«Панцирь», танк, ракетовоз — впереди Иисус Христос

Па­рад По­бе­ды 9 мая на Крас­ной пло­ща­ди был ве­ли­ко­ле­пен. Строг, не­о­до­лим, все­мо­гущ. На­по­ми­нал му­зы­ку, на­пи­сан­ную ве­ли­ким рус­ским ком­по­зи­то­ром. На­по­ми­нал ико­ну, со­здан­ную бо­го­от­кро­вен­ным ма­с­те­ром. На­по­ми­нал сказ­ку Пуш­ки­на, в ко­то­рой "и трид­цать ви­тя­зей пре­крас­ных чре­дой из вод вы­хо­дят яс­ных". Был ми­с­те­ри­ей, в ко­то­рой Крас­ная пло­щадь, зо­ло­тые со­бо­ры, не­кро­поль в крас­ной сте­не, вос­хи­щён­ные, со сле­за­ми на гла­зах, ве­те­ра­ны. Не­бо, на­пол­нен­ное зву­ком и бле­с­ком про­ле­та­ю­щих ме­тал­ли­че­с­ких ан­ге­лов. Мар­ши­ру­ю­щие ба­та­ль­о­ны, тя­же­ло­вес­ные, со­тря­са­ю­щие зем­ную ко­ру тан­ки даль­не­го боя. Всё это на­по­ми­на­ло хра­мо­вое дей­ст­во, ко­то­рое сла­ви­ло та­ин­ст­вен­ное бо­же­ст­во, чьё имя — По­бе­да. По­ня­тен мо­лит­вен­ный вос­торг Пуш­ки­на, ког­да он вос­кли­цал: "Ло­с­ку­тья сих зна­мён по­бед­ных, Си­я­нье ша­пок этих мед­ных, На­ск­возь про­ст­ре­лен­ных в бою".
С каж­дым го­дом По­бе­да об­ре­та­ет всё боль­ше черт ве­ли­ко­го ре­ли­ги­оз­но­го пра­зд­ни­ка, ко­то­рый со­раз­ме­рен с Па­с­хой и Рож­де­ст­вом Хри­с­то­вым. Всё яс­нее от­кры­ва­ет­ся ре­ли­ги­оз­ная ис­ти­на: май­ская По­бе­да со­рок пя­то­го го­да — это не про­сто во­ен­ная по­бе­да. Не про­сто по­бе­да иде­о­ло­гии или со­ци­аль­но­го строя, по­бе­да од­но­го ге­о­по­ли­ти­че­с­ко­го про­ек­та над дру­гим. По­бе­да со­рок пя­то­го го­да — это ко­с­мо­го­ни­че­с­кая по­бе­да сил све­та над си­ла­ми тьмы. По­бе­да то­го про­ек­та, по ко­то­ро­му Гос­подь со­тво­рил ми­ро­зда­ние, — над тем про­ек­том, ко­то­рый ста­рал­ся пе­ре­черк­нуть бо­же­ст­вен­ный за­мы­сел. Вверг­нуть мир во тьму. По­га­сить свет. По­гру­зить Все­лен­ную в ог­ром­ную, не име­ю­щую очер­та­ний "чёр­ную ды­ру". По­бе­да со­рок пя­то­го го­да — это "же­на, об­ла­чен­ная в солн­це". Это сол­неч­ный ос­ле­пи­тель­ный свет бо­же­ст­вен­но­го тор­же­ст­ва.
Трид­цать мил­ли­о­нов со­вет­ских рус­ских лю­дей, по­гиб­ших на этой вой­не, — это Хри­с­то­ва жерт­ва, ко­то­рой бы­ла ос­та­нов­ле­на тьма. Это кол­лек­тив­ный Алек­сандр Ма­т­ро­сов, ко­то­рый бро­сил­ся гру­дью на "чёр­ную ды­ру" и за­крыл со­бой огонь тьмы.
Точ­но так же две ты­ся­чи лет на­зад че­ло­ве­че­ст­во по­гру­жа­лось в пре­ис­под­нюю. Пор­ча ми­ра бы­ла ве­ли­ка, не­о­бо­ри­ма. И для ис­прав­ле­ния этой пор­чи, са­та­нин­ских из­вра­ще­ний Гос­подь по­слал на крест сво­е­го Сы­на. Его му­че­ни­че­с­кой смер­тью одо­лел тьму, по­прал смерть.
Че­рез две ты­ся­чи лет мир сно­ва по­гру­жал­ся в без­дну. Лип­кий вар за­ли­вал го­су­дар­ст­ва и на­ро­ды. Сва­с­ти­ка, как страш­ная кам­не­дро­бил­ка, пе­ре­ма­лы­ва­ла че­ло­ве­че­ст­во. Толь­ко жерт­вой, со­из­ме­ри­мой с жерт­вой Хри­с­та, мож­но бы­ло ос­та­но­вить это нис­па­де­ние в про­пасть.
И Хри­с­тос явил­ся. Вой­на со­вет­ско­го на­ро­да про­тив фа­ши­стской Гер­ма­нии со­рок пер­во­го со­рок пя­то­го го­дов — это яв­ле­ние Хри­с­та на зем­лю. Это вто­рое Его При­ше­ст­вие, ког­да Он встал сре­ди рус­ских по­лей и ле­сов. Об­ла­чил­ся в фор­му пе­хо­тин­цев и лёт­чи­ков. Мчал­ся в го­ря­щих тан­ках и стре­ля­ю­щих ко­раб­лях. Те, кто па­дал, про­би­тый же­ле­зом под Ста­лин­гра­дом и Кур­ском, ко­го му­чи­ли в за­стен­ках и сжи­га­ли в пы­ла­ю­щих из­бах, кто уми­рал в го­лод­ных об­мо­ро­ках у стен Ад­ми­рал­тей­ст­ва и Эр­ми­та­жа — всё это был Хри­с­тос, что сра­жал­ся с са­та­нин­ской тьмой.
По­бе­да со­рок пя­то­го го­да — это крас­ная Па­с­ха, де­ла­ю­щая со­вет­ский пе­ри­од рус­ской ис­то­рии ве­ли­чай­шим мес­си­ан­ским пе­ри­о­дом, о ко­то­ром в сво­ём ми­с­ти­че­с­ком про­зре­нии на­пи­сал Алек­сандр Блок. В по­эме "Две­над­цать" его ма­т­ро­сы-апо­с­то­лы шли вслед за Хри­с­том, ко­то­рый "в бе­лом вен­чи­ке из роз" вёл Рос­сию в гроз­ный двад­ца­тый век.
Как сме­я­лись над Бло­ком Гип­пи­ус и Ме­реж­ков­ский — его со­вре­мен­ни­ки по Cе­ре­б­ря­но­му ве­ку! Как от­тор­га­ли его по­эму не­даль­но­вид­ные ко­мис­са­ры Про­лет­куль­та, не умея раз­гля­деть в по­эте рус­ско­го про­ро­ка!
Хри­с­тос про­шёл че­рез рус­ский двад­ца­тый век в крас­ном вен­чи­ке из роз. Спас че­ло­ве­че­ст­во. Всех му­че­ни­ков, ге­ро­ев вой­ны, всех сол­дат, ма­т­ро­сов, ми­ч­ма­нов и стар­шин, офи­це­ров, ге­не­ра­лов и ад­ми­ра­лов, ве­ли­ко­го ге­не­ра­лис­си­му­са пре­вра­тил в свя­тых. Вот по­че­му се­го­дня ли­ца ста­ри­ков-ве­те­ра­нов на­пол­не­ны та­ин­ст­вен­ным све­том. Их ос­ла­бев­шая, та­ю­щая плоть ка­жет­ся про­зрач­ной, и сквозь эту про­зрач­ность све­тят­ся див­ные лам­па­ды, ко­то­рые Гос­подь раз­ве­сил в ми­ро­зда­нии над свя­щен­ной Рос­си­ей.
Па­рад, на ко­то­ром я при­сут­ст­во­вал 9 мая, вды­хая го­лу­бые дым­ки со­ляр­ки от про­хо­дя­щих Т-90, слы­ша тря­се­ние три­бун, ког­да дви­га­лись тя­же­ло­вес­ные "То­по­ля", этот па­рад вы­зы­вал у лю­дей мо­лит­вен­ное бла­го­го­ве­ние. И дваж­ды во вре­мя па­ра­да моё серд­це рас­кры­ва­лось, как ог­ром­ный алый бу­тон: ког­да ор­кестр иг­рал "Про­ща­ние сла­вян­ки" и "Марш ар­тил­ле­ри­с­тов".
Я хо­чу по­бы­вать на па­ра­де, ког­да убе­рут бу­та­фор­ские фа­нер­ные щи­ты, за­кры­ва­ю­щие мав­зо­лей. Ког­да ис­чез­нет этот жал­кий ка­му­ф­ляж, ума­ля­ю­щий ли­де­ров го­су­дар­ст­ва, всё ещё ро­бе­ю­щих взгля­нуть на крас­ную ико­ну во всей её пол­но­те и ве­ли­чии. Ибо там, впе­ре­ди ко­лонн, ухо­дя­щих за Ва­си­лия Бла­жен­но­го, в изу­м­руд­ной ве­сен­ней дым­ке, шёл Ии­сус — по­бе­ди­тель ве­ли­кой вой­ны.