерального сражения и взятия столицы противника, как пролога победы, дорого обошлись Наполеону Бонапарту. Военная наука живёт на основе много более сложных принципов, представлений и теорий, но начитавшимся исторических хроник профанам постоянно мерещатся банальные сюжеты из прошлых эпох.
Талантливыми военачальниками теперь считаются не те, кто способен выбрать местность, идеально расставить полки и вовремя ввести резервы в генеральной битве, а кто добивается неспособности противника оказывать сопротивление, ломает его волю и дух. При этом нужно не просто максимально сохранить свои собственные силы, минимизируя потери, но и максимизировать качество войск и тыла, ведь после фиксации победы ничего не заканчивается. Выигрыш в матче не приводит автоматически к победе в турнире, да и следующий сезон никто не отменял.
Отсутствие проигрыша в генеральном сражении создаёт наивные иллюзии, что не всё потеряно, что можно блефовать и рассказывать сказки, обманывать себя и других. В мире постмодерна, где любой бред является гипотезой, а гипотезы априори равнозначны, ничего удивительного в такой стратегии нет. Однако искажённое, больное сознание не определяет бытие.
Сколько раз за последний год Дональд Трамп устраивал киевскому режиму и Европе качели, выставляя условия, не прерывая их поток сознания, сочувственно кивая, а потом макая их в реальность, ужесточая требования? Сейчас перед нами очередной такт идиотии, наглядной иллюстрации – до какой глупости может дойти ограниченный разум. Минимальная рефлексия уже после «редкоземельной сделки» должна была сказать – соглашайтесь на всё, фиксируйте убытки, каждый следующий такт будет хуже – но нет.
На этом фоне забавны постоянные поиски разных "военных аналитиков", рассуждающих о важнейших, ключевых сражениях, необходимости России показать хорошую картинку к определённой дате, очередной встречи непонять кого с непонять кем на Западе и т.д. Многократно повторённые В.В. Путиным слова им не указ, ведь у них такие красивые теории.
Успокойтесь – военные в США давно сложили объективную, болезненную и неприятную для них картину, доложив и объяснив, иначе с самого начала 2025 г. мы не наблюдали бы готовность Дональда Трампа закрыть эту историю, упорно и целеустремленно продавливая и сливая Киев и ЕС. Ситуация на поле боя важна именно в динамике, в снижении боеспособности нашего противника, а не в конкретных линиях на карте. В Москве и Вашингтоне прекрасно понимают, что трепыхания, тактические изменения и PR акции ни на что не влияют.
К сожалению, упрощённый и поверхностный анализ - частое явление в разных областях знания. Сложные, многовариантные, построенные на противоречивых и неполных данных модели требуют глубокого погружения и сложного мышления, они не сводятся к линейным схемам. Многократно говорилось, что со Средней Азией России не по пути – нам придётся жёстко отгораживаться от образующихся там Диких земель, исправить ситуацию у нас не хватит ресурсов и сил, да и геополитической потребности более в этом нет. Однако, регулярно и постоянно звучит старая песня, что мы проигрываем там конкуренцию туркам и британцам, что мы не боремся за влияние.
Звучит это примерно так: «Многоквартирный дом подлежит сносу в этом году, почему в начале года коммунальщики не начали менять детские площадки и асфальтовое покрытие у дома, мы теряем качество?!!» Политика России в отношении Средней Азии, в части снижения к ней интереса и внимания, всё больше соответствует трендам, долгосрочным стратегическим целям, задачам и видению – это уже не наши люди, чем дальше они станут от нас, тем легче. А принимая во внимание неблагоприятный прогноз по выживанию Турции – бить будем по корню проблем. Геостратегия – это не хватание всего подряд, а чёткие приоритеты и оценка последствий.
Люди остаются людьми, такими какие они есть. Регулярно звучит вопрос – зачем мы терпим в информационном пространстве разных плюшевых мишек, ведь они реально поставляют дичь и несут пургу, при этом делают это так, словно возрастные органические изменения уже активно идут, хотя психологически они не преодолели кризисы среднего возраста.
Можно было бы сказать – конкретно этих городских сумасшедших с синдромом Мюнхгаузена нужно убрать – но нет, нельзя поддаваться слабости, следом придут не лучше. Эти аморальные животные в условиях войны с Западом делают полезное для страны, кто-то же должен говорить с их аудиторией на её языке, вылечить быстро не выйдет, а натворить могут много. За свои непотребства все эти индивиды ответят после, по совокупности. Выбор между плохим и очень плохим непрост.
И, да, в СССР развивали интеллект людей и получили обиженную, закомплексованную интеллигенцию без духовного опыта; когда инфожидовствующие и «битва экстрасенсов» станут восприниматься обществом одинаково брезгливо – произойдёт выздоровление…
