В Юго-Восточной Азии грядёт буря: облака интересов больших игроков сопрягаются и грозят грозовым ненастьем всему региону. К далёким ударам грома в Бангладеш и Мьянме, о которых в газете "Завтра" уже рассказывалось в прошлых номерах, добавились грохотания в Индонезии и на Филиппинах. В этих странах, сколь далёких, столь и экзотичных, происходят маленькие на первый взгляд события, которые могут спровоцировать эффект бабочки для политических процессов и властных лагерей в регионе.
В Индонезии 22 августа начались беспорядки в городах. Внешней причиной стали поправки в закон о региональных выборах, по которым избирательный порог был снижен до 6,5–10% от действительных голосов в парламенте. Такое изменение подразумевает, что многие партии смогут выдвигать своих кандидатов без организации партийных альянсов. Вместе с тем снизился минимальный возраст для избранников той или иной партии — 30 лет. Изменения в закон о региональных выборах должны были быть ратифицированы парламентом Индонезии того же 22 августа, но резкий выход протестующих на улицы заставил индонезийских законодателей отказаться от поправок вплоть до того момента, пока в октябре не пройдёт инаугурацию, параллельно собрав новое правительство, следующий президент страны Прабово Субианто.
На пике протеста политические активисты в Джакарте пробились через высокий забор к парламентскому зданию, однако были остановлены местными силовиками. Градус индонезийского беспорядка был высок, потому что принятие поправок в закон о региональных выборах ложилось в стройную картину того, как нынешний президент Индонезии Джоко Видодо пытается остаться во власти после окончания своих полномочий. Дело в том, что оба законодательных изменения дали бы возможность избраться младшему сыну Видодо Кэсангу Пангарепу на пост губернатора, мэра или регента на предстоящих выборах в ноябре. Запутанности ситуации добавляет и то, что конституционный суд Индонезии изначально запретил введение поправок, но индонезийский парламент до раскрутки протеста всё равно собирался ратифицировать изменения. Теперь же, после покорённого парламентского забора и бунтарства по всей стране, законодатели хитро откладывают решение до полномочий следующего президента.
Кажется логичным увидеть первопричину индонезийского протеста в жажде власти уходящего Джоко Видодо. Тем более, что уже был спорный прецедент с другим его сыном — Гибраном Ракой. При подготовке к прошедшим в феврале президентским выборам конституционный суд изменил один из обязательных критериев на пост вице-президента. Возрастная граница в 40 лет была опущена до 35, благодаря чему Гибран Рака мог баллотироваться на пост второго политика страны. Тогда возникло множество спекуляций, подкрепляемых хотя бы тем, что председателем конституционного суда был дядя Гибрана, Анвар Усман. При этом недовольство сошло на нет довольно быстро, потому что сын президента Джоко Видодо шёл всё-таки не на первую скрипку, а на вторую. Сказалась и репутация отца: он действительно был любим индонезийцами — особенно бедной прослойкой, для которой строилось жильё и налаживалась инфраструктура. И именно индонезийской бедноты практически нет в числе протестовавших 22 августа. Вместо них в основном протестовали студенты и представители местной интеллигенции, отчего-то до смерти боящиеся, что даже при избранном следующем президенте Джоко Видодо каким-то образом останется закулисным правителем. В этом страхе, возникшем пусть и небезосновательно, можно обнаружить бескрайнее поле конспирологии. Ведь хорошо известно, через кого (пусть не прямыми денежными переводами, а смысловой бомбардировкой) будоражатся студенческие массы и шатаются режимы.
С такой точки зрения, следующий президент Индонезии Прабово Субианто — тоже личность спорная (из-за своего прошлого в силовых структурах) — обещает продолжать внешнеполитический курс Джоко Видодо, рассчитанный на нейтральность, самобытность и равную удалённость что от западных интересов, что от восточных. Эта прекраснодушная стратегия, однако, продолжает терпеть крах как в Юго-Восточной Азии, так и за её пределами, потому что нынешние политические процессы (даже внутренние) тяготеют к блоковости. Отсюда студенты, осаждавшие индонезийский парламент, — это те, кто отвергает самобытность политической культуры Индонезии. За высокопарными лозунгами о демократии и о том, что им хочется выкорчевать, словно пни, кумовство из чернозёма собственного государства, прячется дух времени: молодые образованные индонезийцы хотят место за столом больших международных отношений.
Параллельно Филиппины последовательно укрепляют связи с США и проамериканскими странами в регионе. За один только 2024 год Вашингтон и Манила провели целых три комплекса многосоставных военных учений. 7 августа Пентагон заявил о планах провести ещё одни масштабные учения, расширив число участников: к США и Филиппинам присоединятся Австралия и Япония. Но наиболее спорным решением Вашингтона и Манилы стало размещение в апреле ракетного комплекса "Тайфун" в филиппинской провинции Лузон. Фактически американские ракеты теперь достигают восточного побережья Китая, о чём китайские военные жёстко высказывались на июньском форуме безопасности "Диалог Шангри-Ла" в Сингапуре. Их, естественно, никто не послушал. Потому далеко не радужные отношения между Пекином и Манилой продолжают ухудшаться и выливаются в столкновения кораблей в Южно-Китайском море, кусок которого, как бы подтверждая собственные притязания, американцы и примкнувшие к ним филиппинцы в своей прессе кличут "Филиппинским морем". 19 и 25 августа китайские и филиппинские суда таранили друг друга в районе спорной отмели Сяньбинь, тем самым давая повод для тревоги относительно эскалации. Дипломаты добавляли конфликту остроты, бомбардируя друг друга и всех вокруг обвинениями и претензиями.
Вашингтонские геостратеги и военные руководители прямым текстом говорят, что некогда бывшие американской колонией Филиппины становятся в один ряд с Тайванем, Южной Кореей и Японией в качестве звёздно-полосатых барьеров против распространяющегося китайского влияния. По крайней мере, с президентством Фердинанда Маркоса-младшего Манила последовательно рвёт связи с Пекином. Несмотря на то, что страны не могут отказаться от торговли друг с другом, а на Филиппинах проживает старейшая и очень крупная китайская диаспора, Срединная империя регулярно подчёркивает, что проявляет сдержанность, у которой "есть предел". Потому Китай действует зеркально и налаживает отношения с прочими участниками Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (ASEAN), например, с Вьетнамом, пытаясь не терять лояльность влиятельных игроков в регионе. Пекину как никогда важно понять, кто как себя поведёт в случае военного столкновения КНР с Тайванем. И позиция Филиппин, расположивших американских солдат и вооружение на своей территории, стала предельно ясна. В этом контексте сталкивающиеся корабли китайцев и филиппинцев — это не причина, а эпизод возможного конфликта.
Резюмируя, Индонезия и Филиппины избавляются от статуса нейтральности. В случае Джакарты этот процесс идёт медленно, и продиктован он причинами внутренними — демографические изменения и каша в голове городской молодёжи расшатывают государственную машину. Филиппины же смирились с ролью очередного антикитайского тарана, приняли эту роль с гордостью и взялись за раскрутку антикитайской истерии с энтузиазмом, достойным лучшего применения. На пока ещё тихом юго-востоке континента оба этих процесса готовят регион к резким изменениям в балансе сил.
