Глядя по телевизору на недавние митинги протеста на Пушкинской площади, на то, как усердствует ОМОН, я вдруг вспомнил событие, произошедшее в конце сентября 1993 года в процессе митинга на том же самом месте. Тогда, когда Ельцин объявил Верховный Совет вне закона, в свою очередь, будучи отстранённым Верховным Советом от власти. Настал период междувластия.
«Белый Дом» блокирован. Примерно с 26 сентября в Москве начались стихийные митинги протеста. На их разгон был мобилизован ОМОН из двадцати девяти регионов страны. Надо сказать, что омоновцы вели себя крайне жестоко, видимо, таково было для них указание начальства. Избивали всех подряд, невзирая на пол, возраст и состояние людей.
Но люди, тем не менее, пытались достучаться до сердец омоновцев. И через несколько дней московский и питерский ОМОН как-то сник, бойцы стали вступать в разговоры с населением. Власти, чувствуя опасность этого диалога, стали постоянно тасовать отряды. Вновь прибывшие омоновцы из Ставрополя, которых, кстати, на карательные операции благословил митрополит Ставропольский Гедеон Докукин, отличались особой жестокостью. Многие даже говорили, что они наверняка были накачаны наркотиками.
Помню, где-то в первых числах октября, в солнечный день, шёл митинг на Пушкинской. До этого ночью на площади Восстания на моих глазах, во время демонстраций и протестов, машиной спецслужб был задавлен милиционер. Человек, задавивший милиционера, вёл себя крайне хладнокровно, машина, в которой он находился, была с приставными номерами. Естественно, на следующий день именно протестующие были объявлены виновниками. Таковыми их считают и до сих пор.
В тот солнечный день митинги разбушевались не на шутку. Ставропольские омоновцы вели себя озлобленно и мерзко. Особенно запомнился их командир в чёрном берете, с бешеными глазами и тонкими усиками на лице. На любую попытку контакта никто из них не отвечал, сразу же пускали в ход дубинки и начинались избиения. Я помню, как старушку, которая пыталась что-то сказать, сильно ударили. Она упала, еле жива, продолжала что-то бормотать.
Толпа бросилась к омоновцам, те начали отбиваться. Что-то кричал и я. Находясь в толпе, увидел взгляд их командира, который буквально впился в мои глаза. За несколько минут до этого я познакомился с одним из участников митинга — физиком Валерием, работником одного из НИИ. Он сам говорил, что крайне обманулся во всей случившейся демократии, что изначально был одним их тех, кто в девяносто первом митинговал против коммунистов. Но уже год, как прозрел, понял, что нынешняя власть готовит не просто уничтожение культуры, науки, а в целом уничтожение России.
Разговаривали несколько минут. Когда сбили с ног старушку, мы оказались рядом друг с другом. Когда я поймал взгляд командира ОМОНа, то вдруг понял, что именно нас он выбрал в качестве своей следующей жертвы. Через секунду пустили в ход дубинки. Вся армада омоновцев рванула на нас. Я успел крикнуть Валерию, что надо спасаться. Кинулись к подземному переходу, ОМОН за нами.
Бежавшая толпа ничего не замечала на своём пути. Сбивали по дороге лотки с газетами. Мы бежали вниз к метро «Пушкинская», и было очевидно, что это тупик. В этот момент, сам не понимаю как, но инстинктивно я развернулся и побежал в обратную сторону — на омоновцев, уходя при этом немножко вбок. Через мгновения почувствовал, что всё скопище людей пролетело мимо меня в сторону метро, там, в этом бурлящем потоке, оставался Валерий.
За мной увязался только один омоновец, он так хотел шарахнуть меня дубинкой, что едва не упал сам, промахнувшись. Я побежал наверх через другой выход и вскоре пропал из его поля зрения. Там, на поверхности, ОМОН разбирался с другой частью демонстрантов. Дубинами работали те же ставропольские чернорубашечники.
Через несколько минут я с опаской приблизился ко входу в метро. Меня терзал вопрос: «Что же случилось с Валерием? ». На станции перед автоматами виднелась кровь. Женщины активно что-то обсуждали. Что же произошло? «Тут парня одного убили! », — говорили они, «Вот тут его догнали…» Я вдруг понял, что Валерий не успел скрыться, его, вероятно, настигли возле автоматов. Сразу же спросил: «Куда понесли? », они ответили: «Да утащили», и махнули рукой в примерную сторону.
Я сразу же побежал к выходу с другой стороны Тверской и увидел, как чьё-то тело лежало в машине омоновцев, двери спешно закрыли, и автомобиль куда-то уехал. Вокруг продолжались избиения. Отчаяние, ужас и чувство невозможности что-либо сделать охватили меня, ощущался комок в горле. Ещё пять минут назад мы говорили с этим учёным, который «прозрел», а теперь его, возможно, уже нет в живых. Где его искать? В каком морге? В какой больнице?
Через несколько дней произошёл показательный расстрел народа. Либеральная интеллигенция с восторгом восприняла эту акцию. Путь для разграбления страны был открыт.
