Герой французского освобождения, русский дворянин Н.В. Вырубов. Источники и исследования. Составители: Н.Д. Лобанов-Ростовский, М.А. Трубникова-Муре, Е.С. Федорова. Издательский Дом ЯСК
О русской эмиграции написаны тома исследований. Чистая правда и грязноватые домыслы, понимание и осуждение, чёрное и белое. Там, на чужбине, развивалась параллельная культура, никак не связанная с красно-большевистской, но имевшая с ней общие корни - дворянско-разночинные, с «достоевской» рефлексией. Издавались свои журналы, устраивались балы и вечеринки, продолжался дягилевский балет, но уже в костюмах от Шанель. Формировались скаутские отряды.
По-прежнему пелось "Боже, царя храни!" - по привычке и с надрывом. А кто-то затягивал на шее петлю, устав от нищеты, слёз и ностальгии по осенней прозрачности какого-нибудь Отрадного или Тригорского. Русский белоэмигрант в 1920-1930-х был настолько типичной фигурой, что его упоминали Сомерсет Моэм, Генри Миллер, Пелэм Грэнвил Вудхаус и даже Агата Кристи в своём цикле об Эркюле Пуаро.
Каждая эмигрантская судьба - уникальна. Сегодня у нас есть возможность ещё раз в этом убедиться, прочитав книгу "Николай Васильевич Вырубов (1915 - 2009). Герой французского освобождения, русский дворянин". Этот человек прожил долгую и наверное счастливую жизнь - о тяготах говорил он просто, о подвигах - тоже. Но главное, что все годы - почти сто лет! - он оставался русским: «Наши родители жили в изгнании, но на свободе, и воспитали нас в семейном духе, внушая нам сознание долга и достоинства, а также русскость, которую мы старались сохранить». Сохранение русскости - тот идеал, к которому стремились многие «бывшие», но не всем это удалось в полной мере.
Николай Вырубов родился 7 февраля 1915 года в Орле. Семья не жировала - предреволюционное дворянство en masse трудилось и служило. В ходе экспроприации у Вырубовых был отнят дом, причём под архи-благовидным предлогом: «В 1918-м, когда моя семья жила в Орле в доме бабушки, пришла советская власть, и нам приказали оставить дом, поскольку политический комиссар решил сделать из этого дома музей Тургенева». Воспоследовали переезды и злоключения - с фамилией Вырубов тут же попадали под пресс - у всех была на слуху Анна Вырубова, лучшая подруга императрицы и, как трепали злые языки - любовница Распутина.
В 1924 году им всё же удалось покинуть неласковую Родину и поселиться в Европе. Николай Вырубов вспоминал, как бедно и в то же время легкомысленно жилось в Париже «...в среде, очень беспомощной в финансовом отношении». Но это не особенно пугало: «Мы все знали, что принадлежим одному кругу, ни у кого не было денег, и все относились друг к другу дружески». Он признавался, что и в кино ходили редко - ибо дорого, но все были молоды, красивы, любили танцевать и собираться тёплыми компаниями.
Кто-нибудь рыдал о «бриллиантах, зашитых в стулья», на которых теперь сидит расхристанная комиссарша? Ни за что. Страдали от иного. От того, что нет единого смысла бытия - России: «Я никогда не слышал, чтобы при мне говорили об имущественных потерях. Люди были лишены источника их духовной жизни, и имущество теряло для них значение. Самой большой потерей была, конечно, атмосфера той жизни».
Для друзей Вырубова тема Совдепа была чем-то, вроде поминания чёрта на храмовом празднике, однако, сам Николай спокойно относился к выбору, сделанному русским народом в 1917 году. Поэтому он писал: «Советский Союз не был для меня табу, тогда как для белых (то есть белоэмигрантов - Авт.) он был наглухо закрыт, вместе с любыми идеями о развитии отношений». Вместе с тем, большинство "белых" приняли самое важное для себя решение - воевать против Гитлера. На стороне Франции, Англии, Америки - уже не так важно. Они думали о России.
Война застала Вырубова в тихом Оксфорде, где он постигал науки: «Я считал своим долгом русского, находясь за границей, поддержать честь своего рода и принести пользу общине, среди которой мне приходилось жить. Добровольное участие в войне стало честью моей жизни. Я не имел возможности немедленно вернуться во Францию. К тому времени в Англии уже создавал свое движение де Голль, и в 1940 г. я записался к нему добровольцем. Вначале нас было всего около двух тысяч человек». Печалился ли этот парень о Франции? И да, и нет. Новая родина так и не стала реальностью. Это особенность русских - куда бы ни кидала их Фортуна, они остаются теми, кем родились. Это же можно отнести и к англичанам...
Но вернёмся в сороковые-роковые! Николай Вырубов описывал свои военные приключения с виртуозностью романиста. О том, как взял псевдоним Флёри - по названию места, где когда-то обосновались Вырубовы, как был ранен, как носило его по горячим точкам планеты: «Тогда примерно половина из нас высадилась в Камеруне, а другая половина, в которой был и я, — в Конго. В скором времени меня включили в отряд, который должен был пересечь африканский континент от Атлантического океана до Красного моря в поисках сухопутного пути снабжения Египта».
После демобилизации герой войны - Командор Почётного Легиона и Соратник Освобождения - получил наконец-то французское гражданство и был принят на работу в качестве международного должностного лица в ООН, где занялся проблемой беженцев. Он-то понимал, что это такое! И опять - ни минуты свободной, а выйдя на пенсию, Вырубов обратил внимание на дома престарелых - «больную тему» в XX столетии. Это сейчас европейская социалка вызывает честную зависть, а тогда одинокие старики доживали в неимоверных условиях, если конечно не были миллионерами!
Николай Вырубов - о нём гораздо лучше знают в Париже, чем в Москве, а он достоин того, чтобы восстановилась историческая память. К тому же, он великолепно рассуждал о русской монархии и причинах революций, о Керенском и Распутине, о свойствах русского человека - положительных и отрицательных. Многократно подчеркивал, что обязанность дворянства - работать в интересах общества и быть национальным по духу и содержанию. «Многих из нас объединяет желание сделать что-то доброе для русского народа», - говорил Вырубов. Истинный аристократ. И очень русский.
