Глубокая рецессия в США, как правило, сопровождается падением мировых цен на сырьевые товары, которые являются основой российского экспорта и пока торгуются выгодно для нашей страны. Руководители США в самые сложные месяцы рецессий вынуждены больше внимания уделять внутренним вопросам и меньше – внешней политике, хотя в американской истории скатывание в рецессию и стимулирование выхода из неё часто маскировали внешнеполитическими авантюрами. Похоже, что минимальная рецессия, «отрисованная» сейчас официальной статистикой, означает наличие американского консенсуса в отношении поддержания высоких цен на сырьё и продолжения внешнеполитической активности.
В США официальное замедление спада или замедление роста экономики?
Официально рецессией считается статистический спад экономики два квартала подряд. За I квартал 2022 года официальная статистика отразила экономический спад в США на 1,6%. Свежие данные Bureau of Economic Analysis за II квартал также показали спад на 0,9%, и вроде как официальная рецессия пришла. Однако публика ожидала углубления рецессии после умеренного падения I квартала, а взамен получила статистический оптимизм, дескать, спад небольшой и уменьшается. Ещё интереснее выглядит перевод наиболее значимых официальных комментариев к цифре минус 0,9%, с помощью которых стараются внушить ещё больший оптимизм.
«Реальный ВВП снизился на 0,9% в годовом исчислении (0,2% в квартальном исчислении) во II квартале 2022 года после снижения на 1,6% в годовом исчислении (0,4% в квартальном исчислении) в I квартале. Снижение произошло на фоне продолжающейся инфляции, низкого уровня безработицы, текущих проблем с цепочками поставок и повышения процентных ставок. Экономическое влияние этих факторов не может быть определено количественно...
Индекс цен на расходы на личное потребление увеличился на 7,1% во II квартале, так же, как и в I квартале. DPI (Disposable Personal Income – реальный располагаемый личный доход) снизился на 0,5% (в годовом исчислении) во II квартале по сравнению со снижением на 7,8% в I квартале. DPI в текущем долларе увеличился на 6,6% (в годовом исчислении) во II квартале после снижения на 1,3% в I квартале. Реальный ВВП за II квартал 2022 года на 2,5% выше уровня реального ВВП за IV квартал 2019 года».
Упрощая официальные формулировки, получим следующий посыл публике со стороны официальных американских статистиков: спад всего-то мизерные 0,2% и сократился вдвое по сравнению с предыдущим кварталом. Негатив от инфляции и повышения ставок есть, но почему-то не может быть определен количественно. Инфляция, по мнению Bureau of Economic Analysis, вроде 7,1% , но, по мнению Bureau of Labor Statistics, 9,1% потребительская и 20,6% производственная. Номинальные располагаемые доходы населения так вообще выросли на замечательные 6,6%.
За пять дней до публикации указанной чудной статистики Джанет Йеллен (министр финансов США, в прошлом руководитель Федеральной резервной системы) заявила лишь о замедлении экономического роста и признала риск, но не неизбежность рецессии. За день до этой статистики вышло обоснование решения ФРС США по росту процентной ставки до 2,5%, в котором также делался упор на отсутствие рецессии и возможность из-за этого повысить ставку. В день выхода этой статистики рынок акций США по индексу S&P500 (наиболее чуткому барометру экономических настроений) сначала попробовал чуть упасть, затем подрастал в течение дня аж на целых 2%, закончив день на вполне оптимистичном плюсе в 1,3%.
Высокая инфляция должна сокращать реальный ВВП, и это называет стагфляцией
Номинальный ВВП США официально считается как совокупность транзакций, добавленной стоимости по сферам экономики в денежном, а не в натуральном выражении. Затем номинальный ВВП корректируется на статистическую же динамику цен, которая считается по некоей корзине товаров и услуг, далекой от фактической корзины многих слоев населения. Хотя следует еще раз обратить внимание на указанную выше официальную отрешенность Bureau of Economic Analysis от точных подсчетов влияния инфляции на ВВП и на расхождения в оценке инфляции с данными Bureau of Labor Statistics.
Критикам этих статистических расчетов обычно указывают на некие социологические опросы, по результатам которых чуть больше половины респондентов имеют позитивные ожидания и чуть меньше половины – негативные, что, дескать, критики попадают в эту меньшую половину, с негативными ожиданиями.
Важнейшим обоснованием страхов относительно усугубления спада экономики считается большая инфляция, которая по итогам июня составила то ли 9,1% по потребительским ценам, то ли 20,6% по промышленным ценам (в годовом выражении). Чтобы не пугать читателей, Bureau of Labor Statistics в обзоре за июнь даже сделало упор только на месячное изменение цен (1,1% в июне по сравнению с маем) и исключило из июньского обзора годовое значение. Примерно как Bureau of Economic Analysis написало о спаде на какие-то ничтожные 0,2%.
Столь большой инфляции в США не было с 1981 года, когда страна переживала последствия нефтяного шока 1979 года. Более того, даже по официальной статистике цены на ключевые товары и услуги выросли зримо больше их официального усреднения. В частности, курица свежая подорожала за год в среднем по США на 24%, новые автомобили – на 12%, частные дома – на 21% (большинство американских семей живут в домах и лишь 14% — в квартирах, точнее называемых апартаментами), коммунальные платежи – на 29%. Эти четыре товара выбраны как примеры типичного потребления, за которым стоят целые отрасли и сопоставимые товары.
Негативное влияние высокой инфляции на реальное производство выражается в стагфляции, то есть сокращении потребления товаров не первой необходимости на фоне резкого роста цен. Пока зарплаты не проиндексированы и не особо догоняют выросшие цены товаров, потребители вынуждены платить больше за товары и услуги первой необходимости (продовольствие и коммуналку) и откладывать покупку товаров не первой необходимости (машины, дома, бытовой техники, одежды). Спрос на такие товары падает, что вызывает снижение их производства по натуральным показателям и снижение ВВП.
Сопоставим официальные данные по ВВП и инфляции в понимании Bureau of Economic Analysis с данными по инфляции Bureau of Labor Statistics. Корректировка на разницу в их оценке потребительской инфляции дает спад реального ВВП на 2,9% (-0,9 - (9,1-7,1)). Если же взять за основу производственную инфляцию в 20,6%, которая в ближайший год всё равно будет переложена на плечи потребителей, то спад реального ВВП уже будет 14,4%. В ковидный II квартал 2020 года официальный спад реального ВВП составил 31%, и нынешний натуральный показатель по домам говорит о пройденной половине пути до ковидного дна, а по автомобилям – о 2/3 пути до того дна, вполне обосновывая спад в 14% (детали про дома и автомобили – далее).
Натуральные показатели американской экономики указывают на серьёзный спад
Итак, автомобилей было продано во II квартале 2022 года 13,5 млн штук в годовом выражении, а в I квартале – 13,9 млн, то есть со спадом 3%. В кварталы второй половины 2010-х годов продажи автомобилей были в диапазоне 17,5 – 18 млн. В ковидном II квартале 2020 года – 11,6 млн, а в кварталы 2009 года во время дна Глобального финансового кризиса продавалось примерно по 10 млн авто. То есть этот показатель в 2,4 раза ближе к самому большому дну экономики со времен Великой Депрессии 1930-х, нежели к ее последнему буму.
Разрешений на строительство частных домов было выдано во II квартале 2022 года 1,685 млн штук (в квартальном выражении со сглаженной сезонностью), а в I квартале с официальным спадом ВВП – 1,879 млн. В лучшие годы рынка недвижимости в середине 2000-х годов выдавалось по 2 – 2,2 млн разрешений, а в худшие середины 2010-х – по 1,2 – 1,4 млн. По домам ситуация несколько лучше, чем по автомобилям, поскольку рынок находится посередине между дном и бумом, но спад углубляется. Инфляция поначалу подстегивает строительство домов для состоятельных, которые пытаются так сохранить свои сбережения, но не для бедных. Потом деньги закончатся также у состоятельных, и новое строительство упадёт раза в два.
Ещё одним важным (хотя и не вполне натуральным) показателем является сбор подоходного налога и социальных взносов, которые дают федеральному бюджету США 85% всех доходов. За октябрь-июнь эти доходы выросли на 27% по сравнению с девятью месяцами предыдущего бюджетного года, и на первый взгляд кажется, что это результат сочетания высокой инфляции и экономического роста. Однако за этим достижением скрываются отсрочка уплаты налогов во время ковидного 2020 года и доплаты налогов по итогам «пузыря» фондового рынка в 2021 году. Поступления налогов и взносов непосредственно от деятельности плательщиков в 2022 году отстают на 6% от предыдущего бюджетного года, даже несмотря на большую инфляцию. Отставание на 6% в совокупности с даже официальной потребительской инфляцией 9,1% дают оценку динамики реального ВВП как минус 15,1%.
Важнейшим натуральным показателем роста ВВП является динамика производства коммунальных услуг (электричество и газ). Работа производителей невозможна без этих ресурсов, и для жителей эти ресурсы являются первой необходимостью наравне с продовольствием. Так вот, производство электроэнергии и газа во II квартале 2022 года оказывается всего-то на 0,35% больше производства этих ресурсов во II квартале 2021 года и чуть-чуть больше производства I квартала 2022 года. Хотя за год население США выросло с 332 млн в мае 2021 года до 332,9 млн в мае 2022 года, то есть как раз на прирост потребления коммунальных услуг.
В пользу затухающего, но все еще роста экономики говорят данные по занятости. Журналисты в первую очередь обращают внимание на показатель безработицы. Формально уровень безработицы составил в июне 2022 года 3,6% и находился на отметке аккурат предковидного декабря 2019 года, впечатляюще снизившись с ковидного апреля 2020 года, когда он был на уровне 14,7%. Сокращение безработицы происходит как за счет нашедших работу, так и за счет потерявших право на статус безработного и на пособие, обычно спустя шесть месяцев и после нескольких предложенных вакансий.
Что касается занятости, то она в июне 2022 года составляла 151,98 млн человек, в марте 2022 года – 150,86 млн, в июне 2021 года – 145,7 млн. То есть рост занятости за год составил 4,3% и за последний квартал 0,7%, что говорит в пользу мнения Джанет Йеллен. Хотя официальная занятость как процент от населения трудоспособного возраста составляла за июнь 2022 года 62,2%, за март 2022 года 62,4%, то есть начала падать, так и не дойдя до предковидного локального пика декабря 2019 года в 63,3%. Хотя и тот пик был заметно ниже, чем показатели с 1990-го по 2007 год, когда занятость колебалась в диапазоне 66-67%.
О чём говорят рецессии прошлого?
Каждый экономический цикл статистики США придумывают методики завышения «реального» ВВП и занижения статистической инфляции. Новинкой 2010-х стала вмененная аренда, по которой проживающим в собственных домах как бы начисляют аренду по аналогии с жителями арендованных домов, и это дало внушительный статистический рост ВВП после Великой рецессии первой половины 2010-х. В 1990-е годы «баловались» с методиками подсчета роста производительности труда на волне компьютеризации офисной работы, а в 2000-е стали исключать из официальной инфляции цены наиболее дорожавших тогда топлива и питания, ссылаясь на колебания этих цен в течение экономического цикла.
Последовательность, состоящая из квартала отрицательного роста, квартала с минимально положительным ростом и нескольких кварталов полноценной рецессии, была довольно частым явлением в экономической истории США. Нефтяной шок 1979 года характеризовался удвоением цен на нефть с апреля 1979-го по апрель 1980-го, вызвал спад ВВП во II квартале 1980 года и близкую к нулю динамику ВВП в III квартале, затем умеренный отскок экономики в течение 1981 года и, наконец, жесткую рецессию 1982 года.
В финале «пузыря» акций NASDAQ и перед второй войной в Персидском заливе статистики показали отрицательную динамику ВВП за I квартал 2001 года, затем отскок экономики во II квартале 2001 года, после чего настала полноценная рецессия III-IV кварталов 2001 года. В финале ипотечного бума середины 2000-х годов статистики показали отрицательную динамику ВВП в I квартале 2008 года, временно положительную – во II квартале, после чего было четыре квартала жесткой рецессии 2008-2009 годов.
Тем не менее, в первой половине 2010-х годов было и несколько статистических фальстартов рецессии, когда динамика ВВП была отрицательной или нулевой только один квартал. Такое было в I и III кварталах 2011 года, в IV квартале 2012 года, II квартале 2013 года, I квартале 2014 года, и весь этот период потом получил консенсусное название "Великая рецессия", по аналогии с Великой депрессией начала 1930-х годов.
Именно поэтому американские банки и деловые СМИ еще до выхода официальной статистики за II квартал чаще всего прогнозировали следующую американскую рецессию на 2023 год, как раз исходя из представленных выше статистических объяснений и исторических примеров. Вполне можно статистически сдвинуть рецессию на квартал, поиграв цифрами плюс-минус половина процента роста ВВП, поскольку достоверно определить такие статистические погрешности нельзя.
Банки – за отложенную рецессию, бюджетники – против рецессии в принципе
Первыми интересантами американской рецессии обычно являются крупнейшие банки. Финансовая система США по своему вкладу в ВВП является крупнейшей отраслью, превышающей вклад всей промышленности. Рынок акций США является мерилом экономического благополучия американцев и работы президентов. К слову, многие многолетние руководители американского Минфина были выходцами из крупнейших банков: напрямую (как Роберт Рубин и Генри Полсон из Goldman Sachs), с сочетанием банков и других государственных должностей (как Лоуренс Саммерс или Джек Лью), либо из близкой крупнейшим банкам ФРС (как Тимоти Гайтнер и Джанет Йеллен).
Рядовые американские инвесторы или банки других стран очень редко могут точно определить пик и дно американского рынка акций. Когда большинство инвесторов ждет рецессию, а она статистически не приходит, такое большинство возвращает значительную часть сбережений на рынок акций. Когда в других крупных странах уже происходит рецессия и падение их финансовых рынков, инвесторы из тех стран ищут относительно тихую гавань именно в американских ценных бумагах. На волне временного оптимизма крупнейшие американские банки разгружают свои балансы от акций и проблем, с тем чтобы войти в реальную рецессию с большими объёмами денег.
Такая игра происходит каждый экономический цикл, описана во многих культовых книгах по американскому фондовому рынку. Это ярко показано в голливудском блокбастере «Игра на понижение» (The Big Short) про полтора года перед Глобальным финансовым кризисом 2008 года. В фильме прозорливые главные герои понимают, что началась рецессия, наблюдая за жизнью рядовых американцев. Однако официальная рецессия всё не приходит, и финансовые рынки не падают, а именно на падение рынков ипотечных облигаций ставили главные герои. В одном из эпизодов фильма они прямо обвиняют крупнейшие американские банки в манипуляциях, в разгрузке балансов и перекладывании проблем на пенсионные фонды, иностранные банки и рядовых инвесторов.
Вторым весомым интересантом затяжки со статистической рецессией являются причастные к федеральному бюджету руководители. Каждая рецессия означает падение собираемости налогов, рост расходов на поддержку экономики, всплеск бюджетного дефицита и прирост государственного долга. Нормализация бюджетного дефицита является чуть ли не единственным достижением администрации Байдена, и нивелировать это достижение рецессией, особенно глубокой, члены администрации не хотят.
Бюджетная политика Трампа, из-за которой государственный долг США значимо превысил уровень времен окончания Второй мировой войны, сильно осложняет предстоящую рецессию. Текущий всплеск инфляции, означающий инфляционный рост налоговых доходов и пока еще минимум индексации бюджетных расходов, является расплатой за "вертолетные" деньги Трампа. Пока это выглядит менее болезненным по сравнению с прямым дефолтом (в США в XX веке было два официальных дефолта: в 1933 и 1971 годах) и бюджетной экономией (в мягкой форме по образцу перового срока Клинтона или в жёсткой – Обамы). Тем более, что американское общество ещё терпит инфляцию, вроде как верит в «путинское происхождение» этой инфляции и не выходит на массовые протесты образца 1970-х.
Невзирая на проблемы рядовых американцев, возможности проинфляционной бюджетной политики далеко не исчерпаны. Официальная потребительская инфляция превысила 9%, после инфляции 2010-х в среднем около 1%. Стоимость же государственных заимствований возросла всего-то с 1% ковидного 2020 года до 3% текущего года. Это банально означает отрицательную реальную ставку государственных заимствований США минус 6%. Ради одного года и всего-то 6% затевать инфляционный скачок бессмысленно – на повестке более серьезное инфлирование госдолга. Как минимум на уровне официальной промышленной инфляции в 19%, то есть еще одного года официальной потребительской инфляции уровня 9%.
Уже после второго и, возможно, третьего года открытой, близкой к двузначной потребительской инфляции будет необходимость в ее обуздании. Двух-трёхлетние периоды повышенной инфляции были по результатам каждого из двух нефтяных шоков 1970-х годов. Рецессия требуется именно для обуздания инфляции, чтобы социальная система США не пошла вразнос и чтобы инвесторы в государственные облигации США не перестали соглашаться на 3% доходности. В учебниках пишут про ключевую роль процентных ставок ФРС США в борьбе с инфляцией, умалчивая, что между повышением ставок и снижением инфляции обычно стоит рецессия, что ФРС применяет свои процентные ставки в операциях с государственными облигациями, являясь по необходимости крупнейшим кредитором федерального правительства.
Наложение американских экономических и президентских циклов
Третьим крупным противником глубокой рецессии именно в 2022 году является политическая система США (не конспирологический Deep State, а типично мыслящие в угоду своей долгосрочной карьере политики разного уровня). Такая толпа политиков в предыдущие десятилетия неоднократно списывала все социальные проблемы высокой инфляции и глубокого спада экономики на одного человека, ошибочно выбранного на должность президента вроде как самими рядовыми американцами. Следующий президент и его команда должны начать с «чистого листа», оставив весь багаж общественного недовольства уходящему президенту, а не получить все «прелести» последствий инфляции себе в рейтинги.
Байден после избрания был надеждой многих небогатых американцев и имел высокие рейтинги одобрения, но уже получил «почётный» титул третьего худшего президента в истории США, конкурируя в этом антирейтинге с Бушем-младшим, который является вторым худшим президентом США. Буш-младший в этой роли является модельной историей, поскольку именно как бы недалёкого папенькиного сынка Буша-младшего сделали консенсусно виноватым в Глобальном финансовом кризисе 2008 года, хотя Буш имел высочайшие рейтинги одобрения в середине своего первого срока на фоне начала войны в Ираке и вполне убедительно выиграл у Керри свои вторые президентские выборы.
Для иллюстрации наложения экономических и президентских циклов показательна фраза Буша-младшего в оправдание его общественного порицания: «Рецессию принял – рецессию сдал». Аналогичным образом Клинтон вступал в должность на фоне рецессии, стоически с ней боролся свой первый срок, затем отодвигал следующую рецессию весь второй срок и в конце подарил рецессию Бушу-младшему. Обама вступал в должность во время рецессии после Глобального финансового кризиса 2008 года, и рынки упорно ждали следующую рецессию последние два года его президентства.
Однако после Обамы пришёл Трамп и поломал наложение экономических и политических циклов, продлив экономический рост накачкой экономики бюджетными деньгами, но получил ещё более специфическую рецессию и стал президентом одного срока. До Трампа последним президентом одного срока был Буш-старший, который также попробовал отсрочить рецессию после второго срока Рейгана и получил-таки рецессию за полтора года до своих вторых неудачных президентских выборов. Только Рейган смог переизбраться на второй срок в похожих обстоятельствах, но продолжительная рецессия закончилась к середине его первого срока, как раз чтобы «списать» проблемы на предшественника и успеть «продать» электорату свои успехи в борьбе с инфляцией.
Кстати, Консультативный комитет считающего ВВП и объявляющего официальную рецессию Bureau of Economic Analysis, как высший орган этого ведомства, состоит из 13 человек. Из них при демократе Обаме назначено восемь членов, при республиканце Трампе – всего два, при демократе Байдене – три члена. Вроде как они должны отражать интересы очевидно какой партии. Однако и здесь есть пример исторического парадокса в лице Буша-старшего как вице-президента при Рейгане и президента одного срока из-за неверного входа в рецессию. Буш как-то сказал о самом весомом и многолетнем руководителе ФРС США Алане Гринспене: «Мы его поддержали, а он нас подвел». Дескать, именно процентная политика Алана Гринспена оказала медвежью услугу Бушу-старшему в преддверии его второй президентской кампании.
***
Подводя итоги, следует отметить, что официальные статистики США не просто всех запутали якобы минимальной и сокращающейся рецессией, а попробовали угодить всем основным группам интересантов. Указывает теория высокой инфляции на неизбежность спада экономики – пожалуйста – формально спад есть. Чувствуют многие рядовые американцы ухудшение своего уровня жизни – на то и официальная рецессия. Хотят крупнейшие банки сыграть на рынке акций – вроде ужасного спада нет, и можно начинать накручивать оптимизм инвесторов. Бюджетники так вообще против рецессии – пожалуйте ее минимальный уровень и близкий выход из минуса в ноль. Хочет администрация Байдена попробовать повторить успех Рейгана – и здесь статистики смогли оказаться полезными.
Только вот как долго удастся удерживать политический консенсус вокруг околонулевой статистики в условиях явных статистических манипуляций? Ответ на этот вопрос мы увидим в ближайший месяц в потоке комментариев к вышедшей статистике и в динамике рынка акций. Скорее всего, как минимум до статистики за III квартал в конце октября (преддверие выборов в Конгресс) будут тащить этот умеренный оптимизм. К тому же, а вдруг оптимистичные заклинания действительно материализуются в хотя бы торможение реального спада и торможение хотя бы промышленной инфляции? Хотя та же администрация Рейгана руками руководителя ФРС Волкера сбивала аналогичную современной инфляцию глубокой и продолжительной официальной рецессией.
Автор – доктор экономических наук, профессор департамента общественных финансов Финансового университета
