"Неожиданно в памяти вспыхнул эпизод из далёкого детства, произошедший в конце 60-х годов. Моё детство прошло в Черёмушках, одном из районов Москвы. За нашим школьным двором простирались поля, овраги, огороды. Тогда это была самая окраина.
Моими друзьями были люди близких мне интересов: чаще всего они хорошо учились в школе, много читали, развивались. Мы прочитывали книги, пересказывали их, смотрели кино, обсуждали, играли в футбол и другие спортивные игры. Наша жизнь была насыщенна.
Но во дворе были и другие "кружки по интересам". Хулиганы — как правило, дети из не совсем благополучных семей, когда кто-то из членов семьи, например, уже сидел в тюрьме или регулярно выпивал. Они были ощутимо "другими". Чуть ли не с дошкольного возраста в их лексикон входил крепкий мат. Они дрались, почти все поголовно курили. В общем, карикатурная взрослость в их жизнь входила гораздо раньше.
С ними у нас постоянно происходили стычки. И, как правило, хулиганы одерживали верх. Были они, что ли, более физически крепкими от природы, а может быть, более готовыми к тотальной агрессии, к жизни во дворе, где кулак и сила — решающий аргумент в споре. Часто мои друзья возвращались домой с синяками и ссадинами, всегда отмалчивались перед старшими, не желая рассказывать истории своего унижения.
Наконец, после очередной стычки, самый старший из нас — Саша Матвеев торжественно произнёс: "Всё, хватит! С завтрашнего дня начинаем операцию ВО-один. Что означает Воору- жённая Оборона". По всей видимости, цифра после аббревиатуры означала, что в предстоящей борьбе будет множество фаз.
У Сашки братья работали на каких-то заводах, и на следующий день он притащил бруски магния. Весь день мы пилили материал, изготовляя стружку и магниевый песок. Одного из нашей компании послали за марганцовкой. В то время по Москве шла волна своеобразного детского терроризма, повсеместно звучали взрывы самодельных бомб, поэтому марганцовку малолетним покупателям не продавали. Но Коля оказался самым находчивым. Около аптеки он плачущим голосом просил кого-нибудь, чтобы ему купили марганцовки, потому что его бабушка якобы очень больна и без этого ей никак нельзя. Когда прохожие спрашивали, сколько нужно купить, Коля говорил: "тридцать пачек". Граждане сразу начинали подозревать что-то неладное. Тогда Коля продолжал настаивать: "Тогда хотя бы двадцать". Так или иначе, марганцовка была приобретена.
Уже через день, набив стеклянные пузырьки смесью марганцовки и магния, заткнув их резиновыми пробками, и забив в пробки охотничьи спички, мы двинулись испытывать свои самодельные бомбы. Около Воронцовского леса была огромная свалка, которую прозвали Поле Чудес, потому что найти в её дебрях можно было всякое. Для нас свалка превратилась в своеобразный Семипалатинский полигон.
Мы зажгли фитили и залегли в овраге. Взрыв контрольной бомбы превзошёл все ожидания. Ещё долго после взрыва в воздухе кружились опавшие листья — дело было осенью. Другую бомбу мы бросили в пруд.
Со следующего дня мы ходили по двору почти как короли с карманами, набитыми взрывными пузырьками. Первым на практике действие бомбы испытал сам Сашка Матвеев. После очередной стычки он отскочил в сторону и крикнул: "Ложись!" И тут же бросил неподалёку от наших противников свой снаряд. Постарался, конечно же, чтобы никого по-настоящему не задело. Через мгновение шарахнуло. Сашка вытащил вторую бомбу и снова крикнул: "Ложись!" Хулиганов как ветром сдуло. Двор был пустым.
Через день и я задействовал свою бомбу. А спустя какую-то неделю о нас уже заговорила вся школа и весь двор. Мы чувствовали себя победителями. Хулиганы стали нас почти побаиваться, очень внимательно следя за движениями наших рук. Стоило запустить пальцы в карман, как они разбегались. Стоило подойти к какому-нибудь костру, горящему во дворе и бросить туда камушек, как они просто шарахались в стороны.
Ещё через неделю мы с понурыми головами стояли перед членами родительского дворового комитета и выслушивали упрёки с назиданиями. На собрании присутствовал и представитель детской комнаты милиции. Нас обвиняли в наших злодеяниях, в том, что мы затеяли опасную для жизни окружающих игру. И все были удивлены, как дети, которые вроде бы всегда были образцом в школе, могли додуматься до такого. Наши матери, стоящие тут же, были потрясены. Мы пообещали, что больше так не будет, что мы будем вести себя подобающим образом. Нам пришлось демонстративно изображать раскаяние, но внутренне душа ликовала. Это была победа. Мы видели, как наши противники-хулиганы ябедничали родителям, чуть ли не плача, придумывая кошмарные подробности.
Мой отец, весьма удивлённый, дома строго меня оглядел и ничего не сказал. Потом, из их разговора с матерью я услышал от него: "Я понял наших ребят. А что им ещё остаётся делать? Видно в этих спорах у них не было других аргументов".
Сашку Матвеева ещё несколько раз вызывали в детскую комнату милиции для профилактических бесед. После этого он собрал нас и сказал: "Всё, начинаем операцию ВР — Временное Разоружение". И, что удивительно, все последующие годы у нас не было никаких проблем с местными хулиганами. Ни одной драки, ни одной стычки. Ни в школе, ни во дворе.
