"…И в Судный день на зов трубы Мотив её воскреснет.
И нету жизни без судьбы, и без судьбы нет песни!"
Николай Добронравов , "Пластинка памяти моей"
9 ноября вся страна будет отмечать 90-летие народной артистки СССР, Героя Социалистического Труда, лауреата Государственных премий СССР, лауреата премии имени Ленинского комсомола композитора Александры Николаевны Пахмутовой. Сегодня о ней рассказывает её однокурсник по Московской консерватории, заслуженный деятель искусств РСФСР композитор Томас Иосифович Корганов (6 июля 1925– 29 марта 2015). Этот диалог был записан шесть лет назад, но не потерял своей актуальности сегодня.
"ЗАВТРА". Давай поговорим о Пахмутовой. Ведь с каждым днём её личность видится всё ярче и значимее — уже независимо от того, продолжает она работать или нет.
Томас КОРГАНОВ. Чтобы Пахмутова не работала — не могу себе такого представить! Сколько лет её знаю — не перестаю удивляться её фантастической работоспособности. Наверное, к ней полностью относятся слова одной детской песни: "А у меня внутри — вечный двигатель, вечный бегатель, вечный прыгатель…"
"ЗАВТРА". Сколько лет ты её знаешь?
Томас КОРГАНОВ. С тех пор, как увидел в консерватории в 1948 году. Она уже училась у самого Виссариона Яковлевича Шебалина, а я ещё только мечтал попасть к нему в класс композиции, ходил вокруг да около…
"ЗАВТРА". А сразу нельзя было пойти? Почему?
Томас КОРГАНОВ. Виссарион Яковлевич в те годы был такой вершиной в музыке и в педагогике, что надо было иметь смелость и моральное право обратить на себя его внимание, — хотя бы на несколько минут.
"ЗАВТРА". А вот Пахмутова — не побоялась?
Томас КОРГАНОВ. В отличие от меня, она уже пять лет проучилась у Шебалина в Школе одарённых детей при Московской консерватории, теперь это знаменитая Центральная музыкальная школа при Московской консерватории. Я же приехал в Москву из Баку только в 1946 году.
"ЗАВТРА". По нынешним меркам, вы поздновато поступали в консерваторию.
Томас КОРГАНОВ. Не забывай, у нас была война, страшная и разрушительная…
"ЗАВТРА". Но страна жила, воевала, растила детей — значит, была надежда?
Томас КОРГАНОВ. Ещё какая! Почему я поздно приехал учиться в консерваторию? Я не подлежал призыву в действующую армию из-за того, что был единственным сыном престарелых родителей, поэтому меня в 1942 году направили учиться в железнодорожный техникум: никто не сомневался в том, что скоро окончится война, и надо будет восстанавливать железные дороги.
"ЗАВТРА". Александра Николаевна в 1942 году ещё жила под бомбами в своей Бекетовке…
Томас КОРГАНОВ. Да, она рассказывала в студенческом кругу про то, как появляется этот характерный гул, неизвестно откуда: нарастает, разрастается, и вот уже вслед за ним в небе — чёткая геометрия смертоносных немецких бомбардировщиков. В её память это, конечно, врезалось навсегда. Я в Баку этого не видел, я видел другое: как шли караваны американских автомобилей по ленд-лизу в СССР через Иран. Но это не сравнить с тем, что пережила Аля Пахмутова у себя под Сталинградом.
В августе 1942-го её с семьей эвакуировали в Казахстан. И она уже через год заявила, что хочет учиться в Москве! И если родители её не отвезут, то уже договорилась с лётчиками — помогут. Пришлось отцу добиваться командировки в столицу, чтобы девочку с характером показать московским педагогам. А где были тогда самые знаменитые педагоги? В Школе для одарённых детей при Московской консерватории.
"ЗАВТРА". Здесь ключевое слово — "одарённость". Она была настолько очевидна?
Томас КОРГАНОВ. А как не быть, если отец Али, Николай Андреянович был музыкальным самородком — играл практически на всех музыкальных инструментах? Он даже сопровождал немые фильмы игрой на фортепиано. И люди ходили не только смотреть кино, но и слушать, как играет глава семьи Пахмутовых.
"ЗАВТРА". Глава большой семьи (четверо детей), работает монтёром на электростанции, а в свободное время — тапёр. У людей был досуг?
Томас КОРГАНОВ. Был, конечно. И это был культурный досуг: ходили семьями в кино, танцевали в городских парках, увлечённо занимались спортом.
"ЗАВТРА". Постойте, но это же — время репрессий, сталинских ужасов, у тебя в семье тоже были аресты: генерал НКВД Владимир Фельдман, деятель Промпартии Пётр Фишзон…
Томас КОРГАНОВ. Были аресты, но не такие повальные, как сейчас пытаются представить: "Вся страна — сплошной Гулаг!" — не было такого, мы этого не чувствовали. Зато работы было сколько угодно — только трудись! И оставалось свободное время для развития души. А главное для нашего поколения: из единственной радиоточки часами звучала прекрасная музыка, и вся страна её слушала. Авторитет музыканта зашкаливал. Вообще-то, в советское время все профессии пользовались уважением, даже труд уборщиц. И всё оплачивалось без задержек…
"ЗАВТРА". Сохранились кадры кинохроники с юным композитором Алей Пахмутовой, которая играет собственную фортепианную сонату в присутствии Виссариона Яковлевича Шебалина.
Томас КОРГАНОВ. Аля с косичками — это период ЦМШ, а я увидел её уже с короткой стрижкой в консерватории. Грива кудрявых волос, которая эффектно взлетает над фортепианной клавиатурой… В этом жесте и телодвижении — вся юная Аля: подвижная, азартная, увлеченная. И — безусловно талантливая. Шебалин был ею доволен. Она успешно закончила консерваторию "Русской сюитой" для симфонического оркестра. После войны и сталинского тоста "За русский народ!" русская тема была, что называется, в тренде.
"ЗАВТРА". Но и другие национальности при этом не чувствовали себя ущемлёнными.
Томас КОРГАНОВ. Никогда. Тот же Шебалин всячески нацеливал меня на армянскую тему, и мои первые успехи случились именно на этом пути.
"ЗАВТРА". А как ваш педагог относился к песенному жанру?
Томас КОРГАНОВ. Скажем так: не поощрял. Я припоминаю, что Пахмутова ещё в консерватории по линии комсомола пыталась писать песни, но втайне от Шебалина.
"ЗАВТРА". В чём тут было дело? Ведь песня строить и жить помогала!
Томас КОРГАНОВ. Думаю, репутацию этого жанра в высоких академических кругах портил её коммерческий успех. Коммерциализация песни имела место в советское время — тут ничего не поделаешь. Но ситуацию резко и основательно исправила Великая Отечественная война. Всенародный патриотический подъём на борьбу с врагом повлиял на творчество песенников: оно стало… более бескорыстным, что ли? Боюсь слова "духоподъёмный", скомпрометированного в наши дни, но это, пожалуй, самое точное определение. И тут появляется Пахмутова — песня как будто ждала её, чтобы вернуть себе достойные позиции в музыкальной иерархии.
"ЗАВТРА". А как же Дунаевский, Соловьев-Седой, Блантер, Хренников и другие?
Томас КОРГАНОВ. Они передали эстафетную палочку в своём жанре именно Пахмутовой. Им пришлось это сделать, потому что изменилась интонация времени. И Аля сумела стать подлинно народным голосом послевоенной эпохи.
"ЗАВТРА". Можешь охарактеризовать период становления будущего песенного мастера в масштабе всей страны?
Томас КОРГАНОВ. Это было время больших надежд и большого созидания. Страна жила трудно, бедно, даже бедственно, но — на подъёме. Даже мои старенькие родители с надеждой шли в магазин 1 марта: с этого дня на основные товары и продукты снижались цены. Немного, но снижение происходило, как по часам: Сталин обещал — Сталин делает.
"ЗАВТРА". И вот 1958 год — начало оглушающей популярности твоей однокурсницы с кудрявой гривой.
Томас КОРГАНОВ. Да, на экраны вышел фильм "По ту сторону" — о гражданской войне с песней-символом на стихи Льва Ошанина "Песня о тревожной молодости". Если знать биографию Али, то это, прежде всего, посвящение отцу, который стал коммунистом в 1917 году! "Забота у нас такая, забота наша простая: жила бы страна родная, и нету других забот…" — эти строчки можно поставить эпиграфом ко всей жизни дочери коммуниста-электромонтёра Николая Андреяновича Пахмутова.
"ЗАВТРА". А дальше — слава по нарастающей?
Томас КОРГАНОВ. Тут решающую роль сыграл комсомол: он заказывал музыку. И этот заказ не мог не воодушевлять Алю, которая по натуре своей была отзывчивой общественницей. Она и по сей день такая. Слышали, как она сейчас протестует против словечка "быдло"? В наше время так народ не презирали. Может, в "верхах", между собой пользовались, но в обществе — ни в коем случае. Мы все — советские люди. Только сейчас понимаешь ценность этого самоощущения себя как единой большой человеческой общности в стране по имени СССР.
"ЗАВТРА". Можно ли утверждать, что советская музыка жила в гармоническом единстве своих видов и жанров?
Томас КОРГАНОВ. Это хорошо видно на примере Пахмутовой: ей по плечу и песня, и симфония. Но песня — больше всего. Можно сказать, она — царица песни. Всё-таки академическое образование у самых лучших педагогов мира и крупнейших мастеров музыки даром не прошло. Её песенными партитурами можно любоваться: столько в них ритмических, гармонических находок, какой яркий тематизм и сколько мелодических "зёрен", без которых хорошая песня просто невозможна. У Пахмутовой — Божий дар в полном смысле этого слова. По её песням можно изучать историю страны, разные этапы. И огромное спасибо ей за это!
"ЗАВТРА". А сколько профессий ею воспето: геологи, землепроходцы, таёжные искатели, строители, воины, спортсмены, летчики, моряки-подводники, космонавты?!
Томас КОРГАНОВ. Наверное, здесь один из секретов — глубочайший лиризм, в который буквально погружается профессиональная тема. Вот, к примеру, "Усталая подлодка". Где, когда, как найден этот пронзительный припев: "На пирсе тихо в час ночной / Тебе известно лишь одной, / Когда усталая подлодка / Из глубины идет домой"?!
"ЗАВТРА". Я знаю, где и когда: после поездки на Северный флот, после погружения в настоящей субмарине и после возвращения в порт, когда на берегу моряков ждали их верные жёны. Вот так у них с поэтом Николаем Добронравовым родился этот маленький шедевр.
Томас КОРГАНОВ. Ну, Николай Николаевич Добронравов — это отдельная история. Я, как и Аля, познакомился с ним на радио, в детской редакции, где Коля читал и записывал свои стихи. Высокий, статный, красивый, с небесным взглядом синих глаз, — не заметить невозможно. И вдруг — весть, что они с Алей поженились. Я-то поверил сразу, а многие сомневались: когда они успели? Успели! Они нашли друг друга, чтобы создать уникальный творческий союз, о котором мечтает каждый композитор: чтобы рядом с тобой был понимающий тебя с полуслова и такой же талантливый поэт… Тексты Николая Добронравова к пахмутовским песням безупречны, сейчас так не пишут.
"ЗАВТРА". Да, это та самая высокая поэзия, способная выдерживать проверку временем. Особенно это ощутимо в любовной лирике, которая возвышенна и целомудренна. И как она ценится до сих пор, да что там — как она волнует душу?!
Томас КОРГАНОВ. Аля любит рассказывать, как весной 1961 года сравнительно небольшую группу поэтов и композиторов пригласили в Главную музыкальную редакцию Всесоюзного радио на улице Качалова и сообщили о том, что скоро в космос полетит человек. Мол, подумайте: может, получится написать песню на эту тему, но пока всё под секретом.
И что же? Аля и Коля написали не одну, а 14 песен, посвященных полёту в космос Юрия Гагарина. И каждая песня из этого цикла — словно драгоценный камень. Причём написали в кратчайшие сроки. Это надо же так вдохновиться?! Какая завидная концентрация творческой энергии!
"ЗАВТРА". Пахмутовой всю жизнь везёт: повезло с родителями, повезло с Учителем, повезло с мужем, потом — дружба с Гагариным, Леоновым и далее по списку знатных людей страны…
Томас КОРГАНОВ. Ей также повезло стать членом Союза композиторов СССР, когда этой организацией руководил Хренников. А у Тихона Николаевича был особый нюх на талантливую молодежь: он её чуял и сходу, без особых церемоний, возвышал. Аля с 1968 года вплоть до развала СССР была секретарём Правления СК СССР, параллельно секретарила в СК РСФСР. Я уж не говорю о списке общественных полномочий: депутат Моссовета, член Верховного Совета РСФСР, член Президиума ВС РСФСР, многолетний председатель жюри Международного конкурса песни "Красная гвоздика" и прочая, и прочая, и прочая.
В советское время общественные организации имели огромное влияние. Кроме того, они обеспечивали своим членам нормальную социальную и творческую жизнь. Один звонок Хренникова в соответствующую инстанцию — и все проблемы решались "на раз". Тихон Николаевич, по сути, был музыкальным министром всей Восточной Европы, и его коллеги участвовали в этом. Никто никому ничего не приказывал и не диктовал, нет: советовали, предлагали, рекомендовали — не более того. Зато какой был круг общения и творческого взаимодействия?!
"ЗАВТРА". Видела на заседаниях у Хренникова, как он, переходя к прениям, ласково обращался к сидящей поблизости светлоголовой фее: что Аля скажет, что Аля думает?
Томас КОРГАНОВ. А я слышал, как он не раз называл её то "наш алмаз", то "бриллиант", то ещё как-то из той же категории драгоценностей.
"ЗАВТРА". Вот так Александра Николаевна вошла в элиту страны, соответственно изменился круг её общения…
Томас КОРГАНОВ. Был даже случай, когда она отказала мне в помощи социального характера. Но я не в обиде. Понимаю, что её не могли не беспокоить возможные репутационные издержки. Она себя бережёт — и правильно делает. Ведь, в отличие от меня, Аля уже давно живёт, как говорят социологи, в другой социальной страте, а там свои нравы, своя деловая и коммуникативная этика. Но заметьте: да, Пахмутова — элита, но её песни по-прежнему глубоко демократичны и любимы широчайшими народными массами. Это дорогого стоит.
"ЗАВТРА". В свою очередь, замечу: Пахмутова любит молодёжь, и молодёжь её любит. Она — из числа немногих профессиональных композиторов, которые смело шагнули в молодёжную субкультуру и смогли создать незабываемые шедевры: "Яростный стройотряд", "Птица счастья завтрашнего дня" и другие.
Томас КОРГАНОВ. Да, часы Большого Времени безошибочно отсчитывают секунды в её душе. А душа Али, Александры Николаевны Пахмутовой, сильна искренним и талантливым откликом на безостановочную поступь Времени. Дай ей Бог долгой-долгой жизни!
