Пассажир Философского парохода.
(Ещё раз об И.А.Ильине)
Написать эту статью , фактически 2-ю часть краткого очерка об Иване Александровиче Ильине автора заставил тот факт, что у подавляющего большинства соотечественников (по т.н. «бывшему СССР») сложилось крайне превратное мнение об этом выдающемся человеке, всей душой искренне любившим Россию, её народ (вне зависимости от национальности). Безусловно, подобное превратное мнение об Ильине у массы людей сложилось под влиянием, мягко говоря, тенденциозной подачи информации об этом человеке. Что в советское время, что в т.н. «демократический период новой России». Последнее связано с тем, что высказывания И.А.Ильина, его творческое наследие никак не подходило под взгляды и политику «новых баронов-олигархов», расплодившихся во власти в постсоветский период на просторах бывшего СССР…
Посему ещё два слова об этом незаурядном сыне земли русской (прежде всего, цитаты из его работ, недвусмысленно показывающих его истинный патриотизм) :
В 1918 году Ильин защитил диссертацию на тему "Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека" и одновременно стал профессором правоведения.
После Октябрьской революции продолжал читать лекции, в то же время активно отстаивал принципы академической свободы. Позицию к властям определил четко:
"Уходят ли от постели больной матери? Да еще с чувством виновности в ее болезни? Да, уходят - разве только за врачом и лекарством. Но, уходя за лекарством и врачом, оставляют кого-нибудь у ее изголовья. И вот - у этого изголовья мы и остались. Мы считали, что каждый, кто не идет к белым и кому не грозит прямая казнь, должен оставаться на месте".
«Грядущая Россия будет нуждаться в новом, предметном питании русского духовного характера, не просто в "образовании" (ныне обозначаемом … пошлым и постылым словом "учеба"); ибо образование, само по себе, есть дело памяти, смекалки и практических умений в отрыве от духа, совести, веры и характера. Образование без воспитания не формирует человека, а разнуздывает и портит его, ибо оно дает в его распоряжение жизненно выгодные возможности, технические умения, которыми он, - бездуховный, бессовестный, безверный и бесхарактерный, - и начинает злоупотреблять. Надо раз навсегда установить и признать, что безграмотный, но добросовестный простолюдин есть лучший человек и лучший гражданин, чем бессовестный грамотей; и что формальная "образованность" вне веры, чести и совести создает не национальную культуру, а разврат пошлой цивилизации».
Изгнание из страны.
Первый раз Ильина задержали в апреле 1918 года. Уже тогда резонанс, вызванный арестом доктора государственных наук, преподавателя кафедры истории права и энциклопедии права, был значительным. Вплоть до того, что многие ученые и коллеги Ильина по кафедре требовали взять себя в «заложники», лишь бы сам философ был отпущен. Тогда дело кончилось амнистией.
К 1922 году Ильин попадал под арест уже шесть раз. И шестой мог оказаться последним: после ареста его сразу же осудили, приговорив к смертной казни — расстрелу. Тогда под следствием находилось более 200 человек — сплошь творческая интеллигенция. Позволить себе ликвидацию такого количества «золотых умов» советская власть не могла. Немыслимость расстрела Ильина понимал и сам Ленин.
«Нельзя. Он автор лучшей книги о Гегеле», — писал он, имея в виду диссертацию философа. Так казнь было решено заменить массовой высылкой в Европу, вошедшей в историю под именем «философский пароход».
Троцкий резюмировал: «Мы этих людей выслали потому, что расстрелять их не было повода, а терпеть было невозможно».
Высылаемым разрешалось взять с собой лишь две пары кальсон, две пары носков, пиджак, брюки, пальто, шляпу и две пары обуви на человека: все деньги и другое имущество, в том числе обширные библиотеки, подвергались конфискации.
29 сентября 1922 года из Петрограда отплыл пароход «Oberburgermeister Haken» — первый из двух «философских пароходов». Его пассажирами в числе прочих были философы Бердяев, Трубецкой и Ильин.
Чем занимался за границей.
С 1923 по 1934 г.г. был профессором в Русском Научном Институте (РНИ) в Берлине. Стал одним из организаторов, профессором и деканом Русского Научного института. Избран членом-корреспондентом Славянского института при Лондонском университете. Организовал журнал "Русский Колокол" в продолжение традиций "Колокола", издаваемого Герценым, читал лекции по русской культуре, стал главным идеологом Белого движения.
В Германии Ильин организовал работу Религиозно-философской академии, философского общества при ней, религиозно-философского издания «Русский колокол», который имел характерный подзаголовок: «Журнал волевой идеи». Кроме того, философ начал работу в Русском научном институте, где стал деканом юридического факультета. С 1924 года Ильин избран членом-корреспондентом Славянского института при Лондонском университете. Словом, его берлинская общественная жизнь была едва ли не более насыщенной, чем на родине. Ильин, как многие пассажиры парохода Oberburgermeister Haken, не растворился в потоках эмиграции, а обнародовал в европейском культурном поле новую, прежде неизвестную Европе русскую идеологическую платформу.
Однако над Ильиным сгущались тучи — в Германию пришел фашизм.
Отношение Ильина к фашизму менялось так же, как и отношение к русской революции: от недооценки угрозы — к крайнему неприятию. Первоначально философ видел в зарождении новой радикальной доктрины естественную, пусть и вынужденную меру. По Ильину, «фашизм возник «как реакция на большевизм, как концентрация государственно-охранительных сил направо. Во время наступления левого хаоса и левого тоталитаризма — это было явлением здоровым, необходимым».
В то же время «крайне несимпатичными» аспектами доктрины фашизма Ильин находил саму расовую теорию (он был ярым противником антисемитизма) и антицерковную борьбу.
Сам нацистский строй к Ильину был крайне неблагосклонным. Сразу после прихода к власти Гитлера в 1933 году у философа назрел конфликт с немецким министерством пропаганды. В результате Ильин был уволен из Берлинского университета. Затем последовал запрет на преподавательскую деятельность. После — арест на все его печатные труды и полный запрет публичных выступлений. Ильин остался без средств к существованию.
Новый удар от страны-«мачехи» Иван Александрович воспринял болезненно: «Что за страшное время выпало нам на долю, что негодяям, законченным лжецам и бесстыдникам пути открыты, а нам — поток унижений». В июле 1938 года Ильин был вынужден покинуть Германию и переехать в Швейцарию.
В будущее он смотрел без оптимизма: «Когда яйцо разбито оно выливается или в стакан или на сковородку. Чувствую, что яйцо разбито, но не вижу ни стакана ни сковородки».
Попытка заново, в третий раз, наладить свою жизнь началась безрадостно. В Швейцарии Ильину не хотели предоставлять право проживания и даже пытались отправить обратно в Германию. Только личное вмешательство композитора Сергея Рахманинова, согласившегося внести 4000 франков на «пансион» писателю, облегчило дело. Тем не менее, швейцарские власти сразу оговорили условие — запрет на любую политическую деятельность. Ильин был унижен, свою роль и судьбу он осознавал как мученическую: «Если бы только рассказать, — писал он Сергею Рахманинову в августе 1938 года, — сколько раз люди обманывали и предавали меня, то это целое мученичество. Ибо — скажу Вам совершенно откровенно и доверительно — моя душа совсем не создана для политики, для всех этих цепких интриг».
Философ с женой поселились в пригороде Цюриха Цолликоне. Новая жизнь проходила в ином для Ильина качестве. Он - оратор, лектор, публицист, организатор, идеолог — все чаще проводил время в затворничестве и, лишенный возможности публиковаться, начал писать «в стол». В эти годы была создана наиболее обширная часть литературного и философского наследия Ильина.
На закате своих дней Ильин писал: «Пишу и откладываю — одну книгу за другой и даю их читать моим друзьям и единомышленникам… И мое единственное утешение вот в чем: если мои книги нужны России, то Господь сбережет их от гибели, а если они не нужны ни Богу, ни России, то они не нужны и мне самому. Ибо я живу только для России».
До конца своих дней не оставлял он надежды на «возрождение России», мечтал о восстановлении национального государства. Этим объясняется обилие его работ о будущем государственном обустройстве России.
"Всё, что я уже написал и ещё пишу, и ещё напишу, - всё посвящено возрождению России, её обновлению и её расцвету", - признавался в 1950 году. Назначение будущей власти связывал с ее способностью защищать русские интересы.
"Мы не знаем, - писал Ильин, - как сложится государственная власть в России после большевиков. Но знаем, что если она будет антинациональной и противогосударственной, угодливой по отношению к иностранцам, расчленяющей страну и патриотически безыдейной, то революция не прекратится, а вступит в новую фазу …»
Творческое наследие И.А.Ильина насчитывает более четырех десятков книг и брошюр, несколько сот статей и огромное количество писем…
