Блиц-визит Владимира Путина во Францию, первый зарубежный вояж Дональда Трампа, его участие в саммитах НАТО и Европейского союза – все эти события приоткрыли как содержание современной обстановки, так и варианты ее дальнейшего развития. А также место в этих вариантах Российской Федерации и ту роль, которую она может сыграть, повлияв на настоящее и будущее мира. К сожалению, очень многие, в том числе весьма интересные, оценки всего этого, в изобилии появившиеся в СМИ, грешат одним общим недостатком. В них не предпринимается даже попыток учесть некоторые важнейшие теневые тенденции, которые проявляют себя на уровне элитарных глобальных институтов. Читатели с советским опытом, наверное, помнят, что любая наука, особенно в гуманитарной сфере, – от курсовой работы до докторской диссертации – начиналась с главы «В.И. Ленин, КПСС о (об)… (теме исследования)». Но далеко не все отдают себе отчет о том, что и на Западе так же было, так, в отличие от нашей страны, есть, а насчет «будет» - посмотрим. Там это звучит как «Римский клуб, Трехсторонняя комиссия, доклад ООН (такой-то) о (об)…». С этого начинается буквально все, поэтому отсюда и пойдем.
Совсем недавно автору этих строк приходилось напоминать о том, что 24-26 марта в Вашингтоне состоялось годовое пленарное заседание Трехсторонней комиссии, от участия в котором были отсечены номинальные лидеры того же Запада. Ибо, например, глав европейских государств именно в этот момент «собрали» в Рим, на саммит ЕС, посвященный 60-летию Римского договора о создании Европейского экономического сообщества (ЕЭС). И предварили этот форум их коллективной аудиенцией у папы римского Франциска.
Предложив рассматривать все происходящие события через призму саммита Трехсторонней комиссии, автор этих строк было посетовал, что по опыту прошлых лет соответствующие материалы (точнее, не материалы, а повестку) мы увидим нескоро. И ошибся. Повестка появилась уже на днях, через «рекордные» два месяца после форума. Она опубликована на официальном сайте Трехсторонней комиссии, причем, аккурат к начавшемуся 1 июня такому же годовому заседанию Бильдербергского клуба.
Почему с публикацией так поспешили? Вряд ли это коррекция «внутреннего регламента»: подобные парамасонские структуры обладают большой консервативной инерцией, они очень привержены процедуре. Скорее изменилась динамика мировых процессов, существенно спрессовавшая время, которого становится все меньше и меньше. Показательный пример: вопросы нынешнего Бильдерберга вообще обнародовали заранее. Ясно при этом, что его повестку «утрясали» с учетом и поездки Трампа, и саммитов ЕС и НАТО, и других ключевых событий; следовательно все они, если рассматривать их через призму олигархического концептуального планирования, могут считаться своеобразной апробацией подходов, выработанных в марте в Вашингтоне. А теперь в Вирджинии, в Шантильи, где «бильдербергеры» уже заседали в 2008 году, решая предвыборную «демократическую» дилемму - Обама или Хиллари Клинтон, - эти итоги «упакуют» в дальнейший план действий.
Как всегда, содержание обсуждения вопросов Трехсторонней комиссии в публикации на ее сайте не приведено, не будет его и с Бильдерберга: правило «Chatham House» соблюдается неукоснительно. Поэтому анализировать то, что происходило и происходит на том и другом форумах приходится по рассматриваемым вопросам, их очередности в повестке и по «звучности» и статусу имен модераторов и докладчиков. А также сравнивая тематику того и другого годовых собраний. Это тоже информативно, но только при четком понимании общего контекста – не только событий, но и того, как именно эти закрытые институты встроены в систему принятия решений и формирования политики на Западе.
Один нюанс: сравните прошлогоднюю и нынешнюю повестки, и вы без труда убедитесь в том, насколько разительно отличается их масштаб. В 2016 году Трехсторонняя комиссия муссировала частные, нередко специальные вопросы, дробившиеся до отдельных стран и проблем. Ныне же обсуждалась действительно глобальная повестка – вся, целиком - с точки зрения западного мира. И Россия показательно осталась единственной страной, кроме США, которая удостоилась внимания, так сказать, в «персональном» порядке. Даже Китай – и тот включен в блок восточноазиатских проблем. Правда, на Бильдерберге, вроде бы не имеющем отношения к Азиатско-Тихоокеанскому региону, эту страну обсуждать все-таки будут: ничего не поделаешь, до ноября, когда состоится XIX съезд КПК, никаких дополнительных «закулисных» сборищ не предусмотрено.
И последнее из вступительной части. Если сравнить вопросы Трехсторонней комиссии с вопросами Бильдерберга, то легко убедиться, что сейчас ожидается некая детализация мартовской «трехсторонней» повестки, которую можно рассматривать как ее переведение из плоскости постановки и обсуждения проблем в сферу принятия не только политических, но и управленческих, решений. Или, скажем корректнее, «рекомендаций и предложений», от которых «нельзя отказаться».
Итак.
Вопрос 1: Европа: перед лицом Brexit и поднимающегося популизма. Модератор – Дэвид Брукс, колумнист The New York Times. Политическое кредо «консерватора» Брукса: соединить консерватизм с либерализмом или, по его собственным словам, Эдмунда Бёрка с Александром Гамильтоном. Консерватор, весьма критичный к республиканцам, да еще и работающий в неофициальном рупоре Демпартии, с трудом воспринимающий идеи суверенитета и социальной справедливости (с этих позиций полемику с Гамильтоном «на заре» США вел Томас Джефферсон) – это «портрет» глобалиста-космополита, которому Брукс, этнический канадец, считающий себя американцем, вполне соответствует.
Докладчики: первый - Иан Бурума из Bard-Colledge, штат Нью-Йорк, - голландский писатель и издатель, занимающийся Китаем (в данном вопросе это ни о чем). А вот двое остальных обращают на себя пристальное внимание. Один из них Джон Керр, член палаты лордов, экс-генсек Европейской конвенции (по правам человека и фундаментальным свободам). Другой - Тьерри де Монбриаль, основатель воссозданного в 1979 году IFRI – Французского института международных отношений, формально независимого, но фактически входящего в систему страновых ИМО, курируемых Королевским институтом («Chatham House») в Лондоне.
Получается что?
- права человека – вроде бы центральный вопрос (Керр занимается ими непосредственно, Бурума – профессор прав человека и журналистики);
- «экология» и Парижское соглашение по климату – второй важнейший вопрос (де Монбриаль – автор одного из программных докладов Римскому клубу «Энергия – обратный отсчет», 1978 г.);
- Британия и Франция – центры европейской повестки – по формулировке вопроса и по факту французских выборов, на которых победил Эммануэль Макрон (из-за отчаянного лоббирования Макроном Парижского соглашения оно и тут в центре);
- переплетение европейской повестки не только с Brexit, но и с американской повесткой (Дональд Трамп): Керр, потомственный аристократ и дипломат, последовательно занимал должности постпреда Британии в ЕС, посла в США и (!) постоянного заместителя главы МИД. (В Соединенном Королевстве теневые структуры контролируют исполнительную власть через институт «постоянных заместителей» членов правительства, которые выполняют функции ведомственных кураторов, сохраняя преемственность стратегического курса при смене кабинетов: премьеры и министры приходят и уходят, а «эти» - остаются и меняют их не на выборах, а из Букингемского дворца);
- в прошлое, так и не начавшись, «слит» проект «новой Антанты», это к вопросу о «популизме». Марин Ле Пен – именно с ней ассоциировался этот проект - выборы во Франции проиграла, точнее, безвольно согласилась с тем, что ее натуральным образом обсчитали – посмотрите количество испорченных бюллетеней. А Макрон, пригласив Владимира Путина в Париж, повел себя, по мнению ряда экспертов, двусмысленно. На взгляд автора этих строк, «проект Макрон», в отличие от «проекта Ле Пен», - это план, по которому Европу будут отстраивать под единые глобальные олигархические интересы. Это уже никакая не «Антанта», а объединенный Запад против России. Эдакий «четвертый рейх», с привычной «дистанцией» прячущихся за Ла-Манш англосаксонских кукловодов. Именно это и происходит. Поэтому не исключено, что «с помощью» визита российского президента Макрон, юный по политическим меркам ставленник Ротшильдов и выпускник иезуитского колледжа, попытался было поднять свои ставки в торге за лидерство в западном вассалитете, однако, как показали саммиты НАТО и ЕС, ничего не достиг, а Путину, надо надеяться, общение с французским президентом позволило избавиться от иллюзий, если они и имелись;
- взаимосвязь Европы и с другими регионами: как увидим, из повестки Трехсторонней комиссии не исключен ни один «мировой регион», а ряд формулировок откровенно подтверждают самые худшие предположения по части глобальных перспектив.
А вот как смотрится «европейский блок вопросов» в повестке Бильдерберга. Очень показательно он смотрится. Второй пункт: «Трансатлантические отношения: варианты и сценарии». Третий: «Трансатлантический оборонный союз: оружие, информационные ресурсы, деньги». Или в прямом переводе: «…пули, байты, баксы», что занимательно. Четвертый вопрос: «Вектор ЕС». Пятый: «Может ли замедлиться глобализация?». Восьмой: «Как вырастает популизм?». А какой вопрос самый первый? «Администрация Трампа: отчет о проделанной работе», вот какой! Явно к итогам президентского вояжа, «нагнувшего» в том числе и все ту же Европу.
Как минимум семь вопросов из тринадцати в повестке Бильдерберга непосредственно касаются Европы, причем, даже сама постановка их раскрывает роль Старого Совета как отнюдь не субъекта, а объекта, «пристяжного» трансатлантическими узами к США. Не хозяина собственной судьбы. Плюс еще два вопроса – о рабочих местах и доходах и по информационной войне - затрагивают Европу по касательной. Именно это, получается, и есть главный итог поездки Трампа? Ведь в марте лишь один из одиннадцати вопросов, пусть и первый, имел непосредственную европейскую привязку.
А вот по США, забегая вперед, отметим, что динамика обратная. В марте было три непосредственно «американских» вопроса, и еще четыре касались международного взаимодействия в рамках «трехсторонних» регионов, «Группы двадцати», глобальной экономической и монетарной политики, международного сотрудничества. То есть никак не решались без США. На Бильдерберге же – ни одного прямого и один косвенный! На все вопросы, заданные Трехсторонней комиссией Трампу, ответы, стало быть, за два прошедших месяца уже получены? И они организаторов этих элитарных форумов полностью устроили?
Но тогда чего стоит показная информационная вакханалия вокруг Белого дома, если он, выходит, строго следует предписаниям «хозяев мира»?
Что это все означает? Авторская версия ответа на этот вопрос такова: «трансатлантического» сотрудничества не получилось – Европа оказалась к нему неготовой; вместо него в оборот теперь запущена тема американского, точнее олигархического, силами США, диктата. «Не хотите договариваться по-хорошему, получите установки “под запись”. Кто не спрятался – я не виноват!», - так читается этот месседж, который канцлер ФРГ Ангела Меркель и ее глава МИД Зигмар Габриэль охарактеризовали, по сути, как провал переговоров.
Вопрос 2 (напомним, что речь идет о мартовском форуме Трехсторонней комиссии). Политика США: международная и в сфере безопасности. Модератор: Джеральд Сейб, шеф-редактор вашингтонского бюро «The Wall Street Journal». Докладчик (один-единственный, зато какой!) – Генри Киссинджер. Никаких иных подробностей не приведено, но и этого в целом достаточно, чтобы предположить:
- что вопросы внешней политики и национальной безопасности США тесно переплетены с повесткой не просто бизнеса, а его привилегированных верхов – «банкстеров» с Уолл-стрита, причем, практически впервые это сделано открыто, без обиняков;
- что «дело» покойного Дэвида Рокфеллера «живет и побеждает»: «в игре» Киссинджер – значит, и все остальные ключевые рокфеллеровские фигуры на своих местах, никого не «подвинули». И пусть в отсутствие создателя Трехсторонней комиссии (а теперь, со смертью Бжезинского, и ее первого директора) бразды управления «большой политикой» перешли к Ротшильдам; это если о чем и говорит, то не о «борьбе кланов», а о произошедшей в их среде интеграции. Кланы по-видимому переходят на «голландскую» модель «тотального футбола» 70-х годов, построенного на универсальности и взаимозаменяемости на любом из направлений, сыграть на котором может каждый;
- что поездка Трампа по маршруту Саудовская Аравия – Израиль – Ватикан (не приходится сомневаться, что мартовское обсуждение в Вашингтоне очень сильно повлияло на вектор этого вояжа) не столько символизирует синкретизм исламизма с иудаизмом и католичеством (хотя и это имеет место), сколько легализует формирование новых геополитических центров. Точнее, по типологии Бжезинского, «геостратегических действующих лиц». В частности, в этом качестве утверждается Ватикан; не являясь участником ЕС, он обладает статусом наблюдателя при Совете Европы, важнейшем институте, который соединяет глобалистскую идеологию, уходящую корнями в альянс «широкого» либерализма (вместе с социал-демократией) и нацизма, с ее организационным оформлением, выраженным формулой того же Бжезинского: «Предпосылкой окончательной глобализации является прогрессивная регионализация».
И Киссинджер, тесно связанный с элитой иудейского проекта (не путать с «проектом Израиль»), надо полагать в своем докладе не обошел стороной вопрос об этом межклановом перераспределении. Трамп, которого он открыто поддержал (что снимает вопрос о его придуманной «внесистемности»), сначала в Эр-Рияде собирает мусульманских лидеров, затем встречается с Франциском, который таким же образом «собирал» в марте лидеров постхристианской Европы. А между того американский президент пребывает в Израиле, придавая политическую легитимность коммуникации двух упомянутых иудейских проектов – местного и американского. И не случайно во всей поездке его сопровождает советник и зять Джаред Кушнер, по совместительству, видный хасидский «авторитет».
Является ли домыслом предположение, что ось с Израилем близкой Киссинджеру части американской элиты, тесно связанной с верхами иудейской диаспоры, идеологией неоконсерватизма и учением «христианского сионизма», становится иерархией будущего «неоимперского» центра? (Идеологически – это сплав правого, глобалистского, сионизма Ротшильдов, в духе знаменитой Декларации Бальфура, с левым, революционным, сионизмом Герцля – Нордау; метафизически же речь идет о соединении, по крайней мере политическом, каббалистического и традиционного иудейского глобального мессианства).
И разве нельзя предположить, что именно с этим «центром», в котором монотеистическая традиция переплетается с политеизмом, формируя некий оккультный стержень, связывается будущая коммуникация в «новом мировом порядке» «постмусульманского» (исламистского) и постхристианского (европейского) миров? Или, по типологии Сергея Кургиняна, проектов Постмодерн и Контрмодерн. Ведь именно они призваны сформировать модель взаимодействия «глобального города», то есть накинутой на мир сети космополитических агломераций-мегаполисов, с «глобальной деревней», под которой понимается остальная территория планеты, которую с помощью геноцида, в том числе экологического, и социального апартеида планомерно «освобождают от людей», «восстанавливая природу».
Преувеличение?
Во-первых, для России подобный проект, представляющий собой второе издание «Генерального плана “Ост”», давно уже обнародован.
Во-вторых, подчеркнем, что различия цивилизационных проектов, которые основываются на проектных («мировых») религиях, исключают их интеграцию; интегрировать их ценностные матрицы можно только, подвергнув сами религии полному выхолащиванию, оставив от них форму без содержания, то есть подменив религии псевдорелигиозными симулякрами. Поэтому автор этих строк и рассуждает о глобально-интеграционных процессах в контексте именно ПОСТ- и ПСЕВДО-версий этих религий, не имеющих ничего общего не только с основополагающей догматикой, но и с правоверной духовностью как таковой. Исламизм – это псевдоислам, продвигаемое Франциском «иудео-христианство» – это псевдохристианство, точнее, его суррогат, наполненный гностической метафизикой масонского «баланса» Добра и Зла, жизни и смерти, любви и ненависти, верха и низа и, в конечном счете, Бога и «князя мира сего».
Строителям «нового мирового порядка» это требуется для того, чтобы обнулить цивилизационные идентичности, уходящие корнями в традиционные религии, поэтому их и «скрещивают».
В-третьих, приведем ряд цитат:
- «Возьмем хотя бы для примера религиозные учения, к которым обращаются авторы доклада Римскому клубу “Цели для человечества” (Эрвин Ласло, 1977 г. – Авт.), полагая, что в великих мировых религиях содержатся элементы, необходимые для роста мировой солидарности: иудаизм основывается “на универсальном применении моральных принципов социальной справедливости и человеческого достоинства”; христианство включает в себя этические концепции справедливости, всепрощения и братства, способствуя тем самым росту “нового гуманизма”; ислам и индуизм провозглашают в качестве основных ценностей “интеграцию человека”, гармонию между индивидом и природой; буддизм, даосизм и конфуцианство акцентируют внимание на “самореализации человека”, “универсальном гуманизме”, “этической и эстетической гармонии”; африканские религиозные традиции развивают представления об “общности душ”, “племенной солидарности” и т.д.» (Лейбин В.М. «Модели мира» и образ человека. Критический анализ идей Римского клуба. М., 1982. С. 230). Не правда ли, навязываемый «приоритет» иудаизма над христианством в документах Римского клуба выписан вполне четко и конкретно!;
- «Благодаря ...переориентации людей и цивилизации в целом на гуманистические ценности и цели “появится новый глобальный этос, основанный на ответственности и солидарности”, а также “кристаллизуется новый стандарт гуманизма как нормы поведения во всех сферах государственной политики”. Это, в свою очередь, создаст, как считают авторы доклада (“Цели для человечества”. – Авт.), предпосылки для осуществления “революции мировой солидарности”, создания “нового международного порядка”, построения “нового мирового общества” на основе “гармоничного развития всех обществ, руководствующихся новой этикой гуманизма и взаимной солидарности”» (Там же. C. 242-243). Что такое «новый стандарт гуманизма» или «новый гуманизм»? Обратимся к третьему изданию «Гуманистического манифеста» (2000 г.) и убедимся, что он трактуется как толерантность к меньшинствам, прежде всего сексуальным. А о «новом международном порядке» к тому времени уже было написано подробно – это тематика одноименного доклада Яна Тинбергена 1976 года, в котором провозглашена концепция замены государственных суверенитетов неким «коллективным», то есть глобальным;
- «Если в строящемся новом мировом порядке Вашингтон “отвечает” за финансово-экономическую и военно-политическую глобализацию, то Ватикан выполняет духовную миссию – не только дает религиозное обоснование нового порядка, но и пытается создать “универсальную” синкретическую религию. Ярким выражением таких попыток стало выступление папы Франциска в январе 2016 года, когда он уравнял все религии, заявив, что в любой из них люди ищут и встречают Бога по-разному и в этом разнообразии религий “есть только одна определенность, верная для всех, - мы все дети Бога”. Главным фактором объединения “детей Бога”, как любит повторять понтифик, является решение глобальных проблем человечества. Постоянный представитель Ватикана в ООН архиепископ Мернардито Ауса, выступая 1 марта 2017 года, назвал деятельность папы “духовной и пастырской дипломатией” и выделил в папской дипломатии шесть направлений: а) достижение мира в районах военных конфликтов…, а также защита христиан и других религиозно-этнических меньшинств на Ближнем Востоке и в других районах мира; б) разоружение, уничтожение ядерного оружия; в) разрешение кризиса с беженцами и мигрантами; г) борьба против торговли людьми и других форм рабства, против коррупции, несправедливости; д) помощь тем, кто пребывает в крайней бедности; е) защита и утверждение достоинства личности и семьи. Эти амбиции папства, простирающиеся не только на мир религии, но на всю жизнь человечества, хорошо выразил бывший глава пресс-службы Ватикана Пьетро Ломбарди, заявивший в одном из своих интервью: “Мне кажется, что растет влияние папы как учителя …Церкви и человечества, в глобальной перспективе… Человечество смотрит на папу Франциска как на человека, который помогает ему сориентироваться, получить рекомендации в ситуации, которая является очень сложной. То есть это лидер, внушающий доверие, надежный учитель… думающий о пути человечества в завтрашний день”». В этом красноречивом фрагменте одной из статей Ольги Четвериковой – вся суть «генеральной линии» Ватикана в том виде, в котором ее проводит папа Франциск.
Итак:
- Ватикан возглавляет процесс религиозной унификации (создания «глобального этоса» и, в последующем, - «глобального этноса») и рассматривается новым мировым «духовным лидером»;
- Франциск, считающий иудеев «старшими братьями», в рамках этой унификации предпринимает стоические, поистине иезуитские, попытки обнулить самостоятельность христианского проекта, встроив его в подчиненном положении в вертикаль иерархии религий, еще сорок лет назад сформированной Римским клубом. На какие извращения и уничижения христианского вероучения, вплоть до прямого богохульства, он при этом идет, секретом ни для кого не является;
- на ось Эр-Рияд – Тель-Авив – Ватикан, оформленную Трампом по лекалам «концептуалов» из иудейской диаспоры в США, тесно связанных с неоконами, и корпоративных интересов интегрирующихся олигархических кланов, нанизываются и члены существующей «западной» НАТО, и потенциальные участники ее проектируемого «восточного» аналога. «Западную» НАТО, при этом, как показал ее прошедший саммит, результаты которого отражены в упомянутой бильдербергской повестке, тоже ожидают серьезные перемены. Очень похоже, что «тотальная ответственность» США за безопасность сателлитов уступает место избирательному подходу, и американская военная помощь будет приходить только к «платежеспособным»; по сути, как и следовало ожидать, Европу подталкивают к созданию собственной армии, разговоры о которой идут давно и их уже приходилось комментировать; не думается, что взятая европейцами отсрочка от более активного участия в Афганистане продлится долго – теракт у немецкого посольства в Кабуле – тому прозрачный намек;
- объявленная Трампом в Саудовской Аравии «война международному терроризму» не должна вводить в заблуждение; бандиты-бородачи с автоматами свою задачу в целом выполнили. Поэтому борьба за «новый мировой порядок», которая до сих пор велась с помощью их самих и их жертв, перемещается в респектабельные офисы и кабинеты. При этом альянс Вашингтона и Ватикана контролируется олигархией через личное окружение Трампа и целый спектр совместных интересов, проектов и фигурантов всех глобально-олигархических кланов. Среди них протестантские и католические монархии, папские ордена, банки и банковские сети, «тотальные инвесторы» (компании BlackRock, Vanguard, State Street, Fidelity, J.P. Morgan Chase и др.), которые контролируют транснациональные корпорации, а также вплетенные в них с помощью спецслужб нацистские и неонацистские центры. Взаимодействие Вашингтона, Берлина и Ватикана на излете Второй мировой войны, например, как и имя его ключевого организатора - Аллена Даллеса, - ни для кого не секрет.
Становится ясно, на что именно – не сам Трамп, а «тени за его троном», что привели его к власти, - разменяли Транстихоокеанское и Трансатлантическое партнерства. Геополитическая конфигурация значительной части мира, которую собираются расширять, в свете опубликованных повесток-2017 и последних событий выглядит как американо-израильский центр, увязывающий между собой другие элементы западной и/или прозападной глобальной архитектуры – мусульманские и европейские страны, объединенные в свою очередь, вокруг Саудовской Аравии и Ватикана (соответственно).
Надо сказать, что поддержка арабского суннизма против персидских шиитов и их единоверцев из религиозных меньшинств в суннитских странах – традиционная линия израильской политики в исламском мире, которая теперь становится официальной доктриной США, все более претендующих на «лавры» нового, глобального «большого Израиля». А вот лидерство Святого престола, которое перешло к нему от Германии транзитом через ядерную, но экономически не соответствующую своим политическим амбициям Францию, - новый элемент глобального расклада. Видимо, ни Берлин, ни Париж в одиночку это не потянули, а модель с управлением франко-германской осью ЕС настоящей оси Вашингтон – Лондон – Берлин «хозяевам мира» показалась громоздкой и, с приходом Макрона, устаревшей. И они ее упрощают до треугольника Вашингтон – Тель-Авив – Ватикан (назовем его «концептуальным»), который контролирует упомянутую ось саудитов с Израилем и Святым престолом. То есть Восток соединяется с Западом через иудейский «Центр», ядро которого находится в США. Разделение функций между Америкой и Ватиканом в рамках корпоративного проекта «новый мировой порядок» детально описано в выделенном фрагменте из статьи Ольги Четвериковой, что приведен выше, и добавить к этому нечего.
Правда, к управляющей оси правильно было бы добавить еще и Лондон – он-то никуда не делся (формула глобальных перемен это не «Трамп», а «Brexit + Трамп»). Поэтому сомнительной представляется новая, заимствованная на Западе и широко обсуждаемая конфигурация «Большой семерки» как «6 + 1» или «6 – 1». На самом деле, уже сегодня она выглядит как «5 + 2» или «5 – 2» - англосаксы vs. остальные, а в ближайшем будущем, как представляется, перед перспективой самоопределения может оказаться еще и Япония.
Прежде, чем перенести проблематику глобальных институтов в интерьеры российских национальных интересов, нашей внутренней и внешней политики, пройдемся по остальным пунктам «трехсторонней» повестки. Там тоже достаточно много интересного, и самого по себе, и в контексте коррективов, внесенных организаторами идущего в эти дни заседания Бильдербергского клуба.
Вопрос 3. Управляя геополитической нестабильностью в Восточной Азии. Модератор: Хан Сун Хо – экс-посол Южной Кореи в США и экс-глава МИД, ныне профессор института политических исследований Корейского университета. Докладчики: первый - Уинстон Лорд, экс-посол США в Китае, бывший помощник госсекретаря по АТР, в прошлом президент Совета по международным отношениям. Второй докладчик – Роберто ди Окампо, экс-министр финансов Филиппин. Третий – бывший замглавы МИД Японии Хитоши Танака, ныне председатель токийского Института международных стратегий (IIS).
Что здесь важно? Во-первых, посмотрите, как неприкрыто прямо поставлен вопрос: просто ребром! «Управление нестабильностью», то есть хаосом, понятно, что предварительно искусственно созданным. И во-вторых, появление «китайского» вопроса в бильдербергской повестке, с одной стороны, в известной мере является результатом коллизии во Флориде, связанной с апрельским визитом лидера КНР Си Цзиньпина, к которому американской стороной был провокационно приурочен удар по сирийскому военному аэродрому в Шайрате. С другой же стороны, это несомненно детализация заявленного Трехсторонней комиссией «восточноазиатского» вопроса. США и тех, кто привел к власти Трампа, рискнув совершить разворот и свернуть с проторенной дорожки в мировой политике, в Восточной Азии интересует Китай и только Китай. Даже ядерная программа КНДР - это всего лишь рычаг нажима на Поднебесную. Соединив формулировки «нестабильности в Восточной Азии» и «Китай», получаем «нестабильность в Китае», которой «хозяева жизни» на Западе и вознамерились поуправлять, уже приступив к ее созданию и раздуванию.
Далее – совсем конспективно, с минимальными комментариями.
Вопрос 4. Макроэкономические тренды в трехсторонних странах. Модератор – бывший канадский вице-премьер и министр финансов Джон Мэнли. Среди докладчиков следует выделить Михаэля Фукса, зампреда европейской группы Трехсторонней комиссии и фракции правящей ХДС/ХСС в бундестаге, а также главу концерна «Мицубиси» Нобуюки Хирано.
Вопрос 5. Экономическая политика США. Интересен не столько модератор – Дэвид Рубинштейн, представляющий «The Carlyle Group», близкую к клану Бушей, сколько докладчик – действующий министр финансов США Стивен Мнучин, тесно связанный с Goldman Sachs, знаковой компанией Уолл-стрита. И интерес этот лежит в плоскости его недавней полемики с сенатором-демократом Элизабет Уоррен в комитете Сената по банковской деятельности. Камнем преткновения стал отмененный в 1999 году закон Гласса-Стигола, регулировавший деятельность корпораций, и Мнучин без обиняков заявил, что в XXI веке этот акт получит «второе дыхание», надо полагать, корпоративно-олигархическое.
Вопрос 6. «Группа двадцати»: глобальный экономический взгляд. Модератор – Диана Фаррелл – шеф института «банкстерской» группы J.P. Morgan Chase, в прошлом замдиректора Национального экономического совета США – «круглого стола» олигархов по управлению властью. Докладчик – глава МВФ Кристин Лагард. С учетом этих статусов и персоналий, можно предположить, что речь шла о том, как остановить и обратить вспять попытку Китая пойти в наступление с целью завоевания ведущих позиций в глобальных структурах. И упомянутый пример со снижением агентством Moody’s китайского рейтинга показывает, что противоядие выработано. Неужели в Пекине так и не появилось понимания, что выиграть, играя по чужим правилам, а также поменять их, встроившись в систему и схемы «хозяев» этих правил, невозможно? Для этого нужно выиграть мировую войну. Или создать «на полях» нынешней мир-системы собственную, альтернативную, со своими правилами. Что, разумеется, непросто, но «того стоит». России, кстати, это также касается в полной мере.
Вопрос 7. Глобальная экономика и монетарная политика. Модератор – Жан-Клод Трише, экс-глава ЕЦБ и действующий председатель европейской группы Трехсторонней комиссии, почетный директор Банка Франции. Докладчик – экс-глава ФРС Бен Бернанке. Само подобное сочетание начисто опровергает попытки обсуждать динамику в паре, например, «доллар – евро» с точки зрения якобы «конкуренции» этих валют и валютных зон. Понятно, что речь идет не столько о «двух валютных зонах», сколько о единой зоне, разделенной надвое по принципу «двух рук, управляемых одной головой». Как сказано выше, идет плановый процесс управления валютной динамикой, а если он срывается в подобие хаоса, то следовательно этот хаос кому-то потребовался.
Вопрос 8. Развивающиеся рынки: экономические тренды. Модератор – Уэнди Добсон, канадский профессор-экономист. Докладчиков четверо: Тьерри Дею, бизнесмен из Франции, вице-председатель китайской Ассоциации внешней торговли Ли Юнг, Ракеш Мохан, экс-замуправляющего Резервным банком Индии и – это особенно интересно – упомянутый Дэвид Рубинштейн из «The Carlyle Group». К обсуждению развивающихся рынков его «пристегнули» не случайно, ибо в этой группе интересы клана Бушей, о которых уже говорилось, переплетались с саудовскими партнерами, в том числе с «Saudi Binladin Group», тесно связанной с покойным основателем «Аль-Кайеды» Бен Ладеном.
Вопрос 9. Пересмотр глобальных правил многостороннего сотрудничества (вот так, без ложного стеснения). Модератор – Моника Маггони, президент RAI – итальянского радио и телевидения. Докладчики – Карл Бильдт, экс-премьер Швеции, Брюс Джонс из Института Брукингса, Ли Шин Хуа из Корейского университета. Разве не видно, что, во-первых, о «новых правилах» говорится как о данности, и чего тогда удивляться поведению Трампа в Европе, да и в Саудовской Аравии тоже? А во-вторых, на продвижение этих правил, как видно на примере перечисленных персоналий, отряжены немалые силы, обладающие мощным медийным потенциалом, а также связанные с концептуальными «think tanks».
И опять «дежавю»: вспоминается все тот же доклад Тинбергена «Пересмотр международного порядка» (1976 г.). Разве здесь не видна как минимум преемственность?
Вопрос 10. Роль Конгресса (США) в национальной безопасности и торговой политике. Модератор – Джозеф Най (младший), председатель североамериканской группы Трехсторонней комиссии. Докладчик – сенатор-республиканец от Арканзаса Том Коттон.
Вопрос 11. Большие данные (имеется в виду обработка и хранение государственных, корпоративных и персональных данных). Модератор - бывший заместитель генпрокурора США Джейм Горелик. Докладчики – бизнесмены из США, Индии и Германии.
И еще. «На полях», в формате «рабочего завтрака» «друзей Дэвида Рокфеллера», состоялось еще три обсуждения; одно из них было посвящено России. Этот вопрос, в рассмотрении которого, наряду с представителями США, Польши и Японии, участвовал глава ИНСОРа (Института современного развития) Игорь Юргенс, на этот раз обошелся без традиционного участия Алексея Кудрина и Владимира Мау; видимо, в официальной Москве сочли неуместным присутствие на западном «закулисном» форуме лиц, близких к Кремлю. Это, кстати, актуализирует вопрос о возможных кадровых перспективах того же Кудрина, к чему, на наш взгляд, следует привлечь максимальное внимание патриотической общественности. А то мы много говорим об угрозе ЛИБЕРАЛЬНОГО РЕВАНШИЗМА, но в этих разговорах рискуем его натурально проспать из-за собственной неосведомленности.
Два других вопроса «на полях» были посвящены Среднему Востоку (и трудно предположить, что не поднималась тема Сирии), а также «Революции блокчейн». Речь в данном случае идет об организационной технологии, породившей феномен криптовалют. Подробнее об этом здесь. И с учетом выводов, которые сделаны Валентином Катасоновым, не может не возникнуть вопросов о том, почему соответствующие технологии лоббируются откровенными представителями «пятой колонны», уличенными в свое время в финансировании избирательной кампании Хиллари Клинтон? Почему на эти призывы откликается Центробанк? И наконец в связи с чем они, по слухам, получают позитивную оценку в Кремле?
Ведь согласимся: вряд ли это делается без привязки к «рекомендациям» Трехсторонней комиссии; в «случайность» подобных «совпадений» поверить трудно даже при богатейшей фантазии. Но тогда мы, следовательно, так хотим «понравиться» западным «партнерам», что готовы вновь, наступая на те же грабли, идти у них в поводу вопреки собственным национальным интересам? Или наивно рассчитываем на их «снисхождение» в других вопросах? Или просто сохраняем перед ними некие, не подлежащие огласке, обязательства? Или просто нет понимания, что ликвидация границ в финансовой деятельности ставит крест на любых проектах национального экономического развития? И следовательно, на суверенитете…
Риторические все вопросы, однако. С заранее известными всем ответами. Поэтому хотелось бы обратить на вопрос о технологии блокчейн пристальное внимание адекватных экономистов, иначе все информационное пространство заполонит демагогия о том, «как хорошо не зависеть от государства в финансовых вопросах и напрямую, в обход него, “решать проблемы” с партнерами по бизнесу, в том числе иностранными».
Что еще вызывает серьезное недоумение?
Коль скоро мы говорим о «концептуальном треугольнике» Вашингтон – Тель-Авив – Ватикан, а также об ужесточении с его помощью при Трампе американского диктата над Европой и мусульманским миром, то следует еще раз обратиться к предупреждениям Ольги Четвериковой, детально разбирающей непростую роль в мировых делах Святого престола. Особенно при нынешнем понтифике. «Если в строящемся новом мировом порядке Вашингтон “отвечает” за финансово-экономическую и военно-политическую глобализацию, то Ватикан выполняет духовную миссию – не только дает религиозное обоснование нового порядка, но и пытается создать “универсальную” синкретическую религию», - так звучало это предупреждение. О том, что в «духовную миссию» входят и вопросы «большой экологии», тесно связанные с концепцией «устойчивого развития», паразитирующей на мифологии «глобального потепления», этот автор подробно рассказывает ниже. «Венцом “пастырской дипломатии” папы, выражающей претензии Ватикана на глобальное духовное лидерство, стала его экологическая энциклика 2015 года Laudato si’, в которой понтифик изложил программу жизни человечества в новых условиях, - пишет Четверикова. - При этом римский первосвященник перешел на язык, далекий от христианского миропонимания. Выделив в качестве главного заботу о матери-Земле как “нашем общем доме”, папа Франциск призвал к “экологическому обращению” и к новой универсальной солидарности – ко всеобщему диалогу ради достижения “интегральной экологии”, “универсального братства”, “одного мира и одного проекта”, к выработке “новых убеждений и нового стиля жизни”».
Оставим сейчас в стороне упоминавшееся богохульство Франциска, которое здесь воспроизведено в худшей, по сути языческой форме; обратим внимание на другое – не просто фактическое окормление им «расширенной» европейской трактовки экологии с распространением ее на экономическую, социальную и политическую сферу, но и на откровенно фашистские нотки этой проповеди. «Интегральная экология» - это не что иное, как перепев антигосударственных императивов Герберта Уэллса, изложенных в его австралийском докладе 1939 года, демонстративно названном «Яд, именуемый историей». Историю государств в нем предлагается заменить «историей обыденного человека», преподаваемой в одинаковом виде по всему миру, а название этой дисциплины изменить на «социальную экологию». Как видим, в своих предельных, конечных значениях эти игры в «защиту окружающей среды» на самом деле подкапываются под основополагающие устои существующего миропорядка.
А к фашизму напрямую апеллирует пассаж об «одном мире и одном проекте», который близко к тексту и смыслу воспроизводит известную национал-социалистскую максиму «Ein Volk, ein Reich, ein Führer». Это по форме. А по содержанию этого лозунга не может не возникнуть главного вопроса о том, ГОТОВА ЛИ СОВРЕМЕННАЯ РОССИЯ К УЧАСТИЮ В «ОДНОМ ПРОЕКТЕ» С ЗАПАДОМ, В КОТОРОМ ОНА ЗАВЕДОМО ПОМЕЩАЕТСЯ НА ПЕРИФЕРИЮ СУЩЕСТВУЮЩЕЙ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ МИР-СИСТЕМЫ?
И до каких пор власть, включая президента – главу государства и Верховного Главнокомандующего, – в своих апелляциях к общественности будет действовать по принципу «шаг вперед - два шага назад», убаюкивая тем самым то ли стратегического противника, строящего планы уничтожения нашей страны, то ли собственных граждан?
Если Россия все-таки собирается выстраивать свой проект, что было бы логично особенно потому, что занять место в ядре, а не на периферии мир-системы можно только если мир-система не чужая, а собственная, как у Советского Союза, то почему неизменную поддержку получают любые инициативы Запада? И технология блокчейн, и Парижское соглашение, которое мы, выдвигая встречные инициативы в ООН, тем не менее, подписали, собираемся ратифицировать и подвергаем критике действия того же Трампа, который открыто говорит об ущербе, который наносится этим документом национальным интересам его страны и потому из него выходит?
Разве Трамп в этом случае неправ, особенно имея в виду градус истерики, которую ему закатили по Парижу в Европе, вынудив американского президента ретироваться за океан и только оттуда объявить о своем решении? Или «то, что положено Юпитеру – не положено быку?». Разве мы не понимаем, что эта формула подразумевает для США как для «возрождающегося мирового гегемона» некую экстерриториальность, а для других, включая нас, - отведенное «место в строю» сателлитов этого гегемона? Противостояние по Сирии и на Украине, следовательно, - это одно, локальное явление («милые бранятся, что тешатся»), а фундаментальная привязка к соответствующим глобальным институтам и процессам переосмыслению и переоценке не подлежит?
Или все еще проще, и причина живучести «экологического лохотрона» - в тотальной коррупции, в частности, в паразитировании на российском экологическом ресурсе, которым поражена российская элита, давно уже превратившаяся в антиэлиту? И в ее сочетании с «зеленым грантоедством», на котором сидели и собираются сидеть дальше властные и околовластные лоббисты Парижского соглашения, в большинстве своем составляющие ту самую «пятую колонну», с которой мы вроде бы давно боремся, да никак побороть не можем?
Это все, как мы понимаем, прелюдия к выбору, который предстоит России.
В чем он заключается?
Цивилизационный аспект этого выбора, связанный с необходимостью продвижения собственного проекта и основанной на нем мир-системы, мы уже очертили. Теперь о второй стороне этого двуединого вопроса – о геополитике.
В рамках формирующегося, совершенно нового, мирового расклада, как и подчеркнуто в документах Трехсторонней комиссии, - имеются две модели поведения. Первая – в тупом и упрямом продолжении того «европейского вектора», которому определенная часть нынешней российской (анти)элиты присягнула еще в косыгинско-андроповские времена Римского клуба, которые плавно, через горбачевщину, переползли к ельцинско-примаковскому «сливу». У этого проекта и раньше, по сути всегда, было немереное количество изъянов, морально-психологическая сторона которых заключалась в крайней унизительности попыток «наперсточным» способом «договориться» с европейскими сателлитами заокеанского гегемона. Вербовка «шавок» чужой мир-системы и «объятие» с ними на равных – разные вещи. Первое усиливает, второе тотально ослабляет, обнуляет, ибо опускает нас в глазах гегемона противостоящей мир-системы с уровня равноправного глобального оппонента до его собственных «шавок», которыми можно помыкать.
Но это только одна сторона вопроса. Другая, ставшая очевидной только сейчас, по итогам перечисленных международных событий, ключом к пониманию которых служат повестки Трехсторонней комиссии и Бильдербергского клуба, состоит в том, что США при Трампе со всей очевидностью движутся, и уже пришли к тому, чтобы помыкать своими «шавками» публично, прилюдно. В чем мы все и убедились, наблюдая кадры общения Трампа с лидерами стран-участниц ЕС и НАТО, а также сопутствовавшие этому яркие эмоции последних.
Очевидно, что если дошло до этого, то «europейский поезд» для России «УШЕЛ» БЕЗВОЗВРАТНО, что, кстати, косвенно указывает на уровень квалификации призывавших прицепиться к нему прожектеров – в генеральских погонах и без таковых.
Вторая модель в том, чтобы не ломиться в навсегда захлопнувшуюся дверь, а приняв это как данность, ВЫДВИНУТЬ, наконец, СОБСТВЕННЫЙ ПРОЕКТ, встав таким образом вровень с Трампом и той частью американского истеблишмента, которую он олицетворяет. И вести с ними диалог поверх голов европейских лузеров, четко осознавая при этом, что из них очень скоро, с помощью применяемых Трампом «драконовских» мер, начнут лепить отряд очередных «камикадзе», обуреваемых известным императивом «Drang nach Osten». Америка, точнее, стоящие за ней концептуальные элиты, связанные с олигархическими группами интересов, начинают подготовку глобального кризиса, который не исключено, что поставит мир в положение балансирования на грани холодной и/или горячей войны. Удержать эту ситуацию в «холодной» фазе, апеллируя к Европе и «европейским ценностям», России со всей очевидностью не удастся. Это возможно только на путях повышения ставок в этом противостоянии, которое должно происходить в ответ на всякий вызов с противоположенной стороны.
И последнее, о чем необходимо сказать.
Адекватных ответов требуют не только внешние, но и внутренние вызовы, особенно в такой деликатной сфере как концептуальная, связанная с приверженностью определенным ценностям. Вести с противником по холодной войне прагматический диалог, снижая градус противостояния с помощью разумных, не попирающих принципы, компромиссов можно и нужно; но категорически неприемлемым представляется даже обсуждение таких компромиссов применительно к нашей внутренней повестке. А также к сакральной, метафизической сфере, которая определяет устойчивость смысловых скреп российского существования и сопротивления. Именно поэтому целесообразно отказаться от принятия во внимание мнения и позиции так называемого «мирового сообщества» и «европейских институтов», имея в виду, что они если кого и усиливают, то только пресловутую «пятую колонну». Пример чеченских парламентариев да будет нам здесь в помощь.
Кроме того, неплохо бы исключить из числа субъектов диалога с противостоящей стороной те отечественные институты, которые сами о себе заявляют как о «хранителях духовной традиции». Особенно в свете открыто проявленной новой роли Ватикана, которая не допускает компромиссов с ним по принципиальным пунктам межконфессиональных противоречий. А также ввиду растущего внутреннего непонимания подобных маневров и зигзагов с нашей стороны заинтересованной российской общественностью. Прежде всего православной.
Ну и в завершение – результирующий общий взгляд на происходящее. Если коротко, то глобальный перелом, который длительное время предрекали, одновременно его побаиваясь, многочисленные политики, аналитики и эксперты, похоже, наступает. А возможно, что и уже наступил. И навязчивый афоризм о «жизни в другом мире» именно сегодня становится актуальным как никогда. Это – беспримерный вызов России, сопоставимый по масштабам с Великой Отечественной войной. И по открытому Арнольдом Тойнби закону Вызова-и-Ответа, наша страна, точнее, наша цивилизация либо на этот вызов достойно ответит, либо окажется перед угрозой самому своему существованию.
P.S.
Едва закончив работу над статьей, услышал уникальное заявление Германа Грефа, которое прозвучало в интервью телеканалу РБК после 8 часов утра 3 июня. На сайте канала оно, видимо, появится позже, поэтому воспроизведу «на слух». Рассуждая о путях борьбы с глобальными угрозами, Греф, касательно экологии, сказал, что бороться с глобальным потеплением не нужно и невозможно. Ибо благодаря этому процессу в последние годы на 30% вырос объем зеленого покрова планеты, а вместе с ним – и масштаб поглощения окружающей средой антропогенных выбросов.
Почему это заявление уникальное? Напомню, что именно Греф долгое время входил в круг самых главных лоббистов Парижского соглашения. Сбербанк вплоть до выхода Российской Федерации в конце 2012 года из количественных обязательств по Киотскому протоколу, вопреки Федеральному закону «О банках и банковской деятельности», являлся оператором углеродного рынка. Что такое с ним случилось? Первая мысль: «Как “товарищ волк” (виноват, товарищ Трамп) сказал – так и будет». Прямо «в воздухе переобулся»! Вторую мысль – «закосил под своего» - отогнал сразу же. «Своими» в России либероиды не станут никогда – они с нами не одной, а другой крови. Чужой. Неглупые среди них, а Греф далеко не простачок, прекрасно это понимают. Самой резонной, как всегда, оказалась третья мысль: первыми новую установку из «вашингтонского обкома» получили те, кто к нему ближе других. Ну а уж ближе Грефа с Кудриным – никого. Так может быть в этом и заключается ключик к загадке о том, почему «в рост» вдруг пошла тема «технологии блокчейн» и криптовалют? Один лохотрон – экологический - олигархи закрывают, а наживаться собираются теперь на другом, квазифинансовом? Или каким-то образом их совмещают?
Еще раз подчеркну: очень хотелось бы услышать на этот счет компетентные мнения специалистов, ибо вопрос на самом деле очень важный.
