На одном из последних фестивалей документального кино произошёл случай, который удивил многих. Получая приз победителя, один молодой режиссёр начал высказывать явное неудовольствие, связанное с фактом своей победы. А уже после награждения набросился на членов жюри с упрёками: "Есть фильмы более достойные, чем мой! — восклицал он. — Весь фестиваль, все решения разочаровали и глубоко ранили меня!" — произносилось им громко и эмоционально.
Режиссёр был искренне раздосадован. После награждения он крепко напился и, ни с кем не попрощавшись, уехал с фестиваля, тем не менее, прихватив с собой наградную статуэтку. Этот демарш многих удивил, а я остался с мыслями о том, что же произошло в душе молодого, небезталантливого режиссёра? Что он хотел сказать, этот, похожий на Раскольникова, рефлексирующий интеллигент?
Главный герой этой истории приехал на фестиваль с одной целью: победить. Он и раньше принимал участия в таких мероприятиях, становился лауреатом и даже несколько раз побеждал. Но на этот раз перед ним — особый случай: фильм, который ему удалось, наконец, завершить, казался важнее всего, что он сделал до того. С его точки зрения, работа, должно быть, выглядела как новое слово в киноискусстве. Полтора года напряжённого труда, поисков, разочарований, наконец, вылились в небольшую тридцатиминутную картину.
В ней множество находок, считал режиссёр. Новый взгляд на мир, на историю. Он знал, что это будет его триумф. Но главное даже не это. Режиссёр понимал, что, работая над фильмом, он вырос духовно и как гражданин, и как художник, чувствовал, что ему многое подвластно.
Фильм показали в первый же день, но реакция зрителей вышла иной, нежели та, на которую рассчитывал автор. Не было обычных громких поздравлений, похлопываний по плечу, подмигиваний. Не было радостного ажиотажа, молниеносных интервью, которые обычно сопровождают рождение нового шедевра. Его это удивило. Неужели ошибка? Неужели вся проделанная работа оказалась незначимой и абсолютно ненужной людям? Неужели это всё — лишь личный опыт режиссёра, который никак не воспринимается всеми окружающими? Неужели провал?
Он спрятался в гостиничном номере и не спал всю ночь, думая, что же произошло. На следующий день шли фильмы программы. Режиссёр смотрел на экран и будто бы не видел их. Чувство позора и провала, которое он испытал, полностью подавило его. Потом в гостиничном буфете он выпил спиртного, и в этот момент ему слегка полегчало. "А может, так и должно быть? — промелькнула мысль. — Что значат все эти призы, дипломы, грамоты, овации? Ровным счётом ничего! Собственно, сей факт и дан мне, чтобы я понял всю незначительность и мелочность суетливой околокультурной жизни".
Ночью режиссёр вновь не спал, раздумывая над случившимся. Казалось, какой-то новый жизненный период открывался перед ним. Ведь что главное? Встречи, беседы, разговоры. Познание и мира, и самого себя, своей истории. Для этого мы здесь собрались, а не для мнимых призов и погремушек. Тем более, награждают, как правило, средние фильмы. Что-то новое трудно воспринимается. Успех приходит всегда ко второму, к третьему сорту. Перед тем, как настоящее произведение искусства будет понято, могут пройти годы и даже десятилетия, и тогда прозвучавшая мысль станет достоянием многих.
Нить размышлений режиссёра стремительно удлинялась. Ему уже начало казаться, что он становится совершенно иным человеком, и всё, что им делалось до этого, всё, к чему он стремился, показалось ему маленьким и ничтожным в сравнении с тем, что ещё предстоит сделать и понять.
Два дня режиссёр готовил речь, бродя по улицам провинциального городка и что-то бормоча про себя, веря, что люди поймут его, и после выступления на закрытии фестиваля все станут немножко другими, все согласятся с ним, воспримут новое понимание жизни. И благодарные, с любовью к друг другу разойдутся навсегда. И никогда больше не появятся на пресловутой кинематографической ярмарке тщеславия. Он начинал думать, что это самый главный поступок в его жизни.
И тут произошло то, что не должно было и не могло произойти. Как гром среди ясного неба прозвучали слова, что именно его фильм стал победителем фестиваля. Режиссёр даже не понял, что случилось, но когда увидел, что его тащат на сцену, поздравляют, хлопают, понял, что случилось, что-то непоправимое, катастрофа. "Этого не может быть! — стучало в его голове, — зачем всё это? Всё уже изменилось, награда не нужна. Чего хотят они от меня?".
Всё новое, выстроенное усилиями воли в последние дни, рушится буквально на глазах. Режиссёр понимал, что летит куда-то назад, вниз и не может этому сопротивляться. "Этого не должно быть!", — шептал он про себя. "Кто же виноват? Они! — с ненавистью смотрел он на членов жюри, — ничего не понимающие в смысле этой жизни, они бросают меня куда-то вновь в адский мир тщеславия и порока!"
Вновь спрятавшись в буфете, режиссёр с ненавистью смотрел на свою награду — золотую статуэтку — и понимал, что жизнь — эта обыкновенная повседневная серая череда событий — вновь засасывает его. Ни с кем не простившись, не дождавшись утра, он собрал вещи и с
