Кризисная ситуация в немецкой политике не случайна. Бесконечная помощь Украине нанесла политический и экономический урон многим странам Евросоюза, но в особенно уязвимой ситуации оказалась именно Германия. Предлагаем вниманию читателей перевод интервью публициста Фрица Эдлингера с Михаэлем фон дер Шуленбургом, который недавно был избран в парламент ЕС от Союза Сары Вагенкнехт. Михаэль фон дер Шуленбург — потомок "русской линии" старинного немецкого дворянского рода Шуленбургов. Он работал дипломатом от Германии в Организации Объединённых Наций в Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе. С 2005 по 2012 год занимал должность помощника генерального секретаря Департамента ООН по политическим вопросам и миростроительству, был исполнительным представителем миротворческих миссий в Ираке и в Сьерра-Леоне.
— Михаэль, вы были избраны в Европейский парламент по списку партии Сары Вагенкнехт совсем недавно. На одном из первых заседаний вы познакомились с резолюцией Европарламента о поддержке Украины. Расскажите, как вы оцениваете это заседание, и какое значение имеет данная резолюция, с вашей точки зрения?
— Да, это был мой первый опыт работы в Европейском парламенте. Обсуждения резолюции фактически не было. Разрешили выступить только тем, кто поддержал её. Моё выступление было запланировано на более позднее время, и то мне дали всего минуту. Знаете, в своей жизни я пережил много войн. Как известно, я тридцать четыре года проработал в основном в ООН и, естественно, всегда находился в странах, охваченных войной. Так что я много знаю об этом. Но должен сказать, что в Европарламенте я был действительно потрясён тем, что такой документ мог быть принят в XXI веке в Европе. Я бы сказал, что это чистый призыв к тотальной войне. Здесь нет ни слова о переговорах, ни слова о том, что можно было бы попробовать предпринять дипломатически — ничего из этого. Я уж не говорю о том, что мы посылаем оружие, но в то же время пытаемся говорить о какой-то справедливости.
Конечно, в Европе происходят определённые события, например, состоялся визит Виктора Орбана в Киев и Москву, а затем, естественно, в Китай и Америку. Но всё это подвергается самой жёсткой критике. Таким образом, любая форма поиска диалога между Киевом и Россией рассматривается до сих пор как предательство. Но самое главное — это резолюция, которая принимается в тот момент, когда война, по сути, уже проиграна. И именно это делает её такой невероятно опасной. Она напоминает нам о том, что другим странам уже известно — война проиграна.
И всё равно в Европарламенте до сих пор пытаются мобилизоваться, говорить о солидарности. Это обсуждается: что мы все должны стоять вместе, пока не победим Россию. Думаю, вряд ли найдётся военный эксперт, который хотя бы отдалённо предположил бы, что это вообще возможно.
По сути, мы говорим о чём-то абсолютно нереальном. Но от стран — членов ЕС требуется, чтобы они ежегодно предоставляли Украине военное снаряжение на 127 миллиардов евро. Это примерно столько же, сколько Украина получала с 2022 года по настоящее время. Таким образом, до сих пор происходит безумное увеличение военной помощи Украине, у которой большая нехватка солдат.
Из этого ничего не выйдет. Хотя все слышат в Европарламенте бесконечные призывы к тому, чтобы всё западное оружие было использовано для ударов по территории России. Добавляются и другие вещи, например, из 10 пунктов плана Зеленского. Якобы вступление Украины в НАТО неизбежно. Что мы уже не можем ничего сделать, что Украина просто будет в НАТО. И, конечно, красный флаг для русских — санкции. Теперь хотят ввести санкции против третьих стран, которые сотрудничают с Россией. Есть же ещё и странная идея со специальным трибуналом. Все эти вещи, эти 10 пунктов плана Зеленского, которые мы уже знаем, были представлены снова, на мой взгляд, ещё объёмнее. Конечно, я уже давно в политике и знаком с подобными подходами, но в этот раз решения принимаются совсем в отрыве от реальности.
Надо признать, что ЕС не имеет никакого влияния на эти цели. У нас нет военной мощи, чтобы изменить ход войны. И касаемо членства Украины в НАТО — я не вижу, чтобы это вообще могло произойти. То есть всё, что делается в Европарламенте, происходит в полном отрыве от реальности. И я думаю, что в этом заключается опасность всех резолюций. Резолюции провоцируют, но в тоже время ставят задачи, которые на самом деле уже невозможно выполнить. На мой взгляд, Европейский союз, по сути, сам себя подставил под удар, потому что изолировался от попыток переговоров. Решение будет найдено. Предполагаю, что, возможно, до конца года будет прекращение огня или что-то близкое к этому. Трамп стал президентом, заработает его новая команда. Но Европейский союз больше не будет участвовать в мирном урегулировании — мы закрыли все двери.
Мы назначили госпожу Каллас новым представителем по иностранным делам и политике безопасности, хотя всем известно, что она настроена крайне негативно по отношению к России. Так что мы везде закрываем двери: пытаемся везде назначать людей, которые считают, что эту войну ещё можно выиграть. Тем самым мы в огромной степени изолируем себя в международных отношениях. В Америке, на мой взгляд, уже отошли от этапа разжигания войны на Украине.
Я недавно был в Нью-Йорке — там совершенно другие разговоры, чем в Германии и, вероятно, в Австрии. Никто не говорит о победе, вместо этого они, скорее, обсуждают, когда наступит время развала украинской армии. Конечно, никто не говорит об этом официально, но я встречался там со многими высокопоставленными людьми, и в реальности всё выглядит совершенно иначе.
Есть и другое. Во многих странах, особенно в Германии, опросы показывают, что 68% людей выступают за переговоры и против поставок оружия. В большинстве стран ЕС похожие результаты, в зависимости от того, как проводятся опросы. Таким образом, мы имеем парламент ЕС в Страсбурге, который оторвался от реальности, и элиту, которая выступает за войну и, на мой взгляд, также полностью потеряла связь с реальностью. И это опасно, потому что в конечном счёте "политика — это искусство возможного". И если всё будет продолжаться в том же направлении, то это нанесёт нам политический и экономический ущерб. Это политическая глупость.
Неважно, кто и что думает о том, кто начал войну, или кто виноват, — это уже другой вопрос. Мы поставили сами себя в невообразимую ситуацию. Это совершенно бездумная, иррациональная политика, которую мы проводим. Иррациональная. Больше об этом нечего сказать.
— Интересна история взаимоотношений ЕС — НАТО. Неужели страны ЕС в своём подавляющем большинстве видят себя по-другому, не как часть НАТО? В резолюции также говорится о членстве Украины в НАТО. Какое отношение членство Украины в НАТО имеет к ЕС? Как вы это понимаете? Что касается оборонной и внешней политики, то ЕС всё больше сомневается в собственной идентичности и почти уже в самой основе своего существования.
— Для ЕС вообще сейчас нет никакой ясности. Мне всегда было интересно, чего же Европейский союз на самом деле хочет? Иногда вы слышите разговоры о том, что ЕС должен объединиться с НАТО. Но ведь НАТО — это, так сказать, военная рука Европейского союза. С другой стороны, есть разговоры, что нам нужно милитаризироваться, иметь собственную армию. Я только что был на очередном заседании ЕС, где постоянно говорят об этом, и кто знает, какие ещё возникнут идеи.
Конечно, за всеми дискуссиями стоит тень Трампа. Сейчас, когда Трамп стал президентом, ЕС может остаться в полном одиночестве в военном отношении. Все боятся этого. Я считаю, что и НАТО, и ЕС сильно пострадают, когда эта война будет проиграна — по моему мнению, это вопрос нескольких месяцев. И тогда НАТО проиграет ещё одну войну, хотя по-прежнему считает себя крупнейшим военным альянсом в мире, и, конечно, ЕС тоже придётся платить за это. Вице-президент Трампа недавно сказал, что Германия (может быть, он забыл добавить Австрию) тоже будет платить за Украину. Это счета на сотни миллиардов, которые придут к нам. Сотни миллиардов. Мир для Европы станет безумно дорогим. Я считаю, что во всей политике ЕС нет ясности. А всё потому, что принцип иррационален. Чего хочет Европейский союз? Мы постоянно говорим здесь об эмоциональных, моральных вещах. Войны ведутся не из-за морали, а из-за интересов. И мне интересно, какие интересы должны быть у европейцев или у Европейского союза и его стран-членов в войне с Россией? Что они хотят от этого получить? Ведь они отрезают себя от ресурсов, от рынков Азии. Санкциями они наносят ущерб своей экономике. У них безумные расходы на вооружение, а теперь ещё пятьдесят миллиардов на то, чтобы Украина вообще выжила. И расходов станет намного больше.
— На различных национальных выборах, в том числе и в Германии, мы видели, как в действительности люди голосуют, выражают своё мнение. Они считают эту политику неправильной. Так как же будут развиваться события в Европе? Куда на самом деле движется Европа после этой войны, или через эту войну? В Европе политика движется в сторону правых, а вы, например, из социалистического списка.
— Я считаю, что сохранение мирных отношений в руках именно левых политиков. Я не марксист, но давайте ответим на простой вопрос: "Кто сидит в окопе?" — сын вашего рабочего. А кто живёт на пенсию? Состоятельные люди, которые уже получают 100 тыс. евро в месяц, которые голосуют здесь, им хорошо, и они ничего не замечают. У них нет ни сына на войне, ни дочери на войне, ни разрушенного дома. Мы (депутаты Европарламента. — Ред.) получаем так много денег, 350 евро в день, просто за то, что находимся здесь. Я тоже получаю их сейчас, пока разговариваю с вами. А это примерно доход за три месяца для человека на Украине, чей сын воюет. Мы должны это учитывать. А мы здесь просто голосуем за то, чтобы война продолжалась, и чтобы ничего не нужно было делать для поиска другого решения. Создаём все эти нереальные истории, такие как "война до победного конца". А конец-то будет совсем другим, Украина будет уничтожена. И да, такие люди, как мы здесь, делают это. Меня это шокирует, я не испытывал такого даже во время ирано-иракской войны. У нас здесь, в Европейском парламенте, чрезвычайно узкое мышление.
— С чем вы это связываете? Ведь такое не могло произойти в одночасье.
— Я считаю, что война на Украине важна в том смысле, что она сигнализирует о конце мира, в котором доминирует Запад. Элита, конечно, знает об этом. Такие элиты, которые находятся в международных связях, как и я, извлекли из этого огромную пользу. Они также понимают, что всё изменится. Вы уже видите это на примере стран БРИКС и подобных событий. Это видно и по тому, что почти никто на Глобальном Юге (конечно, это глупый термин — Глобальный Юг, но другого слова не подберёшь) не поддерживает нас. В этом вопросе ЕС полностью изолирован. Они (Глобальный Юг. — Ред.) видят в расширении НАТО лишь войну. Мы же видим это по-другому, обвиняя исключительно Путина в империализме. Другие видят нас как империалистов. Так что это естественно, что элита чувствует угрозу перемен. Я считаю, что это правда. Господин Шольц говорил о переломном моменте. Под этим он подразумевал, что теперь странам, находящимся в состоянии войны, следует посылать оружие. На самом деле происходит совершенно другой переломный момент. Это когда Европа как сообщество фактически остаётся лишь относительно небольшим сообществом. Европа больше не является сверхдержавой или даже не имеет шансов стать ею. Таким образом, наступает момент реструктуризации. И это видно на примере войны на Украине. Её нельзя уже никуда отодвинуть на второй план, да ещё и с теми деньгами, которые она будет стоить. Я считаю, что те люди, которые глубоко чувствуют, что происходящее там не в их пользу — это всего лишь только элита ЕС.
Представьте себе, что вы из Индии или житель Кении, или любой другой страны Глобального Юга, как вы видите НАТО? Мы говорим, что НАТО защищает наши ценности. А они видят НАТО просто как силовой инструмент бывших колониальных держав. В основном белых колониальных держав. Вот что они видят. Поэтому для них это не история о свободе. Согласно их заявлениям, за 30 лет, с 1992-го по 2022 год, американцы 251 раз осуществляли военные вмешательства в дела других стран. Мы об этом не знаем и не читаем, но они (жители Глобального Юга. — Ред.) просто больше не хотят, чтобы всё это происходило. Вот почему БРИКС проводит встречу в России, а не у нас или где-то в США. Мы ведём себя так, будто мы одни в мире: председатель Еврокомиссии едет в какую-то из стран, угрожает санкциями, что они тоже будут наказаны, если не будут участвовать в санкциях против России. В ответ над Урсулой просто смеются. А мы, наоборот, должны действовать реалистично.
— Как я уже сказал, вы недавно вернулись в большую политику, на этот раз в качестве члена комиссии, к левым силам, которые, к сожалению, являются меньшинством в Европарламенте. Какова ваша стратегия? Что ещё можно сделать изнутри, чтобы предотвратить худшее?
— Всё уже абсолютно безнадёжно в Европарламенте. Единственное, что для меня важно, — освещение спорных вопросов в прессе, чтобы депутаты парламента могли говорить о происходящем людям (в основном в Германии), которые хотят мира. Да, у нас есть несколько депутатов, которые всё ещё немного об этом говорят. Потом, конечно, я рассылаю мои бюллетени во все различные организации мира, делюсь оценками. И это на самом деле очень хорошо воспринимается. Так что, когда я хожу по городу, многие люди подходят ко мне или приходят в офис. Сейчас я поддерживаю демонстрацию 3 мая. Надо посмотреть, сколько людей придёт. Я считаю, что эпохи больших демонстраций, как в 1980-е годы, у нас больше не будет. Но что, на мой взгляд, гораздо важнее сегодня — что у нас есть партия Сары Вагенкнехт, которая, как говорят люди, "бескомпромиссно выступает за мир". Конечно же, мы выступаем за мир в Газе, мы за мир и на других направлениях. Поэтому говорим "нет" переговорам об экспорте оружия, как это прописано в Уставе ООН. Мы выступаем за международное право, за правильное международное право. Я хорошо знаю Устав ООН. Я практически спал с ним под подушкой в течение 30 лет своей жизни. И, конечно, когда вы находитесь в состоянии войны, всегда нужно обращаться к Уставу ООН.
Сейчас со мной связались люди из Социал-демократической партии Австрии (СДПА), но, извините, реальной поддержки они не имеют. Правые партии сейчас гораздо более проактивны. В Европе складывается парадоксальная ситуация: во Франции, если вы против войны, то вы должны голосовать за Марин Ле Пен. При этом социалист Франсуа Олланд, наоборот, поддерживает войну. Я считаю, невероятно важно, чтобы мы как партия добились успеха в Германии, что совсем нелегко. Мы существуем всего около года. Сейчас у нас поддержка около 15%. Всё нужно правильно организовать. Вы не сделаете что-то подобное за одну ночь. Это чрезвычайно сложно, но я надеюсь, что мы преуспеем. Опираясь на мой опыт, предполагаю, что моя задача — достучаться до людей, которые мыслят консервативно, но с левой стороны, а не с другой, и сказать, что эта партия — для всех нас. Итак, теперь, впервые, лидер ХДС (Христианско-демократический союз) в небольшом городе в Германии пригласил меня выступить в ратуше. И, конечно, у меня также есть контакты со многими людьми из СДПГ (Социал-демократическая партия Германии). И нам нужно посмотреть, сможем ли мы несмотря ни на что сформировать более крупный альянс.
Илл. Митч Блант ("Политико")
