На 74-м году жизни скончался московский художник Адольф Иванович Демко, который во многом был знаковой фигурой в художественной жизни российской столицы.
Он родился в Сокольниках 7 мая 1940 года, накануне войны, отсюда — необычное имя и нестандартная судьба.
Когда я впервые увидел его, это было в доме творчества "Челюскинская", Адольф Иванович был одет в характерный для интеллигенции шестидесятых-семидесятых годов длинный свитер с дырками и большими кожаными нашивками на локтях. Он сидел широко, один на огромной лавке, и всё время улыбался, больше молчал, чем говорил, не суетился. Его голова показалась мне завершённым объектом, некоей инженерной конструкцией, абсолютно лишённой волос. Был он высок, имел длинные, аристократические пальцы, и во многом походил на Вертинского в последней редакции.
Адольф Иванович в основном занимался литографией и, поскольку жил в коммуналке с матерью и племянником, то очень много времени уделял прогулкам по Москве. Иногда я присоединялся к нему, и мы шли, например, от Павелецкой до Красной площади, восторгаясь любимым городом. Потом Адольф Иванович создавал свои картины. По-моему, никто, кроме Демко, не может претендовать на титул певца ночной Москвы: и прошлых эпох, и современности. Примерно два раза в год он отправлялся в "Челюскинскую", где и делал свои литографии. А там всегда было десятка два художников в большом зале, кругом камни, печатники, все галдят, играют на балалайках, но Адольфа Демко это никогда не тяготило. По-моему, ему стало даже тяжелее работать, когда он получил от Союза художников прекрасную двухэтажную мастерскую на Вавилова.
Работал Адольф как настоящий аристократ: только в дневное время, без сверхурочных запарок. Поскольку он был одинок, то к деньгам относился достаточно легко, хотя и любил вкусно поесть, запивая ужин хорошим вином. Кстати, всю жизнь он преподавал в детской художественной школе №1, где его очень любили и ученики, и сотрудники. Адольф очень дорожил своей независимостью — не оттого, что хотел с кем-то бороться, а потому, что таковой была его природа: он никогда не стеснял себя никакими обязанностями, распоряжался собственным временем, как хотел.
Вечная память нашему другу и соратнику!
